шеф? – закричал Владимир вслед.
– Встречай меня послезавтра в это же время.
Потом Кондор лег на дно траншеи и прополз на другую сторону забора – вот он уже был на аэродроме. Неподалеку находились склады и ангары с авиа-техникой. Возле ангаров ходили люди, одетые в униформу, и Майкла это навело на мысль.
Увидев, неподалеку, мусорный контейнер, с разным тряпьем, Майкл заглянул в него и обнаружил, то, что могло пригодиться – замасленный комбинезон с эмблемой авиакомпании на рукаве.
Его он напялил поверх своего костюма – комбинезон был на четыре размера больше и совсем не стеснял движений. Теперь Майкл мог идти вдоль рулежной дорожки, аэродрома, издалека принимаемый за техника.
Этот прием сработал: из двух десятков человек, которые попались навстречу, на него посмотрел лишь один – высокомерный тип, с такой же эмблемой на лацкане пиджака, как нашивка на рукаве у Майкла – видимо менеджер той же компании.
Он что-то спросил Майкла по-русски, из чего тому удалось уловить лишь слова ‘шляешься, твою мать…’ и ‘до обеда 2 часа’, на что Майкл недоуменно развел руками, показав на взлетающий с оглушающим ревом самолет, и поспешил дальше.
Свой самолет он нашел по огромному американскому флагу, нарисованному на фюзеляже. Майкл сверил серийный номер самолета с тем, что был заложен в памяти его компьютера: все совпадало – это был нужный ему рейс.
Самолет был суборбитальным, по форме напоминающий наконечник стрелы, не такой вместительный, как многоместные лайнеры, зато сверхскоростной, так что до Нью-Йорка должен был долететь за пару часов.
Оставалось теперь попасть к нему на борт. С ужасом Майкл заметил, что все трапы самолета подняты, а люки закрыты. Его элероны двигались вверх и вниз – это пилоты воздушного корабля перед взлетом проверяли его системы и механизмы.
– Сейчас улетят без меня, – ужаснулся Майкл и закричал изо всех сил: – Стойте! Никто не слышал его криков: к шасси самолета на джипе прикатили два техника, убрали тормозные башмаки и снова уехали.
В отчаянье, Майкл схватил кусок бордюрного камня, невесть как оказавшегося на полосе, и запустил им в кабину летчика.
Камень попал точно в стекло пилотской кабины, и если Майкла до сих пор никто не слышал, то не увидеть камень, попавший в стекло перед лицом пилота, было невозможно.
В окне пилотской кабины показалось чье -то лицо, потом открылась форточка, и пилот на ломанном русском закричал: – В чем дело товарищ?
Вспомнив, что он в комбинезоне русского техника, Майкл, расстегнув молнию на груди, быстро сбросил его, и закричал по-английски:
– Я гражданин США, у меня билет на этот рейс.
– Что? – переспросил пилота, у которого от удивления отвисла челюсть.
– Я гражданин США, Майкл Кондор, у меня билет на этот рейс, – повторил Майкл.
Пилот исчез на пару минут и вскоре появился в окне снова: – Мистер Кондор, ваше имя действительно есть в списках пассажиров, но вы не прошли пограничный контроль, по крайней мере, у меня нет сведений об этом от наземных служб.
– Спускай трап немедленно, я Избранный. Если ты не посадишь меня, то у тебя будут крупные неприятности, – заорал Майкл изо всех сил, и встал прямо на пути самолета, так, что бы самолет мог взлететь, только переехав через него.
Потом, научившийся у русских не стесняться в выражениях, Майкл, закричал, что он плевал на весь воздушный флот Америки, пригрозил, если самолет сейчас не вылетят с ним, то этот рейс будет для экипажа последним.
И, наконец, от недостатка английских слов перешел на русский:
– Да я вас всех урою! – кричал он на весь аэродром, вспомнив русские слова и выражения. Летчик снова выпал из форточки в салон, что связаться с начальством, и через пять минут, Майклу спустили из открывшегося люка аварийный трос с ремнем, которые застегивался вокруг пояса.
Лебедка подняла его на высоту 3-го этажа, и он оказался в салоне самолета.
– Сэр не волнуйтесь, сейчас мы разберемся в вашей ситуации, – начал успокаивать его второй пилот. – Вы можете показать свои документы?
– Конечно же. Я Майкл Кондор, Избранный, удостоверение №14017. Меня преследуют в России, и я не могу выехать легально, – ответил Майкл, доставая из кармана заграничный паспорт и удостоверение Избранного.
Через минуту его данные, считанные сканером, попали в Глобальную информационную систему, система его идентифицировала, кто–то принял решение, и летчики получили приказ на взлет. Люк закрылся, загудели механизмы, засверкали лампы, а самолет начал выруливать на взлетную полосу.
Теперь нужно было связаться с Натальей, и Майкл с нетерпением набрал ее номер по бортовому телефону, жадно вслушиваясь в звуки из трубки.
– Да! – услышал он встревоженный голос.
– Наталья, мать не прилетела – она в больнице. Я срочно вылетаю в Америку за ней. Я уже в самолете!
– Майкл. Почему ты не звонил? Разве так можно? С тобой все в порядке?
– Со мной да, но у тебя проблема: у аэровокзала за оградой площади на стоянке микроавтобус, а возле него засада со снайперами. Поэтому быстро зайди в здание вокзала.
– Я поняла.... Спасибо, что предупредил, подожди, я скажу Командору. Связь на минуту прервалась, потом возобновилась снова.
– Майкл, я предупредила наших. Они занимаются теми, кто следил за тобой.
– Не выходи пока на улицу одна. Пусть тебя проводят.
– Я люблю тебя, – сказала она.
– Нет, это я люблю тебя, – ответил Майкл.
– Когда ты вернешься?
– Послезавтра, этим же рейсом, – сказал Майкл, в надежде, что ему как Избранному, дадут место в самолете. Хотя полной уверенности, что он вернется, быть не могло.
– Позвони, когда прилетишь в Нью-Йорк.
– Хорошо!
Он хотел говорить снова и снова, чтобы обратить время вспять, и вернуть отнятые часы и минуты, которые они провели друг без друга, но мощное ускорение разгоняющегося самолета впечатало его в кресло, а связь прекратилась.
В аэропорту Кеннеди суб-орбитальник приземлился так, что не было какого либо кружения над аэродромом. Лайнер просто снизил скорость и мягко сел на полосу, словно был не огромным самолетом, а небольшим планером.
В аэропорту чувствовалась неразбериха: для прилетающих пассажиров Майкл не увидел даже таможенного контроля.
Выйдя в зал ожидания, он подошел к ближайшему информационному терминалу и соединился с Нью-йоркским мемориальным госпиталем.
– Мне нужен лечащий врач миссис Кондор, – попросил он дежурного.
Через минуту на экране, дожевывая тяжелой челюстью бутерброд, появился небритый мужчина в шапочке-таблетке и в зеленом халате, небрежно накинутом на черный костюм: – С Вами говорит лечащий врач миссис Кондор. Чем могу быть полезен?
– Ну и врачи здесь. Им бы в морге работать! – подумал Майкл, и
