— Где вас носит? Я уже волноваться начал.
— Там за пять минут никак не управишься, — ответил Макс.
— Ладно… Ну?
— Нашли мы их лагерь.
— Я и не сомневался. Далеко?
— Рукой подать, мы назад за час вернулись. Они расположились в захваченном посёлке. Сжигать его не стали, так что ночуют прямо в хижинах.
— А пленных тоже в посёлке держат?
— Да. Там частокол уцелел, только в нескольких местах при штурме проломлен.
— Ясно. Эх, жаль, стрел зажигательных нет, пустили бы им красного петуха.
— Можно так поджечь, факелами, — предложил Клёпа. — Там возле посёлка смолокурня имеется: все поразбежались, но смола-то должна остаться.
— Это уже что-то, — удовлетворённо кивнул Олег. — Подобраться к частоколу можно?
— Вдоль него триллы бродят, но их не слишком много, — ответил Макс.
— Немного? Всё равно, их даже нескольких хватит. Опасные твари…
— Это триллы-то опасные? — хмыкнул Клёпа. — Да их банными вениками можно разогнать.
— Не в том дело, — вздохнул Олег. — Да, как бойцы они никчёмные, но подумав тут на досуге, я много чего понял. Они просто глаза и уши вражеского войска. Я и раньше, будучи на землях Хайтаны, немало наблюдал за их повадками и только сейчас начал это понимать.
— Что значит — глаза и уши? — уточнил Макс.
— То и значит. У них очень острый слух и хорошее зрение. В отличие от раксов: те явно подслеповаты. Однажды один наткнулся на нас, когда мы прятались в роще, так он сперва удивился, а потом ещё и щурился, явно не мог нас толком разглядеть. И пленников в основном охраняют метатели дротиков. Да и в остальных отношениях они странные создания: слишком подвижные, я ни разу не видел, чтобы кто-нибудь из них присел или лёг или, на худой конец, просто постоял секунд десять, не дёргаясь. Не удивлюсь, если они вообще не спят.
— Интересные ребята, — хмыкнул Клёпа. — Я так понимаю, что ты думаешь, будто они и ночью неплохо видят?
— Да, так и думаю. Подобраться к частоколу незамеченными не удастся.
Рита, молча сидевшая рядом, тихо предложила:
— Можно попробовать их отвлечь.
— Да, — кивнул Олег, — я как раз над этим думаю. Пошлём маленькую группу для имитации нападения с противоположной стороны. Надеюсь, все, как обычно, кинутся в ту сторону, тут мы и ударим с другой. Если повезёт, пленников освободим, а не повезёт, всё равно шороху наведём.
— Когда выступаем? — уточнил Макс.
— Часа через два. Вы пока отдохнёте немного, а подойдём как раз под утро. У людей в этот момент сон самый крепкий, надеюсь, что хайты в этом отношении ничем от нас не отличаются.
— Но ты сказал, что они вообще не спят? — удивился Клёпа.
— Я говорил про триллов: раксы как раз спят мертвецким сном. Слышал бы ты, как они храпят…
— Громко?
— Не то слово! В трёх шагах оглохнуть можно. Ладно, отдыхайте.
* * *
На востоке начало светлеть, когда бойцы вышли на исходную позицию. За двадцать минут перед этим отряд разделился — все пришлые ополченцы под командой Дубина отправились в обход, устраивать отвлекающий маневр, остальные должны были нанести основной удар, выйдя с противоположной стороны. К счастью, лес возле посёлка был редким, во многих местах начисто вырубленным, так что передвигаться без шума было несложно: не приходилось продираться через кусты, дразня чуткие уши триллов.
Притаившись на опушке, Олег снова не ко времени лениво размышлял о том, что постепенно земляне начисто сведут лес на огромных площадях. Уже сейчас посёлки, прежде утопавшие среди деревьев, стояли на огромных полянах. Людям необходимы брёвна для домов и дрова для их обогрева. Не имея тягловых животных, доставлять их издалека нелегко, вот и приходилось проводить вырубки под самым жильём. Пни выкорчёвывали, тут же пускали на смолокурение, в итоге оставались поля, пригодные для огородов. Кое-где их уже засевали — немного семян соседям продали островитяне после осеннего путешествия, кое-что удалось выменять у вольных кшаргов. Год-другой, и пришельцы обзаведутся настоящим сельским хозяйством. Эх, им бы ещё земные злаки, с их урожайностью!
И тут Олег ухватил ниточку ускользающей, смутной мысли. Успев её сформулировать, он улыбнулся и, не выдержав, шепнул расположившейся рядом Рите:
— Слушай, я думаю, что у нас есть шанс обзавестись земными семенами.
— Где ты их возьмёшь? — удивлённо прошептала амазонка.
— Помнишь, я рассказывал про центр катастрофы с развалинами вокзала?
— Ну?
— Там, помимо всего прочего, было немало вагонов, пассажирских и товарных. Некоторые разбиты в щепки, но другие почти неповреждённые.
— И что с этого?
— Разве сама не понимаешь? Вспомни: катастрофа произошла по осени. Как раз был окончен сбор урожая, зерно с элеваторов развозили по потребителям. Я почти не сомневаюсь, что некоторые вагоны были загружены им под завязку.
— А толку? Считай, год прошёл. За этот срок зерно вымокло, его расклевали птицы и растащили грызуны…
— Мыслишь верно, но всё равно шанс есть. Если вагон не сильно пострадал, то влага груз не подпортит. Кроме того, катастрофа уничтожила всё живое в радиусе в несколько километров: мы не раз видели скелеты антилоп и лошадей, кости птиц и мелких зверьков. Грызуны погибли, новые переселиться на пустующие земли ещё не успели. А если кто и повадился бродить за этим зерном, то за год не растащит. В одном вагоне больше пятидесяти тонн: тысячам сусликов на год хватит.
— Ладно, уговорил. Возможно, что-нибудь и уцелело. Надо было сразу после твоего возвращения экспедицию туда организовать: нельзя терять время.
— Я понимаю, просто в тот момент эта мысль в голову не приходила. Мы ведь там ничего не осмотрели: так, взглядом поверху пробежались. Я думал, что особой спешки нет: железо подождёт. О том, что там можно разжиться семенами, даже не догадывался.
— Хорош болтать, — недовольно шепнул Макс. — Того и гляди, ушастые расслышат и придут посмотреть, кто же здесь шушукается.
Олег замолк, признавая правоту товарища. До частокола отсюда не более полусотни метров, в этот предрассветный час тишина стояла мёртвая — ни одна птица ещё не решалась подать голос, лишь где-то в отдалении, на лесном озерце, лениво квакали лягушки. Мимо изгороди в обе стороны дефилировали дозоры неугомонных триллов, так что лишний звук мог обернуться неприятностью. Но уж больно интересная мысль, невозможно было удержаться, чтобы её не высказать вслух. Да и всякое может быть: как ни рассчитывай, всё может обернуться не по-задуманному. Если он сложит голову в этом бою, никто так и не узнает про его открытие. Впрочем, открытие ли? Простой набор предположений — не исключено, что там даже зёрнышка никогда не было. Вздохнув, Олег снова вернулся к действительности.
