Да, я виноват, что не сообщил об этом сразу… но прошу учесть факт появления Книги, чего никто не мог предвидеть!
Во всем Мире только шестеро выбравших Путь (если не считать тех, кто ушел из жизни дальше). Для всеобщего равновесия требуется семеро, и в связи со смертью в прошлом году Алана МакХована я надеялся, что нашел замену. Тем более я, как один из оставшихся Шестерых, имел полное право решать.
Вы все, конечно, помните эти Пути и Идущих. Реки — Фермеров, дороги — Железнов, дома — Резников… ну и так далее. Я вижу, напоминать весь список нет необходимости.
Контролировать своего подопечного двадцать четыре часа в сутки в одиночку я, естественно, не мог, и произошло следующее. Имея привычку читать в трамвае, он решил опробовать новоприобретенную способность, а поскольку имел Книгу при себе, то не стал ждать и вывел Знак… где бы вы думали? Пальцем на заиндевелом стекле вагона!
Предвижу ваше возмущение и спешу напомнить, что сразу после содеянного, когда установился Контакт с остальными Шестью (не скажу, что это было приятно), он тут же раскаялся, но — увы! — трамвай уже сыграл роль «закрепителя» и изменить ничего нельзя. Теперь, до появления на свет нового Высокого Мага, достойного Семерки, мы вынуждены оставить всё как есть, а именно — способности нового Седьмого отныне и навсегда проявляются только в трамваях, точнее — на их стеклах. Возможно, ждать нам придётся несколько десятилетий.
А теперь позвольте подвести итог.
После всего случившегося перед нами встают следующие вопросы.
Первое. Предлагаю признать членом Семерки с обязательством завершения общеколдовского образования Михальского Андрея Владимировича, с включением его в состав Совета с совещательным голосом на правах исполнителя и секретаря.
Второе. В целях дальнейшего совершенствования магического искусства и во избежание массовой истерии среди обывателей предлагаю пока не выходить из подполья и свою деятельность по-прежнему открыто не афишировать.
Ну и наконец, третье. Поскольку на недавнем совещании в мэрии города был поставлен вопрос о ликвидации рельсового транспорта в жилых районах и замене его троллейбусами, необходимо развернуть среди жителей города массовую кампанию в защиту трамваев.
Кто — «за»? Единогласно.
А теперь прошу подавать свои предложения и аргументы в пользу трамвайного транспорта, которые мы могли бы предъявить господину мэру для обсуждения. Кому подавать? Гм… Я думаю, Андрей Владимирович не откажется заняться этим делом, ведь так? Отлично.
Разрешите на этом наше собрание объявить закрытым.
В трубке щёлкнуло, и негромкий женский голос произнёс:
— Служба психоконтроля слушает.
Максим от неожиданности чуть не уронил трубку, настолько странно это прозвучало. Мельком взглянув на жетон, который почему-то не провалился во чрево таксофона, он откашлялся и растерянно переспросил:
— Простите… кто?
— Служба психоконтроля, — терпеливо повторил голос. — Говорите.
— Извините, кажется, я ошибся номером…
Повесив трубку, Максим на секунду призадумался, затем снял её и набрал номер заново.
Ноль… Девять.
Потянулись томительные гудки — как всегда в справочную очередь. Максим поёжился. Было холодно. Сквозь заиндевевшие стекла телефонной будки жёлтыми пятнами светили фонари. В морозном вечернем небе мерцали звёзды. Тяжёлая карболитовая трубка уличного таксофона обжигала ухо. Наконец автомат сглотнул жетон.
— Справочная.
— Будьте добры, телефон кинотеатра «Искра».
— Триста восемнадцать восемьсот сорок, — скороговоркой отозвалась девушка.
Дозвонившись до кинотеатра и справившись о завтрашнем репертуаре, Максим поднял воротник шубы, подхватил сумку и направился к остановке. Трамваев, однако, не было. На заледеневшем пятачке у сквера Уральских Добровольцев зябко кутались в шарфы двое-трое запоздавших пассажиров. На дальнем перекрёстке лениво перемигивались жёлтыми огнями светофоры да изредка с лёгким шелестом проносились такси. Максим прошёлся туда-сюда. Взглянул на часы. 23:20.
Мысли его невольно вернулись к странному звонку.
Как можно ошибиться, набирая, чёрт возьми, двузначный номер? Пожалуй, никак, если не учитывать, что ошибка во второй цифре. Первая — ноль, сомнений нет. А на таком холоде немудрено и промахнуться.
Но в таком случае… возможны лишь два варианта!
Максим усмехнулся, но затем, поразмыслив, с изумлением пришёл к выводу, что никогда не придавал значения тому факту, что в списке срочных, «нулевых» телефонных служб имеются пробелы.
Трамвай всё не показывался, и Максим от нечего делать вернулся к телефонной будке.
Впрессованная в серую коробку таксофона четырьмя заклёпками, никелированная табличка сообщала:
БЕСПЛАТНО ВЫЗЫВАЮТСЯ: ПОЖАРНАЯ ОХРАНА 01 МИЛИЦИЯ 02 СКОРАЯ ПОМОЩЬ 03 СЛУЖБА ГАЗА 04
Простые, легко запоминающиеся номера, которые можно быстро набрать при опасности. Порывшись в памяти, Максим вспомнил, что есть ещё справочная служба — «09» и междугородняя — «07». Как ни крути, оставалось ещё четыре номера.
Максим посмотрел, не идёт ли трамвай, стянул перчатку, снял трубку и, внутренне усмехаясь, набрал «08».
— Служба психоконтроля, — обыденно, как ни в чём не бывало, отозвался тот же голос.
Максим гулко глотнул.
— Э… здравствуйте.
— Здравствуйте.
— Я бы хотел спросить… — не зная, с чего начать, пробормотал он, — какие услуги оказывает ваша служба?
— Извините, — резко, но корректно сказала девушка, — но обычно те, кто нам звонят, знают это. Контроль, наблюдение, изъятие, влэндиш, наконец… Не могу же я перечислять весь список! Что-нибудь ещё?
— Спасибо, нет…
— Кто дал вам наш телефон?
— Э-э-э…
— Кто дал вам наш телефон? — В голосе девушки зазвенели тревожные нотки, и Максим поспешил повесить трубку.
Остановка была по-прежнему тиха и малолюдна, и Максим, чувствуя себя расшалившимся школьником, набрал «06».
— Служба ликвидации слушает. — Голос был хриплым и глухим, будто говоривший был простужен.
Максим молчал, раздумывая, что сказать теперь.
— Служба ликвидации, — повторил голос, — говорите. Аллё! Вас не слышно…
Максим повесил трубку.
Ну и дела… Если, скажем, психоконтроль ещё мог быть придатком того же телефона доверия, то ЭТО уже не лезло ни в какие ворота. Служба ликвидации, надо же!
Чего они там ликвидируют?
