Из этого, а также из предельной технологической простоты производства мин и исходил Виктор, планируя сраженье. Противник не будет знать, что его ждут так близко к дому, а значит, не будет и чрезмерно осторожен. Засветку на радарах, как обычных, так и гравитационных, мины дают ничтожную, значит, на не слишком плотный метеорный поток, к тому же не пересекающийся с курсом эскадры, никто не обратит внимание. Значит, есть возможность ударить первыми и обеспечить внезапность атаки. А теперь — хит сезона! Боеголовка! Нет, конечно велик соблазн оснастить ракеты ядерными зарядами, технически ничего сложного в том нет, однако, пока ты пользуешься конвенционным оружием, против тебя будут применять такое же, никто не захочет ославиться на весь мир, представив себя варваром и обрушив и без того хлипкое равновесие. Но применив такое оружие первым, ты даешь врагам отличный повод стереть тебя в порошок, в свою очередь применив ядерное или термоядерное оружие, благо возможностей у них — хоть отбавляй.
А вот аннигиляционные заряды вполне даже конвенционны. И пусть они не хранятся долго, плевать. В конце концов, торпедам надо простоять на позиции лишь несколько недель, а может, и дней. Это время даже примитивные генераторы силовых полей выдержат достаточно легко, а большего и не потребуется. К тому же, за исключением этих самых генераторов, такой заряд даже проще ядерного, не надо возиться со взрывателями — само нарушение структуры силового поля (а оно произойдет и от сильного удара, и от пападания из вражеского оружия, и даже от полного единовременного разрушения всей конструкции) спровоцирует контакт вещества и антивещества и, соответственно, взрыв. Да и о самоликвидации, если что, думать не надо — как только сядут элементы питания генераторов, мины взорвутся сами по себе. И вот теперь восемь с небольшим тысяч мин, все, что смогли зделать, были на позиции. Можно было бы, конечно, и больше, благо производство антивещества освоили легко и заряды можно было штамповать быстро, но не хватало запчастей для производства собственно мин, все таки полноценный производственный цикл в условиях дальней и не слишком развитой планеты освоить было попросту невозможно.
Итак, мины на позиции, скрытые атмосферой Юпитера крейсера, готовые атаковать смятого первым ударом и дезорганизованного противника — тоже. Но всего этого для уничтожения столь мощной эскадры явно недостаточно, а ведь нужна не просто победа по очкам с бегством противника, нужен полный разгром — чтоб даже мыслей потом ни у кого не возникло пробовать их на прочность. И потому на позиции находился и последний комплекс триады, тот самый элемент, который сможет если и не обеспечить сам по себе победу, то хотя бы дать обороняющимся еще один шанс… Флот противника в пределах досягаемости. Фигуры расставлены, имеется нигде и никем не проверенная, а потому ненадежная, хотя и многообещающая вундервафля, имеется неожиданный тактический ход и одноразовый ферзь (а может статься, просто пешка) в рукаве. Партия началась.
Подняв мечи из русской стали,
Нагнув копейные древки
Из леса с криком вылетали
Новогородские полки.
Они неслись подобно буре,
К коротким гривам наклонясь
И первым, на коне огромном,
В немецкий строй врубился князь!
(«Ледовое побоище». Не помню автора).
Объединенный флот, только что миновав орбиту Юпитера, ложилась на курс перехода. Буквально через несколько минут метеорная опасность должна была снизиться до смешной величины и корабли начнут разгон. Начали бы и раньше, но совсем рядом с траекторией, хотя и не пересекая ее, был обнаружен небольшой метеорный поток. Ерунда, конечно, таких нигде не зарегистрированных и не отмеченных не карте потоков в космосе встречаются сотни, но командовавший флотом адмирал Крогсон был опытным (хотя очень многие так не считали) флотоводцем и предпочитал вне боя лишний раз перестраховаться. Да еще и конвой навстречу выскочил некстати. Нет, в этом тоже не было ничего удивительного — конвои в этих местах бегают туда-сюда постоянно, вот и этот был здесь уже вторым. С первым они кстати, столкнулись почти сразу после перехода сюда, хорошо хоть, не проторанили кого-нибудь да не открыли от неожиданности огонь. Тот конвой, правда, был побольше, а здесь всего-то с десяток транспортов, правда, очень крупных, под охраной сразу двух крейсеров явно индийского производства. Конвой, надо сказать, в точности выполнил правила судовождения — отклонился по правильному вектору, пропуская флот, и приветственно замигал бортовыми огнями. На всякий случай оба идущих впереди флота крейсера охранения, английский и американский, двинулись к конвою — обычная формальность, никаких осложнений не ожидается, однако это хорошая возможность потренировать экипажи в условиях, приближенных к боевым.
А вот потом начались неприятности. Впрочем, неприятности — не совсем то слово, которым можно описать последующие пятнадцать минут, точнее, это слово вообще не подходило к ситуации. Скорее там бы больше подошло слова апокалипсис. И для начала космос вокруг кораблей ярко вспыхнул…
Вообще, план Виктора, простой и незамысловатый, был хорош всем, кроме одного — у него совершенно не было запаса прочности. То есть, в случае, если что-то пошло бы не так, развалился бы не только план сражения, но и, скорее всего, любое дальнейшее сопротивление тало бы бесполезным. Все силы, ресурсы, резервы были вложены в это сражение и взять новые корабли и оружие было бы просто неоткуда. Поэтому все понимали степень риска и нервничали. Все, кроме самого Виктора — его мозг как бы отключился от происходящего. Позже, вспоминая тот день, он сам удивлялся — все вокруг громко разговаривают, хихикают нервно, кто-то сидит с таким видом, будто лука объелся, словом, стоят на ушах, а ему все равно. Позже это обернулось для него нервными спазмами во всем теле, но пока что такое нереальное спокойствие, скорее, помогало. Во всяком случае, сигнал к атаке он подал очень вовремя и активированные системы самонаведения мин четко взяли в прицел корабли вражеского флота, игнорируя при этом тех, кто смог правильно ответить на запрос «свой-чужой» и отдавая предпочтение наиболее массивным целям. Менее секунды потребовалось им для того, чтобы войти в пределы досягаемости зенитной артиллерии вражеского флота, большая часть которой просто не успела открыть огонь, и преодолеть оборону. Какие-то орудия и вовсе просто не могли вести по ним огонь — кораблям, оказавшимся во второй линии, мешали корпуса тех, кто попал под удар первыми. Конечно, зенитки сработали выше всяких похвал, но отразить одновременный удар нескольких тысяч мин было просто свыше их возможностей. Не менее двадцати кораблей разнесло буквально в пыль, а потом, пройдя сквозь забившее радары помехами облако обломков (сила взрывов была достаточно велика, некоторые торпеды разрушались от взрывов соседних торпед, порождая все новые и новые вспышки, создающие, в дополнение к обломкам кораблей, мощнейшие электромагнитные импульсы, буквально сводящие с ума баллистические компьютеры американцев), оставшиеся боеголовки обрушились на вторую линию, представленную, в основном, тяжелыми крейсерами, линкорами и авианосцами.
