Да кто ж вы такие, сволочи? Экипированные по самое не могу, сытые и, похоже, опытные. На бандитов не похожи. Живьем бы гада взять. Допросить. Чего им надо? Хотя, подумал Караваев, это и ежу понятно. В Городе об этом будет кому задуматься. А пока надо выбираться отсюда подобру-поздорову.
Наверху рокот моторов постепенно удалялся. Обе машины уходили на всех парах.
Увели. Вырезали всех, кто был наверху, и угнали технику вместе с грузом.
— Иваныч! — окликнул он проводника. — Пошли через твое метро.
Метро… Антон знал, что там мертвецы лежат сплошным ковром. Тот, кто не сгорел — утонул. Повезло лишь тем, кто был на станциях, значительно удаленных от эпицентров. Лучше, чем метро, укрытия не придумаешь, но только с точки зрения облегчения труда похоронных команд.
А она ведь пробыла в подземке больше месяца, подумал Антон, на станции и в тоннельной сбойке, в плену у маньяка, в котором после катастрофы проснулся Ганнибал Лектер. Ей ещё повезло: она жила там не летом…
Теперь тела разлагались, выделяя метан, сероводород, аммиак и еще много того, от чего можно свалиться, не пройдя и десяти метров. Им понадобятся изолирующие противогазы и запасные регенеративные патроны.
— Ребят, я не хочу вас отвлекать, но водичка-то прибывает, — объявил подошедший Хомяк. — Думайте быстрее.
И действительно, с того момента, как они подверглись атаке, уровень воды поднялся сантиметров на пять. Похоже, наверху шел настоящий ливень. Вроде бы опасаться было нечего — у них в запасе не один час, прежде чем станет трудно передвигаться, а за это время они успеют покинуть убежище при любом раскладе.
— А долго идти-то? — спросил Мельниченко. В его голосе было мало энтузиазма. Он тоже бывал в подземке.
— Недолго, — покачал головой Антон. — Если со станции «Октябрьская» выйти наверх не сможем, дойдем до «Речного вокзала», выйдем там — по ВШ или по лестнице, как люди. Идти на «Площадь Ленина» бесполезно. Она так близко от эпицентра, там ничего не могло уцелеть… Когда выберемся, возьмем на север, чтоб не заблудиться в этом болоте на хрен. А как выйдем из зоны сплошных разрушений, найдем какой-нибудь транспорт, — он повернулся к проводнику: — Иваныч, а схема метрополитена тут есть? Со всеми коммуникациями, само собой. И с новыми, строящимися станциями.
— В пункте управления точно была.
Прежде чем покинуть убежище, они наполнили рюкзаки консервами, которые были в последних ящиках, брошенных ими в шлюзовой камере в момент нападения. Там же лежали непродовольственные трофеи, которые они собирались поднимать в последнюю очередь: и среди них два десятка противогазов ИП-4М со склада имущества РХБЗ.
Когда уже уходили, Антон показал глазами Хомяку на проводника. Он еще перед отправлением сказал ему «присматривать за этим Сусаниным». Лучше быть параноиком, чем слепо верить в совпадения.
Они покидали бункер, а в жилой секции оставались несколько десятков обезображенных водой и тлением тел. Эти люди унесли с собой в подземную могилу не одну тайну. Например, про первый день. Центр управления города по вместимости и запасам мог дать временный приют нескольким тысячам человек, но не имел на это права. Когда взвыли сирены, из всего персонала административного здания в него были допущены всего пятьдесят человек. Остальные — работники и посетители — либо были выведены на улицу, либо вовсе остались на своих местах. Надо же кому-то охранять дорогостоящую оргтехнику.
Некоторым из них удалось добежать до станции метро «Октябрьская», но остальным повезло — их смерть была мгновенной и безболезненной.
Впрочем, тайна эта теперь никого не интересовала — каждый разрушенный в городе дом и заваленный подвал мог дать немало пищи для воображения любителям фильмов-ужасов.
«Сусанин» вывел их к неприметной дверце, обозначенной на плане как «аварийный выход № 4». Вскрыть ее удалось без термита и болтореза, одним поворотом ключа. За ней оказалась крохотная каморка, а в ней гермодверь. Если бы Антону не сказали, что обитатели бункера делали через нее вылазку, он никогда бы не поверил, что дверь открывали раньше, чем лет пять назад.
Проводник открыть ее с ходу не смог, а у Караваева вздулись на шее жилы, когда он крутанул заржавевший штурвал. Наконец, гермодверь поддалась, за ней открылся тоннель, точь-в-точь похожий на аварийный выход, через который они недавно проникли на объект. Герму «яндексы» закрыли за собой, чтоб преградить путь наступающей воде. Хотя по логике вещей на станции ее уровень должен быть не меньше.
Коридор оказался совсем коротким и закончилсялся другой гермодверью. За ней оказался облицованный кафелем тамбур, а в нем первое тело. Труп обгорел до неузнаваемости, и только по кокарде на фуражке Антон узнал работника метрополитена. Начальник станции? Похоже на то. Вентиляционная решетка над головой была сорвана. Похоже, оттуда и пришел раскаленный воздух.
Вероятно, бункер залегал всего в десяти-двадцати метрах от тоннелей линии метрополитена. С этой стороны дверь на секретный объект выглядела неприметно, выкрашенная белой краской под цвет стен и лишенная каких-либо опознавательных знаков. Похоже, о ней знали только те, кому положено, и их круг был узок.
Пройдя еще несколько коридоров и пару раз перешагнув через обугленных мертвецов, поисковики, наконец, покинули служебную часть станции и оказались в помещении общего пользования.
Знакомый вид. Колонны, красно-серая мраморная облицовка, кое-где осыпавшаяся на мраморный пол.
И здесь, в вестибюле, рядом с эскалатором, ведущим в темные недра станции, их глазам предстала картина, побившая за этот день все рекорды. Похоже, гермозатворы закрыть не успели. Если здесь и были живые, когда пришла вода, им было отпущено немного времени.
Где найти Данте, чтобы описать ад, который поисковики увидели через покрытые незапотевающими пленками стекла? Нашедшие пристанище в Подгорном были в основном людьми простыми. Среди них не было поэта, который мог бы передать увиденное словами.
По сторонам почти не смотрели…Они, прошедшие огонь и воду, чувствовали на себе взгляды пустых глазниц покойников и это заставляло их ускорять шаг. Вокруг была зловещая тишина. Кроме собственного свистящего дыхания и стука крови в ушах, они слышали совсем немного других звуков… Падение капель. Всплески. А еще обволакивающее сонное эхо.
К счастью, в противогазах не чувствуется запах, иначе желудки вернули бы обратно съеденное накануне операции.
Входы № 3 и № 4 к улицам Кирова, Сакко и Ванцетти, Московской и Маяковского были обрушены, как и предполагалось. Не теряя времени, поисковики отправились к спуску на платформу.
