Улисан улыбнулся.
— Мы только что спорили о том, какой толщины должна быть облицовка, или сколько заклепок или отверстий под болты нужно проделать на каждом ее квадратном футе.
Теперь, прислушавшись, Ауум понял, что поиск и сбор сырья уже начался. Заревели плавильные печи во втором кольце, готовые принять первые порции металла. Стук молотков и визг пил означали, очевидно, что ремесленники приступили к изготовлению форм для литья.
— По сравнению с сооружением стены все остальное представляется простым, — заметил Ауум. — Что дальше?
— Молитва и сон, — отозвалась Элисс и посмотрела на Улисана. — Будь добр, оставь нас одних ненадолго? Мы присоединимся к тебе в храме.
Улисан улыбнулся, кивнул и быстрым шагом направился к храму Инисса. Тот представлял собой скромное здание, как и все остальные, впрочем; его не коснулось надругательство, но в нем не осталось ни одного жреца с тех пор, как туали прогнали отсюда Лизаэль.
Ауум всматривался в лицо Элисс, перепачканное пылью и грязью, мокрое от дождя, но по-прежнему полное жизни и прекрасное. Ее била мелкая дрожь, и Ауум решил, что это от сырости, обнял и привлек ее к себе.
— Пойдем внутрь, там тепло, и ты согреешься.
— Я чувствую не холод, — прошептала она, — а рождение новой жизни.
Ауум почувствовал, как губы его расплываются в улыбке, а на глаза наворачиваются слезы. Говорить он не мог, а лишь схватил Элисс за руки и заглянул ей в глаза. По щекам ее текли слезы, и она дрожала всем телом. От волнения у него перехватило дыхание. Приложив ладонь к ее животу, он представил, как там зарождается жизнь. Жизнь нового иниссула. Жизнь ТайГетен. Будущего эльфов.
— У нас получилось, — прошептал он.
Элисс рассмеялась, и звук этот серебристыми колокольчиками раскатился по рыночной площади, озаряя ее ласковым светом, и эхом отразился от темных громад зданий, окружающих их. Ауум оглянулся; это место явно отвыкло радоваться.
— Чему ты так удивляешься? — спросила она. — Лучше подумай о нашем будущем. У нас будет ребенок ТайГетен.
— Сначала мы должны победить, как за стенами, так и внутри них.
— Разве теперь что-либо может остановить тебя?
Ауум привлек ее в свои объятия, разомкнуть которые его не могло заставить ничто на свете.
— Нет.
Он поцеловал ее в щеку и в ямочку над ключицей. Она оттолкнула его, и лицо ее стало серьезным.
— Но сначала я хочу сказать тебе одну вещь. Ты не должен беспокоиться обо мне и мешать мне сражаться. Я — воин ТайГетен, и это — мое призвание. Последнее, что нужно нашему сыну — родители, которые настолько волнуются друг о друге, что забудут о своем общем враге.
Ауум кивнул.
— В этом мы с тобой очень похожи.
— Смешно, если подумать, верно?
Ауум встал, чувствуя себя высоким, сильным и преисполненным благословения Инисса. Он протянул ей руку.
— Пойдем помолимся вместе с Улисаном. Он — часть нашей семьи.
— Как и все ТайГетен.
Элисс поднялась на ноги и замерла, глядя куда-то поверх плеча Ауума. Он заметил, как изменилось выражение ее лица, и коротко кивнул.
— Надо же, как трогательно. Нет, правда, — раздался голос Джисан. — Хорошими новостями всегда приятно делиться, не так ли?
Ауум обернулся, закрывая собой Элисс. Он не сводил глаз с Джисан, хотя трое других биитан, неслышно пришедших по одной из тихих улочек, что выходили на площадь, зашли ему за спину. С обеих сторон Джисан прикрывали двое лучников, а сама она держала в руке свой меч с тонким лезвием.
— Мы собираемся помолиться о жителях Катуры и вознести благодарность за ту силу духа, которую они проявили перед лицом безжалостного врага, — пояснил Ауум. — Присоединяйся к нам.
— Вам придется идти гораздо дальше, чем до ближайшего храма, — ответила Джисан. — Уходите через ворота и возвращайтесь в лес, где можете и дальше скакать по деревьям со своими приятелями-обезьянами. Этот город принадлежит мне. А вы здесь слепы и глухи, ТайГетен. — Она сплюнула на землю. — Вот они, ваши хваленые умения. Вы ведь даже не слышали, как мы подошли, не так ли?
— Противостояние не пойдет на пользу никому из нас, особенно учитывая, что здесь вот-вот появится армия людей, — возразил Ауум. Он заметил, как Элисс подает ему сигнал руками. Пары биитан обходили их с флангов. Они оказались в окружении. — Спрячьте мечи в ножны и опустите луки. Мы пришли сюда не для того, чтобы захватывать ваш город, а чтобы спасти его. Помогите нам.
Джисан шагнула вперед. Лучники по бокам от нее напряглись и натянули тетивы.
— Ты не слушаешь меня, ТайГетен. Твоя ложь меня не обманет; люди никогда не смогут отыскать нас здесь. Поэтому вы уходите, прямо сейчас. Оба. Убирайтесь немедленно, или ты, — она ткнула пальцем в Ауума, — уйдешь из Катуры один.
Ауум загородил Элисс своим телом и услышал, как она зашипела от негодования.
— Не надо угрожать моим людям, Джисан. Отойди в сторону. Мы будем молиться о том, чтобы ты не прозрела слишком поздно и все-таки увидела свет истины.
— Я не намерена повторять дважды, — сказала Джисан.
Элисс вышла из-за плеча Ауума.
— Мы не можем уйти, — заявила она. — И не можем оставить вас наедине с тем, что грядет.
— Очень хорошо, — сказала Джисан.
И кивнула. Щелкнули тетивы, и две стрелы глубоко впились в грудь Элисс, опрокинув ее на брусчатку, по которой она заскользила на спине, пока не ударилась головой о скамью, на которой только что сидела. Ауум увидел, как она замерла, а потом, еще не придя в себя после удара головой, попыталась остановить кровь, заливавшую ее рубашку. Он перевел взгляд на Джисан и сорвался с места.
Ясность. Благословения Инисса, наверное, еще бурлили в теле Ауума, поскольку он видел, что биитане реагируют так, словно бредут по грудь в болоте. Стрелы пролетели мимо. Он ощутил, как вздрогнул воздух, и различил издаваемый ими свист. Услышал он и крик боли — кричал кто-то другой, а не Элисс.
Ауум пересек разделявшее их с Джисан пространство, прежде чем она хотя бы успела поднять меч. Он прыгнул, выбросил ногу и ударил ее в подбородок, отчего она потеряла сознание. Тело ее еще не успело коснуться земли, а Ауум уже держал в руках оба клинка. Приземлившись между лучниками, он взмахнул ими слева направо, чувствуя, как один вонзился в живот стрелку, а другой перерубил лук у него в руках.
Ауум перенес вес тела на правую ногу и ударил клинками справа налево, на этот раз целясь выше. Его меч рассек второму лучнику горло, отрубил ухо и снес верхушку черепа. Архонт, не замедляя движения, сместился влево, огибая противников, которые уже падали на землю. У первой пары лучников стрелы все еще были наложены на тетивы, хотя у одного из правого бедра торчало оперенное древко.
