— Братцы, помогите! Помогите!!!
Несмотря на предупреждающие окрики Бараско, Березин пожалел одного такого, остановился, чтобы помочь, а тот, оскалившись, схватил его за руку и потянул за собой. Бараско, матерясь, подбежал, раздавил глиняную «пометы» на груди и накрыл шапкой-невидимкой Федора. Только так и выручил. Больше Федор ни на кого и ни на что не реагировал и не отвечал на вопросы, которые ему задавали вдруг ожившие сталкеры:
— Далеко ли до «шара желаний»? Скажи, пожалуйста, Чепухалин, товарищ Березин.
Березин молча шарахался от них. Стоило ответить, как «трикстеры», изображающие умирающих, задавали следующий вопрос и просили:
— Возьми нас собой, возьми! Пожалуйста, возьми!
И протягивали холодные мертвые руки, на которых, однако, вместо ногтей росли кровавые когти.
Бараско одни раз ошибся, решив, что это настоящий сталкер, протянул руку, но вовремя отдернул, потому что «трикстер» едва не впился в нее острыми, как шило, зубами.
К счастью, чем ближе они приближались к «шару желаний», тем меньше было и настоящих сталкеров, забредших так далеко в «пластилиновые топи», и «трикстеров», изображающих их. Метров за сто до твердой почвы закончилось действие последнего «куни-кори». Из последних сил они вылезли, клацая зубами от дикого неземного холода, и растянулись на берегу. А когда подняли головы, то увидели «шар желаний».
Все было, как в старой-старой книге. Казалось, ничего не изменилось. Тот же «шар желаний», та же брошенная стройка, тот же котлован, заросшими бурьяном и татарником, только экскаватор был не один, а два, и под ковшом каждого сидело по «дровосеку». Даже с высоты вала, окружающего стройку, ничего не было заметно. Просто все знали, что они сидят там испокон веков и будут сидеть еще столько же. И все знали, что они требуют жертв.
* * *
— Привет, Бараско! — крикнул Калита, присаживаясь на строительную плиту.
— Привет, привет! — отозвался Бараско, отдирая от себя холодную пластилиновую грязь. — И ты здесь, черный сталкер?
— Я! И мой товарищ, — счастливый Калита обернулся к Жоре.
— Подожди, подожди, это ведь ты черный сталкер? — уточнил Костя у Бараско.
— И я, и он, — объяснил Бараско. — Нас двое, — и добавил, заметив недоумение на лице Костя: — Пусть меня Зона сожрет, если вру!
— Как будем делить «шарик»? — спросил Калита.
— А чего его делить?! — удивился Бараско. — Вот он, забирай!
— Шутишь?! — крикнул Калита.
— Слышь, Федор пропал, — Костя дернул за рукав Бараско.
— Не до него сейчас, — ответил Бараско. — Поищи, но далеко не уходи.
Костя огляделся. Федора нигде не было видно. Он вернулся на берег, вспоминая, что происходило, когда они вылезли из «пластилиновой топи». Вначале они валялись уставшие, счищая с себя грязь, потом Федор, кажется, решил отлить.
— Федор! — позвал Костя и пошел по его следам.
Следы уходили в сторону. Видно, Березин свернул в тот момент, когда они пробирались в котлован. Сразу за косогором начинался длинный, пологий спуск в лощину, по которому неторопливо брел Федор.
— Федор! — снова крикнул Костя и побежал.
Березин оглянулся и тоже побежал к багряно-золотыми купам деревьев. Ему оставалось-то преодолеть сотню метров, и все его приключения остались бы в прошлом, о которым приятно будет вспомнить на досуге. Он уже мысленно сочинял новый роман о Зоне и Дыре.
— Стой! — крикнул Костя. — Да стой же!
Березин остановился, поняв, что от Кости просто так не отделаешься.
— Что случилось? — подбежал Костя, тяжело дыша.
За последние дни он здорово отощал и все время хотел есть.
— Я домой пошел, — Березин с тоской посмотрел в сторону юга.
— А «шар»? — наивно осведомился Костя. — «Шар»! Твоя мечта!
Березин попытался скрыть смущение под бравадой:
— Дался тебе этот «шар»! Пойдем лучше по домам, тогда у нас есть шанс остаться живыми.
— Ты дурака не валяй, расскажи, в чем дело! — потребовал Костя.
Тогда Березин ехидно спросил:
— А ты читал роман, как все произойдет?
Теперь настала очередь Кости задуматься.
— Знаешь, даже не дочитал, не понравилась мне эта книга.
— А зря, — назидательно сказал Березин. — Надо было все-таки дочитать, чтобы узнать, чем все кончится.
— А чем все кончится? Закажем свои желания и уйдем.
— Фигушки. Может, Бараско и уйдет, а ты нет.
— Почему?
— Потому что он тебя на заклание сунет «дровосеку».
— Не может быть! — не поверил Костя. — Ты хочешь сказать, вначале надо принести жертву?
— А зачем он, по-твоему, тебя с собой тащил? — спросил Березин, дивясь наивности Кости.
— Вместе пришли, вместе и подойдем, — ответил Костя, однако в его голосе появились сомнения.
— Ну, иди, а я домой, — Березин сделал шаг, чтобы нырнуть в осенний лес.
— А как же твое желание стать известным на весь мир?
— А я и так стану! То, что мне надо было, я уже увидел.
— Ну ладно, как хочешь, — вздохнул Костя.
Они расстались, пожав друг другу руки. Костя вернулся к Бараско вовремя: Калита и его напарник Жора что-то горячо обсуждали, показывая на ковш экскаватора.
— Что случилось? — спросил Костя.
— Не пойму, — ответил Бараско. — Кажется, они обнаружили кого-то из своих, кто попытался их опередить, да попал под топор «дровосека».
— С нашей стороны дорога свободна! — словно извиняясь, крикнул Калита.
Они с Жорой долго судили и рядили и пришли к выводу, что шлем с зеленоватым забралом в ковше экскаватора принадлежит Сергею Чачичу.
— Больше ни у кого такого шлема нет, — уверенно сказал Жора. — И чего Серега поспешил?
А вдруг это не Чачич, подумал Калита. Вдруг это кто-то другой, а нас таким образом заманивают в ловушку? Они стали спускаться в котлован. Жора беспечно шел впереди. Должно быть, он не читал книгу «Пикник на обочине».
— Ну все!.. — сказал Бараско в сердцах. — Теперь я свою Мартышку никогда не вылечу…
— Я пойду туда! — вдруг неожиданно для самого себя заявил Костя.
— Нет, не надо! — схватил его за рукав бушлата Бараско. — Какой смысл?
— Смысл в том, что у тебя будет здоровая дочь.
— Я не хочу такой ценой, — сказал Бараско обреченно. — Я уже привык.
— К чему?
— К ее болезни.
— Но ведь ты мечтал о лекарстве и планировал его добыть?
— Планировал… — признался Бараско. — Я много чего планировал в этой жизни, только ничего не вышло. Жизнь неудачника.
— Не говори так, — разозлился Костя. — Ты большой и сильный.
— Я надеялся, что ты со своим «анцитауром» пройдешь, где угодно, а теперь сомневаюсь.
