– Шторм-капитан Косакри, – нервно теребя подбородок воззрился на него линейный помощник. – Ваши нападки на меня и…
В этот момент над дверью отсека засветилась и замигала красным лампа. «Готовность – «второй восход», – расшифровал Косакри. Вот это да! Оказывается этим, так увлекшим его на некоторое время, искусственным миром получалось очень просто управлять. Выдавать ему вводные.
– Суд временно откладывается, – объявил новоиспеченный командир атомохода. Но все уже и так повскакивали со своих мест.
– Что там такое? – прокричал в массивную, явно способную выдержать самые чудовищные удары и давление, трубку связи Дор Пелеко. – «Предположительно лодки»! «Две»! Сейчас буду!
Один из матросов-охранников уже возложил на плечо Стата Косакри руку, приглашая, встать и направляться куда следует, когда во внезапном озарении, шторм-капитан заорал:
– Пелеко, не атакуйте их! Ни в коем случае не атакуйте! Отследите! Они могут оказаться только сопровождающими чего-то серьезного! Вообще, пустите меня на главный боевой пост! Ей богу, я буду просто советовать, а вы сами решайте, годно это на что-то или нет. Рикулло, ну вмешайтесь вы своей властью, от имени богов! Мятая луна забери! Офицеры, если не хотите быть потопленными за так, пустите меня на ГБП! Успеете еще расстрелять, будет вам такая возможность. Можете меня заковать, но дайте присутствовать при боевой работе.
– Наверное, шторм-капитан Косакри прав, – сказал служитель бога Войны и Доблести. – Понимаю, что в боевом отсеке не стоит создавать толкотню, но если надо, я сам буду за ним приглядывать.
Линейный помощник Дор Пелеко скрипнул зубами так, что все повернули головы в его сторону.
103. Закупорка древних кладовых
Рефлексы
Неужели отбитое плечо повлияло на мозги? Ведь вроде головой он не ударился. Если бы это случилось, он бы уже висел задавленный наверху этой насосной, или может для каких-то других целей выпирающей кверху, рубки. Но ведь действительно, когда его понесло вдоль этой второй рубочной колонны, страховочный трос, бегущий к далекой «Сколопендре» умудрился зацепиться за какую-то выступающую поверху рубки трубу, а может и антенну – кто их сейчас разберет? Получается, это обстоятельство его и спасло и погубило одновременно. Не зацепись трос, он бы проскочил дальше, и унесся бы к винтам. Хотя нет – у него действительно что-то с мозгами – он бы никак не унесся, а все едино повис на этой самой страховке. А потом бы «Сколопендра» втянула его внутрь. Так что все-таки тросовая петля его погубила. Синтетическая нить умудрилась обвить одну из размещенных вверху рубки труб-антенн. И потому, неясно по какому поводу, но явно не просто так, начавшая маневрировать подлодка, натянула эту нить. Натяжка пошла как бы через передаточный блок. Но ведь подлая труба «росла» вверху не одна – их было там целое скопище. Промедли Гусипа с отстежкой хотя бы секунду, его неизбежно бы задавило в промежности этих самых труб-антенн. А промедли он пол секунды, отцепка троса произошла бы с боковой стороны рубки, и тогда бы его унес водяной поток. Так что инстинкты и тренированность сработали с максимальной эффективностью – спасли. Теперь же, для доведения дела до конца, требовалось поработать прикидывающимся контуженым мозгом.
Например, сейчас ему вовсе не стоило беспокоиться о установленной по ту сторону рубки диверсионной антенне. Неужели не ясно, что когда «Синяя сколопендра» осветит промежуток палубы между первой и второй рубками-колоннами и не найдет его, то новый трос спускаться сверху не будет? По мнению любого здравомыслящего моряка, после того, как подводники втянули на борт освобожденный конец, можно вывести заключение, что Гусипа Укукар уже давно, с большим либо меньшим везением, проскочил зону одиннадцатиметровых винтов, и в зависимости от того же везения, находится теперь далеко позади танкера, то ли в расчлененном, то ли в цельном состоянии. Будет ли «Сколопендра» тратить время и рисковать, осматривая все закоулки верхней части «сосальщика»? Да и почему собственно только верхней? Если уж верить в чудеса, так с чего бы не допустить, что сверх-опытный Гусипа Укукар сумел «приморозиться» где-нибудь сбоку, или даже снизу гиганта? Ясно с абсолютной точностью, никто не станет заниматься столь сложными поисками, в столь экзотических и опасных условиях.
Требовалось немедленно придумать способ дать знать о себе.
Все повторялось. Снова стыковались конусы темного прошлого и непроглядного будущего. И снова требовалось подбросить кверху удачливую сеть. Ту самую, что способна вспыхнуть, и хоть на миг заставить засеребриться нити взаимосвязей уже творящихся в настоящую минуту процессов, высветить подвязанные к ним паутинки, продетые сквозь фокус и стремительно волокущие прямо сюда, на голову увесистые гири будущего. Сейчас, запомнив конфигурацию миллиона векторов, получалось уклониться или вообще заставить эти страшные, смертельные гири выстроиться в клин, слить топливо гравитации и отправиться куда-подальше, на чьи-нибудь чужие, незнакомые в личном общении затылки и темечка.
В главном боевом посту «Кенгуру-ныряльщика» было очень тесно – всех сковало напряжение. Дор Пелеко все еще бодрился, игрался в командира, однако операторы вокруг, да и он сам, если честно, уже передоверили свои хрупкие судьбы занявшему кресло второго штурмана Стату Косакри. Ныне, в час испытания, все как-то вспомнили об умении шторм-капитана угадывать грядущие неприятности и обращать их в везение. Если по чести, то так было не всегда, но ведь легенды рождаются от удач, им претит мелкая мстительность бумажных душонок. Самого Косакри новая передаточная шестерня в командной цепи раздражала только в первую минуту, затем он просто учел это двухсекундное запаздывание в виде функционально сложного, но для дела простого реле – баритон-капитана Пелеко. Он даже понял, что когда придет час испытаний, подавая команды всего октавой выше, шестеренку получится перепрыгнуть, заставить ее жужжать совершенно зазря. Он уже испытал ее на прочность, когда в присутствии окружающих надавил и провернул по оси в нужную сторону.
– Понч Эуда на месте? – спросил он тогда, как бы за между прочим.
– К какого солнцеворота? – все еще очень бодренько огрызнулся возвысившийся линейный помощник. – Он обвиняется в преступлении. То, что вы его когда-то временно выпустили, теперь не играет роли.
– И кто же работает на М-машине? – невинно поинтересовался Косакри.
– Его правая рука – Тото Берет, кто же еще.
– Тото чистый технарь-электрик – не математик. Срочно верните на место Понча.
