Разумеется, всё это — с согласия Розиты.
А, может, и по её инициативе?
Кто там разберёт, где чья инициатива, если две умные женщины взялись делать одно педагогическое дело? Надеюсь, они сделают его так, что комар носу не подточит. И Паоло вырастет своим человеком в нашей семье, и я не буду для него чужим дядей.
…На полянку возле селения купов я опустил вертолёт уже в вечерних сумерках. Вот-вот должна сгуститься полная темнота. Вигу я пообещал увезти его домой завтра утром, вместе с контейнерами, и отправил ночевать в селение с Даром и Саром. А сам остался в машине спокойно поговорить с мамой.
— Слушаю твою идею, — сказал я ей.
— Я давно думаю о семейном слёте, — призналась мама. — Примерно в то время, когда твой Гар прилетит учиться на нашу ферму, а наш Витенька попадёт, наконец, в интернат. И вечерами, полагаю, в мои руки. Хочется собрать всех до кучи и махнуть опять в Зону отдыха. Уже не на два дня, а хоть на недельку. Даю взять с мужем и детьми, тебя и Лу-у, Гара, Свету с семьёй. Мы столько тут перестрадали, что, наверное, имеем право на тихий семейный праздник…
— И Павлика взять?
— Разумеется! — Мама вздохнула. — Я уже и не представляю себе наших семейных праздников без Павлика. Такой прелестный малыш! С ним я просто таю… Когда Тор собирается отпустить Гара?
— Сказал — к следующему разливу. Парень быстро тянется вверх.
— Как ты думаешь, Дая прилетит?
— Сегодня я возил Вига в дельту. Они переберутся туда на днях. А оттуда уже на «Вихрях» — никаких проблем! Кстати, Дая просила литературу о лейкозах.
— С чего это вдруг?
— Появился практический интерес. Наверняка Михаил тебе сегодня вечером расскажет. По-моему, на Совете об этом будет разговор. А я потом добавлю информации, если не хватит…
— Грустный интерес… — тихо заметила мама. — Ты сам хоть понимаешь, насколько это сложно? Понятие о лейкозах надо начинать с науки о крови, о кровообращении. Иначе Дая ничего не поймёт.
— Ну, и начинай! Кто мешает? Дая тебе верит, как Богу.
— В общем-то, я ведь не гематолог. Ну, знаю гематологию, как всякий хирург…
— Того, что ты сможешь объяснить, Дае хватит на целую жизнь.
— Попробую… В конце концов, нам всё равно предстоит готовить своих медиков, — задумчиво произнесла мама. — Из младших поколений… Никуда от этого не уйдёшь. И мне, значит, придётся. Как самому старому медику на планете.
— Вот и потренируйся на Дае! Готовь учебный курс.
— Как у тебя просто! А я, между прочим, никогда не преподавала. Даже хирургию. Не говоря о гематологии…
— Мне всегда казалось, что преподавать людям куда легче, чем резать их живьём.
— Ну, и выражения у тебя! — Мама хмыкнула и уточнила: — Так твоё отношение к моей идее?
— Слушаюсь и повинуюсь. Хотелось бы небольшого добавления в программу.
— Какого?
— Поездки на космодром. Из Зоны отдыха туда на катере рукой подать. Давно хочу показать наши звездолёты Лу-у, Дае и Вигу. Они ведь и понятия не имеют, КАК мы сюда пришли.
— Надеешься, поймут, когда поглядят?
— Сколько бы ни поняли, всё хорошо. С чего-то надо начать.
— У меня возражений нет. — Мама помолчала. — Может, и Миша согласится поехать с нами. Он на своём корабле был бы особенно интересен. Даже и мне…
— А вы с ним там не были?
— Всё некогда. — Мама вздохнула. — Думаешь, у тебя одного цейтнот?
— Мамуля! А из-за чего сегодня в Совете спор? Не из-за моих ли палестин?
— Из-за полуострова Бируты.
— Уже легче. И кто наступает?
— Розита, конечно.
— Из-за чего там спорить-то?
— Где раньше строить жильё: на курорте или в рудничных посёлках.
— Разумеется, Розита — за курорт?
— Представь, за рудники! Её идея — быстрее дать цветные металлы. Рудники — с нормальным бытом, без вахтового метода. И одновременно развести там открытые чайные и кофейные плантации. У нас на исходе земные запасы чая и кофе. А парниковые плантации не справляются.
— Странно. Кто же тогда за курорт? Если уж не Розита…
— Иржи Славек. Он считает, что рудники можно обслуживать с курорта. Вахтовым методом. А рудничных посёлков вообще не строить. И для чая с кофе самый юг полуострова удобнее.
— Позиция Михаила тебе известна?
— Он обычно поддерживает Розиту. Верит ей! Сегодня ночь просидел над картой. Высчитывал длину дорог при том и другом варианте. У нас ведь узкое место — дороги. Дорожных машин не создаём. Земные работают на износ.
— И с чем он ушёл на Совет?
— Посмотри на карту. Сам поймёшь.
Карту Южного полуострова я отлично помню с тех пор, как создавали мы для него в лаборатории роботов-геологов. Мы ведь вкладывали в них блоки местной памяти… Правда, это была прежде всего память геолога Ната О'Лири, а не моя. Но и я к ней прикоснулся… На этом полуострове мы тянули силовое кольцо, чтобы защитить участок для испытаний. На этом полуострове вынес я из леса умирающую на моих руках Бируту… Мне ли искать ответа на карте того полуострова? Она всегда и навсегда перед моими глазами! И без вычислений ясно, что, если поставить рудничные посёлки с причалами в середине полуострова, по берегам моря с запада и востока, то дорог понадобится вдвое меньше. Если не втрое… И руда пойдёт на причалы раньше. В чистом виде по экономической формуле Розиты: труд должен давать отдачу как можно быстрее.
А гостиницы для курортников, в конце концов, можно поставить в тех же рудничных посёлках. Живописные участки побережья найдутся везде. Много ли у нас курортников? Зона отдыха чаще всего пустует. Цейтнот!
Правда, Розита когда-то сама и замыслила крупный курорт на юге полуострова… И не удивительно, что идея засела в других головах. Отличная идея! Но Розита и не отказывается от неё в принципе. Просто всему своё время. Одно раньше, другое — позже. Делу — время, потехе — час…
Мне тоже предстоит определить над картой Западного материка, что делать раньше, что — позже, а чего, может, пока не делать. Так сказать, заглянуть в светлое будущее, которое прекрасно прежде всего тем, что нас там ещё нет… Разумеется, не я один буду всё это решать. Соберётся Совет, начнутся споры умных людей, авось, и меня позовут… Но спорить будут в первую очередь о том, что придумаю я тут, в одиночестве, в геологической палатке, над своей картой.
А чего не придумаю, о том, вероятнее всего, и не вспомнят, и спорить не станут. Не обнаружится предмета для спора…
Итак, спокойный Сар определил самую первую очерёдность моих забот.
— Я готов в пойму хоть завтра, — сказал он, когда я вернулся в селение после разговора с мамой.
