— Кто здесь вообще кто? Кто люди Уоррена?
— Мэр, — сразу сказала Настя. — Мэр Роджерс. Уоррен его просто назначил, когда город организовывался, первые выборы будут этой зимой. Дэйв Краусс. Дэйв близок к нему и даже живет рядом.
— Дэйв Краусс — наш «главнокомандующий». Ну да, разумно, если ты рулишь анклавом, то главный silovik, — я оттенил это слово акцентом, — должен быть тебе лоялен.
— Шериф Маклоски тоже его человек, выборы будут зимой. В принципе, все местное начальство в той или иной степени. Но тебе я рекомендовала бы подойти к Уоррену через Дэйва, он мне всегда казался прямым и честным человеком.
— Когда дела запутаны, прямота и честность могут оказать медвежью услугу, — вздохнул я. — Помнишь, как мы Ивана опасались? Как бы он по честности и прямоте своей чего-то не наворотил.
— Но ничего же не случилось после того, как он все узнал?
— Ну все он не узнал, предположим, — усмехнулся я. — До него довели в части касающейся, не больше. Впрочем, я и сейчас больше этого никому «доводить» ничего не хочу. В общем, надо обживаться здесь, но думать над тем, что делать дальше, если обжиться нам не дадут.
— А ты думал?
— Думал. Но ни до чего конкретного пока не додумался.
И думать ведь не хочется. Сегодня днем радовался как нетрезвый ребенок тому, что вроде какой-то дом у меня появился, тому, что осел наконец-то, а сейчас дошло, как все это может быть призрачно и мимолетно. Все здесь под угрозой, а мы еще и под двойной. И опять надо придумывать пути отхода, запасной аэродром и все такое.
А куда мы можем податься? Я не знаю. В Вайоминг? Если ненадолго. Любой нефедеральный анклав все равно от федералов зависим. Везде есть люди с Синдромом, и всем нужна сыворотка. Сыворотка есть у федералов.
А насколько вообще ее трудно производить, интересно? Нет, я просто интересуюсь, пока ничего серьезного. Ну например, этот анклав наладил добровольный сбор крови и производство сыворотки. Что это даст? Нет, а действительно, чего можно добиться?
Тот же Вайоминг станет куда менее зависим от федералов, так? И с теми же федералами можно будет договариваться. Если они захотят договариваться. Почему могут не захотеть? Потому, например, что у них сейчас монополия, и как следствие — они могут подчинить себе все организованные анклавы. Просто пригрози не поставлять сыворотку — и те будут согласны на все. А мы в таком случае можем монополию нарушить. И тем самым федералов сильно разозлить, и не просто разозлить, а вызвать у тех острое желание восстановить статус-кво.
Но все это становится актуальным лишь в том случае, если технология производства вакцины и сыворотки станет доступна чужим. А если не станет, то… то все понятно, в общем.
А что я могу в этом случае сделать? Да ничего, на самом деле. Могу прикинуть маршрут отхода, не более. И этим следует заниматься прямо сейчас. Не впадая в истерику, но просто не забывая.
Ладно, хватит самим себе настроение портить, у нас все же семейный выход в свет.
Причем именно выход, а не выезд, потому что домой пошли пешком. Тут все же рукой подать, пять минут ходу вдоль озера. Обнял Настю за талию, притянул к себе — и так пошли. Жаль только, что завтра не выходной, сейчас бы еще и любить друг друга до середины ночи, и с утра пораньше не вставать.
Встал невыспавшимся, но счастливым и довольным жизнью. Даже, несмотря на тяжесть пробуждения, заставил себя одеться и побежать вдоль берега. Мрачные вечерние мысли испарились тем же вечером, а солнечное утро добавило оптимизма и уверенности в том, что не пропадем. Придумаем что-нибудь, никуда не денемся. Привыкли уже придумывать и выкручиваться.
С озера ветерок свежий, листья деревьев шелестят. Мягкие подошвы кроссовок размеренно топчут асфальт, пружинят. Думаю лишь о том, чтобы руки и плечи правильно работали, а то есть у меня привычка их напрягать не по делу, причем неконтролируемо. Словно с сумкой на плече бежишь, еще со службы такая пошла. А вот когда сам за собой приглядываешь, то все нормально, чистое здоровье получается, а не бег. Кстати, ребра в тех местах, куда в пластину пули прилетели, до сих пор побаливают, но терпимо — и бегать можно, и штангу жать.
Когда уже после завтрака выехал в сторону авиабазы, уже поймал себя на ощущении абсолютной нормальности происходящего. То есть житейская рутина начинает появляться. Как рутиной обрастешь, так ты точно дома, это я для себя давно уяснил. И нет ничего такого уже, что резало бы глаз, как в Отстойнике, с его мрачностью и убогим бытом. Все вокруг… обычное, какое и должно быть.
Машины на дороге, быстро заполняющаяся стоянка у штаба — все как надо, как должно быть. Остановился, убедился в том, что сумка с Р90, стоящая у пассажирского сиденья на полу, закрыта и в глаза не бросается. Тащить автомат в штаб не хочется, там никто их не носит, и оставлять в машине на виду неохота. Равно как и ездить без него. Так что вот так.
Ладно, все, теперь надо в деловой режим входить, потому что дел выше головы. Это у остальных неделя чистого отдыха, а у меня так не получится.
Джон уже был в штабе, сидел в «брифинг-руме» и играл со своим планшетом. Ну да, я тоже, как время будет, накачаю туда всяких шариков и судоку, никуда от этого не денешься. И тоже буду играть в ожидании чего-то. Кстати, надо ноутбуком обзавестись, для работы, мой ведь сгорел возле Рапид-Сити, что в Южной Дакоте, когда местные подожгли мою машину.
— Митч здесь уже? — Я посмотрел на часы.
— Пока не видел, — покачал головой Джон, не отвлекаясь от игры. — Но мы рановато.
Это да, еще минут пятнадцать до официального начала рабочего дня. Сел поближе к окну, взялся глазеть на аэродром. Но глазел недолго: появился Митч, а с ним две женщины, одна совсем молодая, очень светленькая и довольно симпатичная, вторая постарше, с худым и, пожалуй, слишком морщинистым для ее возраста лицом. Видно, что не старая, а сетка у глаз, складки у рта, складки на лбу. Мимика слишком активная?
— Влад, Джон, — представил Митч нас, — Мэри, Кирстин, — это уже женщин.
Кирстин звали молодую. Пожали друг другу руки. Потом расселись за столами, разложили бумаги и блокноты.
— Что у нас есть? — Митч повернулся к Мэри.
— Мы нашли компанию по производству бронеавтомобилей. — Она выложила перед собой листок бумаги. — Называется она просто «Инкас», не «Инкас Армор». В открытых источниках есть упоминания о том, что они получили контракт от канадской армии на производство MRAP, но успели что-то поставить или нет — никакой информации. Производство находится в Торонто, там же, судя по всему, складировалась продукция. Но есть дополнительная информация. — Мэри посмотрела каждому из нас в глаза, словно желая убедиться, что мы и вправду ее слушаем. — Все подобное имущество переправлялось сразу же в Афганистан. И вся переправка шла через базу ВВС в Трентоне, где базировался четыреста двадцать девятый транспортный эскадрон. Это совсем недалеко от Торонто, — добавила она вроде как в утешение.
