с кем не могла поговорить, как с человеком. Ее будто бы окружали одни подчиненные или другие начальники. И при них недопустимо было приспускать свою маску.
Я скромно примостился рядом с ней на заднее пассажирское, и автомобиль тронулся. Водитель старательно делал вид, что его тут вообще нет. Но ежели Эвелина озвучивала какое-либо поручение, исполнял мгновенно. В конце концов, высокопоставленная служащая в моей компании сумела немного расслабиться. Мы повспоминали всякие незначительные моменты из нашего прошлого. Например, как молодая лейтенант возглавила отряд ГУБИ во время рейда на одну оборзевшую страховую компанию. Или как сопровождала насквозь простреленного меня в нижегородскую клинику. Или как смело кинулась с баллончиком лака и зажигалкой на умертвие… Мы старательно избегали серьезных тем. И всё чаще в нашей беседе звучали шутки и смех. Вскоре Носова скинула личину строгого генерала, на короткое мгновение став той озорной девицей, каковой я её и запомнил.
Пока мы разговаривали, я практически воочию видел, как идет дым из ушей несчастного водителя. Он никак не мог понять, откуда такого хлыща, вроде меня, и его возрастной начальницы нашлось столько общих воспоминаний из далекого прошлого. Да и вообще в его голове не укладывалось, что с генералом кто-то может вот так запросто болтать. Оттого и напрягал изо всех сил извилины, пытаясь сложить кусочки пазла. Видать, не по чину ему подробности о странном пассажире знать.
В какой-то момент я настолько расположил женщину к себе, что она перешла на совсем уж личные темы. В присутствии водителя, конечно, не сказала прямо, но намекнула, что так и не отыскала себе спутника жизни. Последние тридцать лет она была замужем за своей работой. Ну а теперь-то уж куда? Поезд ушел, всё. Да и вряд ли хоть один мужчина выдержит её характер, подвергшийся сильнейшей профессиональной деформации.
Чуть погодя женщина спохватилась и без объяснений достала кусочек прозрачного пластика, который ныне заменял людям смартфон. Там она открыла фотографию необъятной дородной дамы с двумя карапузами на руках и продемонстрировала мне.
— Э-э-э… кто это? — изобразил я непонимание.
— Что, не узнал? Это ж Марина твоя с внуками. Я перед поездкой к тебе разыскала ее в социальных сетях. Думала, тебе интересно будет, как её жизнь сложилась.
— Вот это да… — ошарашено покачал я головой. — Рядом с тобой я уж начал забывать, сколько на самом деле лет прошло…
— Хочешь повидаться с ней?
— Да ну, зачем? — поморщился я. — Мы расстались так давно, да еще не очень гладко. Я искренне рад, что у неё большая семья. Она хороший человек и заслуживает только самого лучшего. На кой черт ей такой призрак из прошлого на пороге нужен? Фиг знает, как она вообще на мое появление отреагирует. А вдруг у неё гипертония? Скорую еще вызывать придется…
— Это хорошо, что ты задумываешься о последствиях, — ободряюще сжала мою руку спутница. — Вообще, Юр, я несказанно рада, что ты снова с нами. Мне сейчас стыдно признавать, но я была против твоего… возвращения. Боялась, что ты злобу затаишь на весь белый свет, и вместо помощи доставишь новых проблем. Но, бог ты мой, как же я ошибалась! Никогда я еще так не радовалась своим заблуждениям. ты будто бы наоборот расцвел! Из жесткой пустынной колючки превратился в обворожительный цветок. Извини, если тебя мои столь патетичные сравнения задевают. Вот без шуток, но мне с тобой рядом даже дышится легче. Сразу какая-то наивная вера в лучшее пополам с надеждой восстает в душе, что аж себя не узнаю…
Слушая длинную речь Эвелины, я лишь скромно улыбался, не торопясь прерывать. Пусть выговорится. В конце концов, ей это нужно, как никому другому. А я послушаю. От меня не убудет.
— Приехали, Юр, — объявила генерал, когда автомобиль притормозил напротив массивных кованых ворот. — Новомосковское кладбище, Ольга Сергеевна в пятом секторе. Сейчас схемку набросаю.
— Спасибо, — горячо поблагодарил я. — Пришло время навестить мамулю…
— С тобой сходить?
— Нет, не нужно. Я сам.
— Ладно, — покладисто согласилась Носова, — мы подождем здесь.
— Эвелина?
— Да?
— Я еще кое-что хотел тебе сказать…
— И что же? — ласково улыбнулась моя спутница.
— Твои ночные кошмары, это не просто сны, — изрек я, не меняя обманчиво мягкого тона. — Конец всего сущего грядет. И Всевышний давно уже предупреждает о нём…
Радушная улыбка генерала померкла, а в глазах всколыхнулся целый океан страха, стремящийся утопить её личность. Подкаченные ботоксом губы женщины задрожали, а лицо скривилось, будто она увидела нечто жуткое и пугающее.
— Откуда ты… — едва слышно выдохнула служащая, — я же… я не… я никогда тебе не рассказывала о своих снах! Ты не мог узнать! Не мог!
— Прощай, Эвелина, — проигнорировал я слова собеседницы. — На этот раз уже навсегда.
Не знаю, чего ожидала от меня Носова. Наверное, дара в виде милосердной и быстрой смерти. Но вместо этого я всего лишь вышел из машины и захлопнул дверцу. Однако не успел я сделать и пяти шагов, как позади меня прозвучал истошный женский крик:
— ЮРА, СТО-О-ОЙ!!! ПОДОЖДИ! УМОЛЯЮ, ПОГОВОРИ СО МНОЙ! ОТКУДА ТЫ УЗНАЛ⁈ ОТКУДА-А⁈
Слушая дробный топот каблуков, я грустно улыбнулся. Ну да, наверное, не стоило мне раньше времени о таком говорить. Но что уж теперь. И смерть, и жизнь во власти языка нашего…
За долю секунды до того, как ладонь догнавшей меня служащей коснулась моего плеча, я подобно профессиональному пловцу нырнул под первый слой бытия. Мир вокруг меня потускнел, но не потерял привычных очертаний, как это обычно происходит в обители Сферы. Здесь я уже не существовал в реальности, но всё еще видел её. Сейчас я даже мог обернуться, чтобы посмотреть на недоуменное лицо Эвелины, которая ошарашенно водила перед собой руками, безрезультатно пытаясь меня нащупать. Губы женщины беспрестанно шевелились, повторяя: «Нет-нет-нет, не может быть!», но реальность от ее неприятия не изменялась. Для всех живущих я в буквальном смысле растворился в воздухе.
Что ж, теперь пришло время рассказать человечеству о боге. Да, мои откровения станут для мира слишком шокирующими и слишком жестокими. Но, к сожалению, без этого нельзя обойтись. Из всех миллиардов людей, живущих на планете, лишь я один знаю, сколь тяжела и терниста дорога в Рай. И к моему величайшему сожалению пройти ее суждено далеко не всем. Но такова воля нашего Создателя. И кто
