Сергей Зайцев - Санитары

— Кстати, а как вам вообще удалось сбежать? — Олег вопросительно приподнял брови, переводя взгляд с Димки на Наташу.

— Ты не поверишь, Олег, нам Шрам помог. — Наташа покачала головой, словно сама не верила произошедшему.

— Викторыч? Вот это да! К чему бы это?

— Вроде бы планирует сместить Панкратова… Хочет с вами сотрудничать. Говорил, что такими методами, как у Панкратова, эту проблему не решить. Не знаю, верить ли ему, правда…

— Я верю, — задумчиво кивнул Олег. — Он не из благих побуждений это делает, а ради выгоды… Но нам любой союзник в тему. А теперь — о том, что делать дальше. Хорошо, что мы успели. Жаль, этого не случилось в Убежище, но надо жить дальше…

— Я знаю, что делать! — Димка с силой хлопнул ладонью по колену. — Еще до вашего появления решил — пробиваться домой. С вашей помощью это станет намного проще. Там нас защитят, Ганзе не выдадут! Я с отцом договорюсь… И вы там сможете остаться! Я лично ручаюсь за вашу безопасно…

— Все не так просто, — мягко перебила его Анюта. — Мы шли не только за Наткой. Не только она служила для нас путеводной ниточкой.

— Что это значит? — Димка непонимающе вскинул брови.

— Ты тоже.

— Что? Что значит «я тоже»?

— Дим, — неловко вмешалась Наташа. — Я ведь тебе говорила, что со мной все нормально, а тебе казалось, что я замерзла. Но это ты сейчас слишком горячий. У тебя температура. Ты…

— Что-то я не чувствую себя больным, — медленно проговорил Димка, чувствуя, как все сильнее колотится сердце и накатывает дурнота от правды, медленно пробивающей путь в сознание сквозь заслоны из неверия и протеста.

Не может быть! Этого просто не может быть!

— Потому что это не совсем болезнь, — вздохнул Олег. — Да ты и так уже все понял.

— Но в Убежище ты говорил, что я не один из вас! — Димка едва не закричал, но все же сдержался, помня, где они находятся.

Олег развел руками:

— Ошибся. Иногда так бывает, не всех своих мы замечаем сразу. И не всех чувствуем одинаково. Испанец был самым сильным из нас по этой части, он никогда не ошибался. Впрочем, есть и другой вариант — что-то случилось уже позже, после того как ганзейцы забрали вас из Убежища. Помнишь, что я тебе говорил? С каждым это случается по-разному.

Димка помнил. «На переход в другое состояние может повлиять все, что угодно, любое стечение факторов, любой стресс, а мутаген находится во всех нас без исключения. В том числе и в тебе».

Так все-таки укус на перегоне между Бауманской и Электрозаводской не прошел бесследно? Или химия, вколотая Ангелом, спровоцировала реакцию, на которую никто не рассчитывал? Или что-то еще, что он не учел? Может быть, действительно, сыграло роль повышенное нервное напряжение, которое не оставляло его все это время? Так, может, и Шрам отпустил его именно поэтому — заметил то, на что сам Димка не обратил внимания?

Все эти недомогания по пути… кошмары во сне и наяву… Все имело значение?

И кто он теперь?!

Радость от встречи с Олегом и Анютой потускнела. Димка молчал, словно оглушенный, чувствуя себя стоящим на краю пропасти, в которую ему придется шагнуть.

Не увернуться. Не отойти.

— Мы ведь еще и поэтому торопились, — Анюта взяла его руку, и Димка не сопротивлялся. Машинально отметил, что ее ладонь тоже холодная, как у Наташки. Зато на душе от прикосновения женщины стало немного легче. — Помочь тебе. Успеть проконтролировать переход. Нас слишком мало теперь осталось, и мы рады каждому, кто к нам присоединится, чтобы восстановить семью.

— Но почему я не ощущаю ничего особенного? — глухо обронил Димка. — Никакой «общности», о которой вы столько твердили? Я чувствую себя так же, как и прежде. Обычным человеком. И как же быть с этими активными и пассивными циклами? У меня их нет.

— Думаю, ты просто этого не заметил, — предположил Олег. — Бывает, что течение циклов сбито из-за различных факторов, и активная стадия протекает не так быстро, как в норме. Пассивную ты мог не заметить по самой элементарной причине — или так совпало, что ты ее буквально проспал, или находился в это время без сознания.

Губы Димки искривились. Да, вполне вероятно. Проспал — вряд ли, а вот вырубали его за время пути с завидной настойчивостью.

— Еще один важный момент, — добавил сталкер. — Нередко способности просыпаются только после прививки. Позволь нам помочь тебе. Когда твое состояние стабилизируется, сам будешь решать — остаться с нами или вернуться на Бауманку.

— Я не ребенок. Я прекрасно понимаю, что прежней жизни мне не будет.

— Как знать? — Натуралист улыбнулся, но глаза его оставались серьезными, невеселыми. — Наша идея с отдельной базой провалилась. Мы стали жертвами своей обособленности. Теперь мне кажется, что переболевшие «быстрянкой» должны оставаться на своих станциях. Жить именно прежней, человеческой жизнью. Ты оказался прав, Дмитрий. Ты, а не я. Поверь, после всего, что случилось, мне нелегко это признать. Это моя большая ошибка, и из-за нее погибло много хороших людей.

Димка кивнул. Немного помолчали, думая каждый о своем. «Все мы ошибаемся. Люди — не таблица умножения, выверенная раз и навсегда. Важно не зацикливаться на этих ошибках, учитывать их в дальнейшей жизни, — это он сейчас хорошо понимал. — И уметь себя прощать, чтобы груз ошибок не тянул назад».

— Олег, тогда, в Убежище, ты не стал рассказывать о ваших способах лечения, и я понимаю, почему. Но сейчас я имею право узнать.

— Конечно. Наташ, закатай правый рукав.

Когда девушка это сделала, Димка разглядел на ее коже чуть выше запястья два бледных пятнышка шрамиков. На следы от шприца что-то не похоже.

— Что это?

— Следы укуса. Уже зажившего, кстати.

Только сейчас до Димки дошло, про каких «меченых» говорил Ангел в Убежище перед допросом. И понял, почему Натуралист не хотел ему рассказывать о характере прививки. Димка выругался, но уже без прежнего запала, с каким раньше встречал любые новости о мутантах.

— Вы позволяете кусать себя каким-то тварям, а после этого считаете, что вылечены?! Именно это ты имел в виду, говоря о каком-то там единении с природой?!

Олег спокойно выдержал его сердитый взгляд.

— Не горячись. Посмотри на Наташу. У нее больше нет приступов.

— Другого способа нет? — буркнул Димка, окончательно остывая.

— Есть. Я сам тебе рассказывал о Полисе. Скажу откровенно, лично я бы хотел, чтобы ты и Наташа остались с нами. Во-первых, вы сами вряд ли сумеете жить как ни в чем не бывало, во-вторых, нас слишком мало, и начать все заново будет тяжело. Да и потом, я считаю, что ты хороший парень, хотя и упрямый иногда, как… Впрочем, не всегда это плохо. Если назвать упрямство настойчивостью и направить в нужное русло… В общем, сделаем так: пока будем добираться до Театральной, откуда до Полиса рукой подать. А уж там ты примешь окончательное решение. Сам. Принуждать мы тебя не вправе.