Мы легко обогнали неторопливый обоз и вырвались вперед, вскоре потеряв его из виду. На развилке дорог Федька напомнил:
– Нам налево.
Это и так было понятно – дорога, ведущая налево, была накатана автомобильными колесами, и направо, та самая, по которой мы ездили в Порфирьевск, никак часто используемой не выглядела – так, пара машин проехала за последнее время, не больше.
Километров через пять я увидел остовы двух сгоревших грузовиков, столкнутые с дороги в кювет. От кузовов остались лишь металлические каркасы, а вот металл кабин был явно изрешечен пулями, причем сыпавшимися чрезвычайно густо.
– Видал? – спросил Федька. – Это местный дорожный разбой вместе с бандитизмом и всяким беспределом. Тут такое случается время от времени.
– Я слышал, что разведбат дорогу патрулирует и сальцевские?
– Патрулируют, но на каждые сто шагов по человеку не поставишь, верно? А подходов к дороге много – со всех сторон, все не перекроешь.
Сам Федька при этом перехватил ППШ поудобней и по сторонам оглядывался внимательно. Настроение передалось и мне: я тоже насторожился, и дальше ехали молча. Пару раз даже останавливались, вглядываясь в подозрительные заросли у дороги, но ничего не случилось – никто на нас не нападал.
Сорок километров, разделявшие нас с городом-антагонистом, проехали меньше чем за час, даже дорога надоесть не успела. Разве что дождь немного стих, превратившись в нечто вроде висящей в воздухе мелкой-мелкой измороси, противной и зябкой.
КПП был похож на свой углегорский аналог как две капли воды, и там у нас отобрали карабин и автомат, выдав взамен металлические номерки и оставив при нас пистолеты. Вояки, проверявшие нас и досматривавшие машину, тоже носили военную форму с местных складов, а вот за воротами контрольно-пропускного пункта уже начинались сплошные различия.
Окраин у Сальцева не было, этот городишко совсем не был похож на Углегорск. Хоть раньше здесь располагались, да и сейчас никуда не делись, главный областной речной порт и при нем узловая железнодорожная станция, сам город был совсем небольшим, размером с крупное село, наверное. Преимущественно малоэтажный и деревянный, он не оставил за периметром никаких заброшенных окраин, а скорее был вынужден разрастаться сам, приближаясь к проволочному ограждению изнутри.
Немало было домов новых, сложенных из свежего бревна. Иные выглядели обычно, иные же строились настоящими подворьями, окружаясь мощными заборами с проволокой поверху. На улицах же даже остатков асфальта не было, разве что было заметно, что во многих местах подсыпали песка и гравия, чтобы проходящие и проезжавшие не тонули в грязи.
– Тут жилая часть, затем – центр, базар и что-то вроде промзоны возле порта, – взялся описывать местную географию Федька. – Если вон туда поехать, по Центральной, то попадешь на карьер. Там стекольный и силикатный.
– А местный Беверли-Хиллз где? – спросил я, вспомнив рассказ Федьки о местных особняках.
– Тоже по Центральной, но направо, во-он туда, прямо на берегу стоят, – показал он рукой. – Огорожено, охрана – в общем, самое оно. И не скрываются, в отличие от углегорского начальства, от глаз обывателя. А то наше прямо пролетарии из пролетариев, а живут по-царски, если уж в сравнении говорить.
– Откуда знаешь?
– Да все знают по ходу, – махнул он рукой. – Знакомый один на ремонте там работал, рассказывал. Там даже мебель старую пользовать западло – все под заказ сделано.
– Ну так чего же ты хочешь, чтобы начальство себя обижало?
– Не, эти не обидят, – засмеялся он. – Просто они стесняются этого как бы, к умеренности же всех призывают. А сальцевские не стесняются – все напоказ.
Центральную улицу Сальцева тоже никто никогда не мостил, но содержали ее в относительном порядке. Лужи все больше мелкие, гравием подсыпанные, и вдоль заборов можно пройти вполне нормально, не по колено в грязи. Появились и первые кирпичные дома, привычно покрытые крашенной в желтоватый цвет штукатуркой.
– Тут власть местная квартирует, – показал Федька на здание с колоннами, здорово смахивающее на сельский Дом культуры. – Но только бюрократы, всякие вояки и фонарщики ближе в промзоне сидят, складской двор целиком заняли. Фонарщиков тут мало, окраин нет, которые прочесывать треба, а с городской территорией там две-три бригады справляются – лафа, в общем.
– А че тут за бюрократы? – зацепился я за слово.
– Тут Правление вроде как власть, типа самые авторитетные граждане заседают плюс столько же выборных из низов, но это уже так, кивалы обычные.
– А главный есть?
– А как же, обязательно есть, председатель. Раньше Пятаков сидел года четыре бессменно, но его кто-то привалил, а теперь Бородулина избрали, хозяина кирпичного завода.
– А с криминалом здесь как?
– Какой тут криминал, когда он самый власть и есть? – засмеялся Федька. – Не были бы властью, хрен бы знает что творили, тот же Слепнев, начальник местной СБ еще тот персонаж. Но поскольку теперь неучтенный криминал им только помеха, то его нет.
– А учтенный?
– А что тебе с учтенного? – удивился вопросу Федька. – Тебя оно точно никак не коснется. Он же под учетом, то есть по делу нужен.
– Тоже верно, – согласился я.
Система понятная, вроде как самые мафиозные районы в Америке были по уличной преступности самыми тихими – не любили местные боссы лишнего шума. Ну и здесь такой же механизм работает.
– Вон там направо, – показал Федька на поворот, у которого висел указатель «Рынок».
– Ага, понял, – сказал я, заворачивая «тазик» куда сказано.
На улице здесь всяких машин хватало – и грузовых, и легковых, но моя амфибия и здесь внимание привлекала. Даже не знаю, хорошо это или плохо. Разок попалась навстречу амфибия американская, «Форд Джи-Пи», но по сравнению с «тазиком» выглядела она неуклюже, как самая обычная лодка, почему-то поставленная на колеса. А то и просто саперный понтон.
Много было «кюбелей» и много всяких немецких легковушек, все больше в армейском исполнении. Особенно впечатлил генеральский полноприводный «хорьх», выкатившийся на дорогу перед нами и солидно рассекавший лужи. Мне вспомнилось, что начало процветанию Сальцева положил большой трофейный склад, оказавшийся как раз в местном речном порту. Оттуда и дровишки, наверное. Углегорск все же больше на советской технике и ленд-лизе, трофейной немного. Это же было заметно и по оружию. Что солдаты на КПП были вооружены черными МР-40 с прямыми длинными магазинами, что охрана возле «дома с колоннами», стоявшая с похожими на «калаши» автоматами Stg-43, которые в моей действительности были Stg-44. Вроде и случайность, а словно подчеркнула различия между двумя городами.
