Джейбриол устало пересек спальню и поднялся по ступеням на мое ложе под балдахином. Он, как был, в одежде, плюхнулся на шелковые простыни, жалобно скрипнувшие под его весом.
Я подошла и села рядом, бестолково вертя в руке дезинтегратор. От оружия сейчас нет никакого проку. Вся моя подготовка, весь мой боевой опыт — что смысла в них сейчас? Да, пустой императорский дворец — самое последнее место, где будут искать Джейбриола Куокса. Но даже последнее место рано или поздно обыскивают.
— Прости, — посмотрела я на Джейбриола. — Все, что я сделала, — это оттянула неизбежное.
Он протянул руку и похлопал по дезинтегратору.
— По крайней мере так мне не придется умирать медленно.
— Но я не собираюсь стрелять в тебя!
— Даже если единственный вариант — это попасться в лапы твоему брату?
Нам не убежать, Соскони. Он казнит нас обоих.
Я посмотрела на оружие. Потом уронила его на пол. Свобода казалась так близка! Всего десять минут, и мы успели бы стартовать с планеты…
Я улеглась на живот рядом с Джейбриолом. Голубой шелк приятно холодил щеку.
— Когда я увидел тебя в камере, — негромко сказал он, — я решил, что это еще один из моих снов.
— Снов?
— После той ночи на Делосе каждый раз, когда мне было одиноко, я мечтал, что ты придешь. И ты приходила — во сне.
Значит, не одна я сражалась с воспоминаниями той ночи. Знать это было по-своему приятно.
Я приподнялась на локте так, чтобы смотреть ему в лицо. Я и забыла, как сумасшедше красив он, даже по стандартам хайтонов. Я бы не удивилась даже, если Ур Куокс приказал сделать ему в детстве пластическую операцию. Все, чтобы утвердить образ сына как героя купцов. Все, чтобы отвлечь внимание от неспособности Джейбриола вести себя как настоящий хайтон.
Теперь под глазами его легли черные круги, а волосы — прекрасные, блестящие, иссиня-черные волосы — спутались. Я провела пальцем по его губам — сначала по верхней, потом по нижней. Губы пересохли и потрескались. Прекрасные губы. Горячие губы. Губы рона. Я чуть опустила голову, прижав мои губы к его…
Джейбриол оттолкнул меня.
Я вспыхнула. Что это я — пытаюсь соблазнить человека, который только что на протяжении нескольких дней подвергался жестоким пыткам, причем руководил этим не кто иной, как мой собственный брат.
— Извини.
Он молча следил за мной. На противоположной стене негромко тикали, отсчитывая секунды, древние пружинные часы.
Потом скользнул рукой мне за шею и притянул мою голову к своей. Я вдыхала его аромат: острый, пьянящий, мужественный. Я зажмурилась, и мы поцеловались. Поцелуй вышел таким, как должен быть, поцелуй-приглашение.
Но он лежал рядом со мной как бревно — напряженный, неподвижный.
Я подняла голову:
— Что-то не так?
Он оперся на локти, чтобы глаза его оказались вровень с моими.
— Дело не в тебе. Вообще.
— Кто-то из любовниц?
— Да… нет… У меня нет любовниц.
— Ты хочешь сказать, у тебя никого еще не было?
Его голос звучал глухо.
— Вот именно.
— Но почему? Я-то думала, любая мало-мальски привлекательная леди из хайтонов будет счастлива оказаться у тебя в постели.
— Я не хотел любовниц-хайтонов. — Джейбриол скривился. — А ты хотела бы?
Я пожала плечами. Теперь я начинала ощущать его. Его барьеры падали — медленнее, чем тогда, на Делосе, но все-таки падали. Я ощутила то же одиночество, что и в ту встречу в ночном порту. Одиночество. Он был до боли одинок. Эта рана стала теперь еще глубже — зарубцевавшаяся по краям, свежая в середине.
— Может, тебе лучше взять Источника? — предложила я.
— Нет.
— Тебе не обязательно причинять ей боль.
— Я сказал: не хочу! — Он положил ладонь мне между грудями, словно удерживая на расстоянии. — Стоит только подпустить кого-нибудь поближе к себе — и ты станешь уязвимее.
— Чем тебе может угрожать Источник?
— Он может узнать меня.
— Все и так прекрасно знают, кто ты.
— Я не об этом, Соскони. Они могут узнать во мне себя.
Я поняла наконец.
— То есть поймут, что ты такой же, как они?
— Да.
— У тебя что, вообще нету друзей?
Его лицо исказилось.
— Был Куэлен, мой так сказать «горячо любимый наставник».
— Ты имеешь в виду Крикса Куэлена? Вашего министра торговли?
— Он не терпел, когда я выказывал кому-то внимание. — В голосе его зазвучала ненависть. — Если он замечал это, он всегда находил повод наказать меня.
— Неужели ты не мог избавиться от него?
— Он — настоящий мастер по части хайтонских интриг, даже отцу до него далеко. — Голос Джейбриола дрогнул. — Куэлен пуст; он словно пропасть, готовая поглотить меня. Они все такие: мой отец, моя так сказать мать-Императрица — все они.
— Извини. — Боги, как банально это звучит…
Он смотрел на меня, концентрируясь, будто пытался впитать меня всю.
Потом без предупреждения крепко прижал меня к себе и опрокинул на кровать, охватив руками, прижав губы к моим. Мои губы раздвинулись, и его язык сначала осторожно, потом решительнее прошелся по моим небу, деснам, языку…
И все же что-то было не так. Не с ним, со мной. Мне хотелось отпрянуть от него. Что же такое со мной творится?
Он испустил негромкий вздох, словно пробуждающийся человек. Потом оторвался от моих губ и начал нежно шептать мне на ухо:
— Соскони, милая Соскони… — Такая знакомая интонация, такой знакомый ритм…
И тут я услышала это снова — то, что так часто слышала в уме во время боя, мысли пилотов-аристо: «Умри, милый Демон, умри!»
Я села так резко, что мои ногти прочертили красные следы на его коже.
Он тоже сел; удивление, смущение, досада, желание — все эти чувства разом отразились на его лице.
— Что случилось?
— Нет… — Хайтон. Хайтон. Хайтон!
— Соскони? — Он положил руки мне на плечи. — Что с тобой?
— Я… я… — Я вздохнула. Ну конечно, он двигался и говорил как хайтон. Он и был хайтоном. Только воспитанным. Ну да, воспитанным. — Я не… Ничего.
— Что так расстроило тебя?
— Ничего. Правда, ничего. Просто я на взводе.
Джейбриол потянул меня за плечо.
— Давай-ка попробуем вот что.
— Что попробуем?
— Ляг. — Он потянул еще. — Я покажу.
Я с опаской легла на живот. Он сел на мои ягодицы, сжав коленями талию, потом начал массировать мне спину.
Когда-то такой массаж мог бы успокоить и расслабить меня, на что он и рассчитывал. Только не теперь. Тарк часто издевался надо мной в такой позе — для разнообразия.
Успокойся, думала я. Успокойся. Он же не Тарк.
