— У нас шестьдесят секунд! — Голос Сантьяги был спокоен и деловит. — Кортес, где вы находитесь?
— Мы на подходе, — отозвался не менее спокойный наемник. — Двенадцать секунд до преодоления «кольца саламандры».
Яна поймала себя на мысли, что ее широкоплечий друг одинаково спокоен и в своем обычном состоянии, и будучи уменьшен до нескольких микрон. Она улыбнулась и тут же заставила себя сосредоточиться на главном. Богдан с посохом в руке стоял рядом с распластанной на Престоле Силы Ольгой, а поникшая Тапира сидела за пределами огненной изгороди, сомкнувшейся вокруг рунического круга. Яна превосходно видела ставший багровым наконечник посоха и навела винтовку. Таймер, включившийся в левом верхнем углу электронного прицела, показывал, что с момента, когда Богдан вошел в рунический круг, прошло девять секунд.
— Концентрация энергии приближается к максимуму, — сообщил Тамир, глядя на экран ноутбука. — Через четыре секунды командор начнет отсасывать ее из внешних источников.
— Вот удивятся окрестные маги, — проворчал Доминга.
— Что вокруг? — поинтересовался Сантьяга.
— Все чисто.
— Его женщина?
— Она в смущении.
— Подробнее.
Доминга поднес огонек свечи почти к самому носу, и его черные глаза засверкали зловещим антрацитовым пламенем.
— Тапира не знает, что делать. Богдан что-то сказал ей, и она растерянна.
— Она будет мешать наемникам?
— Вероятность этого сорок два процента, — сообщил Тамир, — но она падает. Две минуты назад моряна кинулась бы под пули с вероятностью семьдесят восемь процентов.
— Кортес, вы слышали?
— Разумеется.
— Постарайтесь не убивать Тапиру.
— Я все понимаю, комиссар.
— Капитан, резкий всплеск энергии!
— Где?! — Франц выпрыгнул из кресла и подбежал к операторам. — Где?
— Совсем рядом, на Воробьевых горах!
— Мне нужен портал туда! Немедленно!
— Это невозможно, капитан, — покачал головой оператор, — посмотрите сами.
Экран буквально взбесился. Мощные хаотические потоки магической энергии невообразимо-причудливым образом вращались вокруг Воробьевых гор. Толстые каналы переплетались, скручивались в спирали, но постепенно сливались в один колоссальный поток, устремленный в точку, находящуюся где-то в районе смотровой площадки. Пробивать в этот ад портал — еще один энергетический канал — было бы форменным самоубийством.
— Там такое творится — ни один портал не выдержит. Вас разорвет на куски.
— Первый раз такое вижу, — пробормотал второй оператор, — или у нас все датчики сгорели, или в этой точке энергии больше, чем в Источнике.
Но ему никто не ответил — капитан гвардии стремительно выбежал из зала.
Она не могла говорить, не могла кричать, не могла плакать. Ужас, страх, отчаяние, все ушло, оставив Ольгу в каком-то безразличном, обреченном оцепенении. Она одна, и никто не сможет ей помочь, никто не придет.
Она лежала на холодном черном камне Престола Силы, ее глаза безучастно смотрели вверх, и только глухой голос долетал откуда-то издалека:
— …властью своей и волей я приказываю снять двенадцать печатей Большого Круга.
Ольга не видела, как после этих слов вспыхнули синеватым призрачным светом двенадцать отрубленных рук, стоящих в руническом круге, как запылали черные бриллианты на пальцах и как начали шипеть двенадцать больших печатей, на которых и были установлены отрубленные кисти.
Зато она увидела, как побагровело небо над ней. Как стало оно снижаться, угрожающе наваливаясь на Престол, и как заскользили по нему редкие молнии. И еще Ольга почувствовала, как расплавились двенадцать черных жемчужин ее прекрасного ожерелья, но даже не вздрогнула, когда раскаленная масса стекала по шее, оставляя красные следы на нежной коже девушки.
Чувства умерли.
Потревоженный мир медленно просыпался. Впервые за долгое время его спокойствие было прервано столь грубо и бесцеремонно.
— Девять печатей скрепляют старый мир и отделяют его от Аркана Желаний. Властью своей и волей я приказываю снять девять печатей Малого Круга!
Девять рук вспыхнули таким же неярким синим светом, как предыдущие. Раскаленная масса девяти расплавленных жемчужин обожгла шею девушки.
Теперь багровое небо практически давило на Престол Силы, непрерывно извергая из себя мощные разряды. Огненная изгородь плясала, от вскрытых печатей поднимался синий свет, руны налились кроваво-алым, и колоссальный поток магической энергии потянулся к Богдану. Наконечник посоха командора войны запылал, готовясь принять эту мощь, и впервые в жизни командор войны ощутил себя по-настоящему сильным.
Всемогущим.
Мир, весь мир послушно готовился исполнить его волю.
Синие лучи от печатей соединились над распятой Ольгой. Багровое небо коснулось головы Богдана. Необходимо было поставить последнюю точку. Соединить все разбуженные элементы в единое целое. Командор ле Ста опустился на правое колено и занес над девушкой кинжал.
— Жизнь — это череда желаний, и только одно из них неподвластно нам. Смерть. Я беру смерть этой жертвы в пользу себя и своих желаний. Эта жертва — последняя капля крови, завершающая круги Аркана Желаний! Я приказываю взять эту кровь…
— Богдан заносит кинжал, — сухо сообщила Яна. Прошло сорок семь секунд.
— Мы внутри круга, — отрапортовал Кортес.
— Начинайте, — приказал комиссар.
Яна мягко надавила на спусковой крючок, и черные пули полетели в сверкающий наконечник посоха командора войны. Как и предсказывал Сантьяга, все произошло на восьмой пуле. Яна считала выстрелы. Через мгновение после того, как девушка нажала на крючок в восьмой раз, наконечник посоха разлетелся, и пронзительная ярко-красная вспышка окутала Престол Силы.
— Время!
Артем раздавил капсулу одновременно с Кортесом. Мощная сила выдернула его из кресла, кости вновь затрещали, мышцы заголосили, а перед глазами поплыли разноцветные круги. Обратное превращение было не менее болезненным, чем первоначальное.
Когда «плащ кобольда» окончательно слетел с его плеч, Артем еще не до конца пришел в себя, но, благодаря короткому инструктажу Кортеса, знал, что надо делать. Он перекувырнулся через голову и, оставаясь в полуприсяде, выхватил из ножен катану.
— Кортес, я готов!
— Осторожнее с мечом, дружище.
Артем скосил глаза и увидел стоящего чуть левее себя Кортеса. Тот озирался, сжимая в одной руке «гюрзу», а в другой — «око василиска».
Престол Силы был разворочен. Багровое небо, угрожающе нависшее над ним, полыхало зловещими молниями. Черный камень рунического круга вспучился, а в некоторых местах буквально прорвался. Выбитые на нем руны плавились ослепительно белым пламенем. Богдан, выронивший из рук и посох, и кинжал, стоял на одном колене около распятой на земле Ольги. Голова рыцаря была опущена, руки безвольно висели вдоль тела, но в прорезях шлема еще горело ярко-красное пламя.
