— Сейчас мой долг требует повиноваться моему сеньору и повелителю. Да, жаль оставлять захваченное, ставить крест на достигнутом. Но у меня нет десяти суток, которые необходимы для захвата Ардаута. Империя требует моего присутствия в центре событий немедленно.
— То есть всё очень серьёзно.
— Да. Очень серьёзно.
— История повторяется, да?
Госпожа Солор посмотрела без выражения, я видел по её лицу, что она меня не поняла. Потом возникла догадка, что я намекал на то, как сам нынешний император пришёл к власти — пользуясь временным отсутствием в Империи госпожи Кареои Солор вместе с армией. Вместе с догадкой вспыхнул гнев, но запоздалый. Потому женщина не дала ему воли и, помолчав, сухо добавила:
— Твой отряд пойдёт на правом фланге гвардейских подразделений Акшанты. — И уже по этой обмолвке можно было догадаться, что ожидания Аштии не радужны. Если уже сейчас она выстраивает боевой порядок, значит, армии с изрядной долей вероятности придётся вступить в бой сразу с марша. Весело.
Но для расспросов, как и для переживаний по поводу услышанного, не оставалось времени. Благо мы с Аканшем уже научились понимать друг друга с полуслова. Услышав от меня о мятеже, мой зам открыл рот. Оно и понятно. Восстание против высшей власти в Империи — дело почти немыслимое. Не та ментальность. Впрочем, пусть и смутно (воспринимая взгляды имперцев со стороны, как социальное явление), но я понимал, что этот бунт всё-таки, как ни крути, штука чуть более возможная, чем восстание против предыдущей династии.
И дело тут даже не в том, что нынешний правитель сравнительно недавно выступил в роли узурпатора. Это-то ладно. А вот то, что он полудемон, играет огромную роль. И в разразившемся бунте — тоже.
Восставать против полудемона вроде как и простительно. Эта мысль промелькнула во взгляде Аканша. Я его понял, вот только не сразу до меня допёрло, почему теперь он смотрит на меня вопросительно. Но допёрло. Наитием я осознал, что может означать этот взгляд. Аканш — мой подчинённый, и, может быть неосознанно, но он ждал моего суждения в сложившейся ситуации. Он мог бы и не подчиниться мне, прими я решение послать императора с его претензиями по известному адресу и поддержать мятежников. Но моё мнение на сей счёт его живо интересовало. И должно было интересовать — в соответствии всё с той же ментальностью имперца.
— Ну что ж, — строго произнёс я. — Собираемся и отправляемся. Её светлость определила место нашего отряда на правом фланге гвардейского подразделения.
— Понял. Исполняю.
И вопросов больше не осталось.
Мы выступили в тот же день, едва успели похватать свой скудный скарб и что-то из припасов. Направляя коней и ездовых ящеров к выходу из крепости, каждый из бойцов мог оценить ту бешеную спешку, в которой сворачивались хозяйственные, санитарные и прочие вспомогательные части, обременённые огромным количеством грузов, как готовилось к транспортировке артиллерийское имущество. Проезжающим мимо повозок с провизией вручали свёртки с едой: мол, суй в перемётную суму, не помешает. Я, пряча пакет с мелкими кусками солонины, не мог не оценить разумность этого шага. Паника бывает разной, в том числе и вот такой — уравновешенной.
До ближайших магических врат, в дикой спешке поставленных магами на удобном для этого месте, оказалось примерно шесть часов пути. Эти переходы направляли войска к большим естественным вратам, связывающим демонический мир с Империей, сравнительно маленькими отрядами. Поэтому чародеи рядом возводили ещё четыре таких. Чувствовалось, что магические ресурсы Излома никто не намерен экономить.
Да и чего их жалеть-то, в самом деле…
Уже близ естественных магических врат («естественными» они были с большой оговоркой, но их продолжали так именовать, чтоб отличить от пространственных переходов другого типа) на правом фланге своего гвардейского подразделения появился Раджеф. Я не ждал новых распоряжений, но на всякий случай притёрся к нему, в надежде на какие-нибудь новости, оброненные по небрежности, мимоходом.
Он же, увидев меня, сам подъехал поближе и сухо сообщил:
— Госпожа Главнокомандующая приказывает господину Серту временно передать командование отрядом своему заместителю и явиться на командный пункт.
— Понял. Готов немедленно исполнить.
Уже чуть менее официальным тоном Акшанта добавил:
— Допустимо будет явиться одновременно со мной. Предлагаю свою компанию. Чтоб дорогу не объяснять.
Заставляя своего коня пристроиться бок к боку его лошади, я подумал вдруг, что очень мало знаю этого человека, хоть и сталкиваюсь с ним регулярно. Лишь раз — тогда, в родильной палатке Аштии — я видел его вне официоза. Он показался мне мужиком хоть и чрезвычайно сдержанным, но приятным во взаимодействии, отлично знающим, что такое товарищество, привыкшим доверять плечу справа и слева в боевом строю. Сам он готов был поддерживать соратника всеми силами, а после боя без церемоний распить с ним кувшинчик-другой винца.
Здесь же, на службе, он казался мне не столько человеком, сколько функцией, воплощением самого понятия приказа, воли командира. С таким даже в голову не придёт слегка потрепаться по дороге или ещё как-либо выйти за рамки устава.
Даже Аштия на работе не была такой вот… никакой.
Но, как бы там ни обстояло, эта пара прекрасно ладила как в рамках служебных обязанностей, так и за их пределами. Своего супруга Аштия встретила так же, как любого другого штабного или полевого офицера — не отличишь, как ни старайся. Обменялась с ним парой фраз по обстановке, после чего повернула голову и в мою сторону.
— Будешь при мне, — велела она. — Может понадобиться срочная помощь «чистого».
— Слушаю, — я подавил страстное желание сказать «есть». Не поймут. Больно уж местный аналог этого слова отдаёт фамильярностью. Даже непристойностью.
На распоряжение госпожи Солор в глубине души я отреагировал вспышкой чисто эгоистической радости. Где ещё я мог рассчитывать оказаться в курсе самых последних новостей? Уж теперь-то ни одна из них мимо меня не пройдёт. А командование… Будем самокритичны — с этой задачей Аканш справится не хуже меня.
— Гвардия пойдёт впереди, — произнесла женщина. — И войска стремительного реагирования вместе с отрядами захвата. Те, которые могут считаться самыми свежими.
— Следом разумнее было бы двинуть орудия, — сказал Фахр, который, как выяснилось, помимо исполнения обязанностей заместителя Аштии, возглавлял в штабе также отдел боевого планирования.
— Мне претит мысль сразу, в первую же минуту, без переговоров разворачивать орудия против своих, — ответила Аштия. — А после переговоров будет уже поздно. Именно в той ситуации, которую мы наблюдаем сейчас, то есть в полной неизвестности относительно особенностей будущего поля боя и сопутствующих обстоятельств, полевая артиллерия эффективна лишь очень ограниченно. Словом, она едва ли нам по-настоящему поможет. Поэтому тратить сутки на то, чтобы переместить все орудия и всё, что к ним прилагается, к вратам и через врата, мы не будем.
