Ночь казалась бесконечной. Сидя в кресле перед монитором, Альбина из последних сил следила за показаниями. Периодически она не выдерживала и проваливалась в дремоту, но через несколько минут ее будило то гудение вентиляторов, то писк электрокардиографа. К семи утра сон перестал мучить девушку и за дело взялись терзания с переживаниями.
В восемь Альбина уже серьезно волновалась. Андрей давно должен был проснуться, но вместо этого оставался без движения: облепленный датчиками, побелевший, холодный. По каким-то причинам он не покидал коматозный сон. Случилось нечто непредвиденное, именно об этом предупреждала Ольга Савинская.
Существовала и другая проблема. Через тридцать минут начинается рабочий день, в отделение начнут подтягиваться врачи, в том числе заведующая. Она головой отвечает за эти помещения, в которых аппаратуры на миллионы долларов. Андрей проник в них без ее ведома и в личных целях использовал сомнологический кабинет. Будет грандиозный скандал.
Размышляя об этом, Альбина незаметно для себя выпила воду из бутылочки Андрея и съела его чипсы. Скандал непременно случится, но заботил он сейчас меньше всего. Если Андрей не проснется в ближайшее время, ей придется самой бежать за помощью — Альбина не сможет вечно прятать в запертом кабинете полумертвого доктора. Ей придется сообщить об Андрее, лучше всего Перельману. Хотя вряд ли Михаил Маркович чем-то поможет. Если на ЭЭГ не появится всплесков, Андрею вообще никто не сможет помочь.
Когда из коридора донесся стук во внешнюю дверь, девушка уже знала, что сделает дальше. Она глубоко вдохнула и перебралась к кровати. Стук в наружную дверь сделался громче и требовательней. Альбина с нежностью оглядела спящего Андрея, погладила его лоб, накрытый резиновой шапочкой. Он был твердым и ледяным. Как у мертвеца.
— Простите меня, Андрей Андреевич! — сказала она и с тяжелым сердцем пошла открывать дверь.
2
Страж переволок его через рельсы, тускло поблескивающие в темноте, и потащил туда, где Андрей никогда не был. Раньше он ходил только вперед, на равнину с торчащими статуями. За спиной же всегда стояла электричка, ее вагоны загораживали заднюю часть равнины. Сейчас электричка уехала, и доктор-врач (как его величал мертвец) получил возможность восполнить пробел в географии потустороннего мира.
Мертвец двигался в траве молча, ожесточенно вонзая ступни в землю. Его большая косматая фигура, облаченная и тряпье, маячила над плетущимся следом Андреем, и от этой близости легкие сжимал ужас. Куда мертвец тащит его? С какой целью? Вряд ли для того, чтобы травить анекдоты или хвастаться фигурками животных, которые вырезал загробными вечерами из берцовых костей. Ничего хорошего впереди не ждет.
На пути возникла кочка.
Андрей споткнулся и рухнул на колени. Ветер предательски хлестнул по лицу.
Страж обернулся, притормозив.
— Притомился, голуба? — спросил он. — Потерпи, недолго осталось.
Резанув когтями по лбу, его рука с силой дернула волосы Андрея, заставляя продолжить движение.
Они перебрались через бугор, весь в проплешинах из-за скудной растительности. Андрей обратил внимание, что цветы здесь совсем исчезли, а трава стала короткой и чахлой. Через полсотни шагов пропала и она. Ноги ступали по обветренному скальному монолиту, который внезапно закончился обрывом.
Когтистые пальцы отпустили волосы, и Андрей получил возможность разогнуться. То, что он увидел, потрясло его так сильно, насколько это возможно.
Под грядами хмурых туч лежала бескрайняя пустота. Равнина обрывалась пропастью, темной и бездонной. Страж и пленник на ее краю казались двумя муравьями, глядящими вниз с крыши небоскреба.
— Это пропасть Баратрум! — с придыханием произнес мертвец. Его голос вызывал самые жуткие ассоциации: насилие над невинными, пытки, растерзанные тела. — Бездонная и вечно голодная тварь, живущая на краю мира. Она обожает лакомиться человеческими душами.
Андрей не сводил завороженного взгляда с пустоты под ногами. Ветер толкал в спину, трепал волосы и рвал полы медицинского халата. Чуть более сильный порыв вполне мог бросить его в объятия вечно голодной твари.
— Там внизу царит непроглядный мрак и вечный холод. — Страж наклонился к его уху. — Они растерзают твою душу с неистовством зазубренной стали.
— Отпусти меня, — пролепетал Андрей.
Мертвец повернул его лицом к себе. Ветер тряхнул гриву волос, и взору открылся заостренный подбородок и потрескавшиеся губы со множеством морщин в уголках. Андрей отстранился от этого лица, страшась на него смотреть. В нем заключался весь ужас внутренней вселенной доктора Ильина.
— Ты не должен был ходить на равнину. И ты это знал, но нарушил запрет. Теперь пеняй на себя. — Мертвец провел ногтем поперек горла Андрея. — Ты отправишься в ад, а я вернусь на станцию, пока она окончательно не развалилась. Когда пропасть сожрет тебя, астральная нить оборвется и на двери появится ручка. Ручка для меня… Не переживай, я буду бережно относиться к твоему телу. Я позабочусь о нем.
Окончание фразы потонуло в грохоте грома.
Андрей оказался развернут спиной к пропасти — так, что каблуки повисли над пустотой. Теперь только рука мертвеца, сжимающая волосы, удерживала его от падения.
— Глупец безголовый! — гремел голос Стража. — Неужели ты не боишься смерти? Все ж боятся… Прощай, доктор-врач, здесь наши дорожки разойдутся.
Ветер хлестнул по их фигурам с неожиданной силой, заставив покачнуться даже покойника-исполина. Пропасть под Андреем мотнулась, сердце провалилось в пятки, но напугала его не возможность отправиться вниз. Перед ним возникло нечто более ужасное.
Ветер сорвал волосы с плеч Стража, открыв худое лицо. Андрею хватило одного взгляда, чтобы узнать его и захлебнуться криком. Неистовое, страшное, покрытое сетью старческих морщин, с глазами, наполненными злобой… это было его собственное лицо.
Лицо умершего Андрея Ильина.
3
Время словно остановилось.
Андрей глядел на Стража точно в зеркало. Мертвец — это он сам, осунувшийся, сильно постаревший, с серой кожей и треснувшими губами. Шрам увеличенный, более уродливый, чем в реальности, протянулся от корней волос до подбородка. Рот оскален в издевательской ухмылке. В больном взгляде пылала ненависть ко всему окружающему. В особенности к Андрею.
За короткое мгновение в сознании доктора пронеслись десятки мыслей. Сны, в которых ему являлся Страж, вдруг обрели ясность. Она прорезала окутывавшее его покрывало ужаса, и стоящий над пропастью Андрей открыл за ним нечто новое и удивительное. Это была истина, которую он если и знал, то не понимал настолько отчетливо.
