— Кла-а-а! — крик птенца был настолько громким, что я упал на колени, пытаясь зажать уши культей и артефактом с шипами. Шипы проскрежетали по шлему, рождая в голове интересную мысль — можно ли убить самого себя? Я не горю желанием тонуть в кислоте. Лучше потерять два уровня, один за смерть, второй за убийство, чем походить на темную воительницу. Но прежде чем тестировать самоубийство, нужно разобраться с камнем. Не нужен в желудке птиц такой балласт, но для чего-то он здесь находится! Ведь не просто так он здесь торчит и не просто так птенец орет благим матом, стоит ударить по булыжнику.
Кроме недовольного крика птенца удар по камню не вызвал никакого другого видимого эффекта. Выпив сразу два эликсира, на Энергию и жизнь, я начал самозабвенно колотить по камню. Эльфийскую мазь пришлось пить, так как проткнутые насквозь плечо и бедро вновь начали гореть. Не хватало еще свалиться от болевого шока прежде чем я получу хоть какой-то результат.
В желудке начался шторм. Птенец настолько взбесился, что волны кислоты достигали полутора метров высотой, стараясь смыть меня подальше от камня. Порой откатившаяся кислота целиком открывала камень, однако ничего особенного в нем не было. Обычная гладкая галька, выросшая на полметра. Энергия начала заканчиваться и, не желая тратить эликсир, я в последний раз ударил по камню, после чего начал примериваться к своей голове. Удар должен быть быстрым и четким, чтобы сразу и наверняка.
Получен уровень
Получен уровень
Получен…
Кислотный шторм утих и буквально сразу же окружающее пространство огласил яростный и жалобный крик птицы. Перед глазами проносилась информация о получении уровней и я замер с поднесенным к шлему артефакту, радуясь, что не успел всадить шипы в голову. Новые уровни вернули Энергию на место и у меня появились очередные двенадцать минут жизни внутри птенца. Хотя нет — эмоции потерявшей дитя птицы не позволяли Энергии уменьшиться даже не единицу.
Вы получили максимальный уровень в Академии (15)
Весь последующий полученный опыт будет передан вам после Академии либо при перерождении
Роясь в камнях, я не смог сдержать ухмылку — в Академии есть граница развития игрока. В рамках Академии уровни не давали ровным счетом ничего, кроме дополнительных жизней, зато в большом мире на них было завязано практически все. Уровень допуска в те, или иные миры, участие в тех, или иных соревнованиях, способности, Подземелья, цепочки заданий, отношение НПС — всё зависело от текущего уровня игрока. Именно поэтому уровень был страшной тайной, хранимой игроком хлеще живота своего.
— Это что еще такое? — нахмурился я, откидывая очередной булыжник. В мои руки попал небольшой плоский серебристый брусок в форме правильного шестигранника, в центре которого красовалась печать Императора — черный череп с тремя белыми глазницами. У предмета не было описания, не было названия, Игра не проинформировала, что я что-то получил и это меня напрягало больше всего. Что это? Просто безделушка, или мина замедленного действия? Почему у шестигранника не считываются свойства? При чем здесь печать Императора? Что вообще эта фигня делает внутри птенца? И есть ли внутри второго птенца такой же камень? Ответов не было. Как и другой добычи — в обломках больше ничего не было. Мало того, стоило мне забрать шестигранник, как обломки начали растворяться и буквально через несколько мгновений исчезли, оставив меня один на один со странным предметом. Покрутив его в руках и так и не найдя применения, я закинул шестигранник в инвентарь до лучших времен. Покажу Шарде, может гном знает, что это и с чем его едят. Вновь раздался душераздирающий крик утраты, напомнивший мне о том, где я нахожусь. Даже умерев, птенец не стал исчезать. Кроме того, он не завалился, поэтому выбраться через то отверстие, через которое я попал внутрь, было невозможно — до горла было три метра. Полчаса ковыряния туловища птенца не принесли ничего хорошего — я не смог проделать даже малюсенькой дырочки. Все мои удары, даже усиленные способностью, уходили в никуда. С текущим уровнем атаки насквозь мне не пробиться.
Возникла дилемма. Еще из прошлой жизни я помнил девиз оптимистов: «Даже если вас съели, у вас все равно есть два выхода» и сейчас мне предстояло решить — готов ли я найти эти выходы, или чувство брезгливости пересилит желание занести в Книгу знаний очередную запись и мне предстоит отправляться на перерождение? И тот, и другой вариант предполагали значительные задержки по времени, которого у меня уже не было — либо час на перерождение, либо неизвестно сколько на поиск выхода, преодоление его, спуск на землю, возвращение в село… Единственная вещь, которую мне было искренне жаль — полученный только что 15 уровень.
— Кла-а-а! — в очередной раз проорала мамаша и внезапно бока птенца потемнели. Птица села в гнездо и… — Кла-а-а!
Тряхнуло так, что я рухнул плашмя на спину. К такому повороту событий меня не готовили, поэтому я хорошенько приложился головой о желудок птенца, высекая искры из глаз. Землетрясение закончилось, чтобы тут же смениться аттракционом «Американские горки» — верх поменялся местами с низом, чтобы тут же вернуться обратно и вновь поменяться. Меня нещадно колошматило о стенки и только защита позволяла оставаться мне относительно целым. Побитым, но целым. Полет продолжался вечность — практически десять секунд. Последовавший за этим удар смял птенца в лепешку, отправляя меня в спасительную темноту — вновь физические законы победили энергетический щит. Что-то с этим нужно делать.
— Ты погляди, там кто-то живой! — сквозь тьму небытия раздался заинтересованный голос с забавным деревенским акцентом.
— Надо старосте сказать.
— Так уже послали за ним. Не каждый день птенец из гнезда выпадает, да еще и с живым человеком внутри. Тут разобраться нужно.
— Может, вытащим его?
— Не, пущай староста решает. Вдруг он настолько заразный, что мамаша сама отравившегося птенца из гнезда выкинула? Отвечать потом перед Громаной? Нафиг надо!
— Агр-х…, - простонал я, стараясь произнести, что со мной все хорошо и нечего оставлять меня внутри птенца. Не получилось. Как и не получилось открыть глаза — на это элементарно не было сил.
— Во! Видишь, как кровью плюется! Точно заразный! Может, прибьем его? Пущай перерождается.
— Не, староста не любит ходить, а за ним уже послали. Он же заругает.
— Где он? — раздался властный голос. — Почему до их пор не вытащили?
— Дык, это… Вдруг заразный… Кровью харкает…
— Вытаскивайте его! Где Громана?
