взмок.
– Спасибо, – поблагодарил он, подумав, что даже в такой стерве есть доля человеческого участия.
Салфетка действительно освежила его и лицо перестало гореть.
Машина перескочила на другое шоссе, где было меньше полос и движение показалось Головину более упорядоченным. Он еще раз взглянул на Монику и перехватив ее оценивающий взгляд, мысленно усмехнулся.
То, что он поначалу принял за проявление гуманности, было лишь заботой о его товарном виде, ведь теперь его везли к какому-то заказчику.
Никаких преследователей больше замечено не было, как и машины охранения. И пока ехали по новому шоссе, Моника дважды с кем-то связывалась и ее заверяли, что «воздух» мониторят и никаких дронов в округе не обнаружено.
Динамик диспикера реагировал на дорожный шум и автоматически усиливал звук, поэтому Головину удавалось расслышать почти каждое слово. Стало ясно, что с «крышей» у Моники все в порядке, ведь воздух, скорее всего, контролировали государственные службы.
Наконец, минивэн свернул на огороженную сетчатой оградой стоянку. Въезд был перекрыт ремонтной лентой, означавшей, что на объекте производятся какие-то работы, однако минивэн смял ленту и проехал на площадку, где не обнаружилось никаких работ, однако, одно из звеньев забора, в дальней части ограждения, было срезано.
– Нам туда? – уточнил водитель.
– Да, – коротко ответил Моника и Головин заметил, что она волнуется. Ее выдавала бледность и обострения черт лица.
Водитель осторожно провел машину через брешь в ограде за которой, метрах в пятидесяти, Головин увидел еще дымившийся остов небольшого судна.
Неподалеку от него, находилось другое – похожего типа, однако оно было в порядке.
Сразу бросилось в глаза, насколько хорошо оно было вооружено. Головин не мог уверенно сказать, чем стреляли закрытые кожухами орудия, но свою работу они делали хорошо, свидетельством чему был обгоревший остов.
Проехав еще немного, водитель остановил минивэн, ожидая от Моники дальнейших указаний, но похоже, она была слишком удивлена увиденным.
Неожиданно, в окно рядом с Головиным негромко постучали. Он даже вздрогнул от неожиданности. Испугалась и Моника, но быстро взяла себя в руки и сказала:
– Сидите, я выйду узнать в чем дело.
Головин огляделся – минивэн было окружен полудюжиной высокорослых бойцов в закрытых штурмовых костюмах, оснащенных дополнительной броней и разной оснасткой, вроде усилителей движения.
Их лица были скрыты матовыми бронещитками, отчего они выглядели еще более угрожающе.
Головин представил, что сейчас чувствует Моника, выбираясь из машины и по его спине пробежали мурашки.
С одной стороны, он понимал, что с ним сейчас ничего не случиться – он здесь самый ценный товар. Но кто знает, осведомлены ли эти незнакомцы о его ценности?
– Пусть выходят все! – прозвучало снаружи и водитель минивэна, не мешкая, стал выбираться из кабины.
Головин вздохнул и высвободив ноги из остатков «паутины», тоже вышел через боковую дверь, которую Моника еще не закрыла.
– Мистер Марк Головин, пожалуйста, поднимитесь на борт нашего корабля, – произнес боец, стоявший метрах в трех напротив Головина.
Марк сделал шаг, другой, потом взглянул на Монику и водителя.
Похоже они совсем не надеялись на хороший исход, поскольку Моника предполагала встретиться с другими заказчиками, а они, в этой непонятной охоте, менялись с ужасающей частотой.
Головин сделал еще несколько шагов и поравнявшись с военным, которому не доставал даже до плеча, спросил:
– А что будет с ними?
– Сотрудничество с этими аборигенами признано нецелесообразным.
– Вы убьете их?
– Я уполномочен принять во внимание ваше мнение, сэр.
– Они… они лишись вознаграждения. Может это будет для них достаточным наказанием?
– Хорошо, я понял. Можете идти, сэр, мы их не тронем, если только они сами не проявят агрессии.
– Не думаю, что… – начал было Головин, но в этот момент подол платья Моники взметнулся, когда она выхватила пистолет.
Марк успел заметить ее красивые ноги, приятные округлости бедер, а потом ударил разряд волнового парализатора, впечатавший Монику в минивэн с такой силой, что пара стекол в окнах разлетелись мелкими брызгами.
Водитель остался на месте, зажмурив глаза. Он не дышал и ждал скорой расправы, но пока ничего не происходило.
– Я поражаюсь самоубийственной нелогичностью поступков некоторых аборигенов, сэр, – заметил военный, онемевшему Головину, пораженно взиравшему на тело Моники, завалившееся возле смятого борта минивэна.
– Но зачем она…
– Я же говорю – самоубийственная логика. Она хотела застрелить вас, сэр, за то, что вы, только что спасли ее и тем самым, по ее мнению, унизили. Как это можно понять? Вместе с тем, я не причинил ей серьезных повреждений. Я учел вашу просьбу.
– Вон тот корабль? – уточнил Головин, как будто здесь были и другие суда.
– Да, сэр, смело поднимайтесь на борт. Внутри безопасно.
Головин шел, будто на ватных ногах, окончательно сбитый с толку разъяснением военного. Ему действительно хотелось какого-то примирения с Моникой, ведь ее планы рухнули, а он, такой добрый, проявил великодушие, когда от него что-то зависело. А ее это унизило.
Головин поднялся по трапу – всего пять ступенек и прошел на борт через автоматически открывшуюся дверь овальной формы.
Она закрылась, едва он оказался в небольшом коридоре, где было почти темно, не считая огоньков аварийного освещения под низким потолком.
Затем сработала следующая дверь – менее массивная, и Головин прошел в небольшой салон с приглушенным светом.
Здесь имелось полдюжины кресел, однако лишь одно, со всей очевидностью, подходило под его пропорции. Возможно, его изготовили для него персонально.
Думать ни о чем не хотелось. Головин сел и положил руки на удобные подлокотники. Его глаза почти сами закрылись и он стал погружаться в сон.
Крепко заснув он даже не почувствовал старта, когда корабль поднялся в автоматическом режиме и ушел в космос. На орбите его встретила четверка вышедших из режима невидимости перехватчиков, которые сопровождали его несколько часов, пока драгоценный пленник не был доставлен к огромному флагманскому кораблю.
Начальник разведки эскадры стоял перед экраном, на который подавалась видеоинформация с самых важных постов флагмана.
ПС-реактор, зал зарядных контуров, серверный узел и, теперь, Четвертый ангар, куда по магнитному транспортеру вкатывался прибывший ударный катер, какие часто использовались в качестве кораблей связи.
Рядом с начальником разведки находились начальник службы безопасности эскадры, первый помощник командующего и сам командующий в чине адмирал-бригадира.
Обычно, все необходимые распоряжения отдавались по внутренней видеосвязи, но в особых случаях старшие офицеры собирались вместе, чтобы быстро обсудить ситуацию и обменяться мнениями лично, когда важен каждый жест, чего не уловить по видеоконференции.
Ударный катер остановился возле платформы, где со стороны пассажирской секции его ожидали двое офицеров службы безопасности.
Вот показался пассажир. Огляделся и увидел офицеров, которые подошли и
