Камохин жестом подозвал Брейгеля. И, когда тот подошел, тихо шепнул на ухо:
– Только не устраивайте там пьянку.
– По-моему, это вообще была плохая идея – спаивать местных, – так же тихо ответил Брейгель. – У них и без того с головами не все в порядке.
– Ты тоже это заметил?
– Я же не слепой.
– Ладно. – Камохин хлопнул Брейгеля по плечу. – Присмотри там за Доком.
– Само собой. Вы тоже не задерживайтесь. Возвращайтесь до темна. А то…
– А то – что?
– Ты веришь в историю про зомби?
Камохин молча пожал плечами. Но, судя по выражению его лица, он считал зомби не самым большим злом, с которым они могли столкнуться в этой ненормальной деревне.
Несмотря на то, что Орсон еще раз заверил собравшихся, что четырех человек, готовых сдать кровь на анализ, ему будет достаточно, большинство местных последовали за ним. В надежде, что доктор передумает и возьмет кровь у всех. Расплатившись за нее обещанным спиртом. Может быть, у тех, кто успел первыми записаться на анализ, кровь окажется какая-нибудь не такая. Не качественная. Или для медицинского анализа непригодная. Да мало ли что может быть! А поскольку делать-то все равно было нечего, они все и отправились к донорскому пункту, временно расположившемуся в библиотеке, разгромленной увлекающимися конспирологией братьями Чибыкинами. При Осипове с Камохиным остались только Павел и «Троцкий». Первый, должно быть, понимал, что ему более спирта не перепадет. Он и так получил свою норму сполна, поболе, чем другие. Второй же был обижен на Орсона. А кроме того, будучи похитрее других, подумал, что, ежели остаться с гостями, решившими продолжить осмотр деревни, так, глядишь, и подвернется случай получить то, что упустил с доктором.
Странно было идти по проселочной дороге, на которую не выбегали с лаем псы. Деревня казалась нарисованной на большом бумажном листе. Художником, который пожалел красок, а потому изобразил все в серых, скучных тонах. Снова начавший накрапывать мелкий, противный дождик только усугублял эффект акварельной размытости. Казалось, проведи перед собой раскрытой ладонью, и картинка смажется, потечет. А на руке останутся пятна серой краски.
Примерно в середине деревни, по правую руку от дороги, между сенным сараем и маленьким прудом располагался второй колодец. Почти в точности такой же, как и первый. Разве что только вода в нем стояла повыше.
«Троцкий» расположился чуть в сторонке и с подозрением следил за тем, как Осипов берет пробу воды из колодца.
– Меня, между прочим, Геннадием зовут, – представился «Троцкий», когда они снова вышли на дорогу.
– Очень приятно, – мельком улыбнулся Осипов.
– Ежели вам нужна помощь…
– Какая?
– Да какая угодно. Вещи могу поднести… Или посторожить, если нужно…
– От кого сторожить-то?
– Да мало ли от кого… Я, конечно, про наших, деревенских, ничего плохого сказать не хочу… Однако ж за всех, кто по округе шляется, ручаться не могу…
– Это ты о ком? – Камохин вспомнил про пулю, щелкнувшую по стеклу машины, когда они подъезжали к деревне.
– Да мало ли… – весьма неопределенно и даже в какой-то степени загадочно ответил Геннадий. – О мертвяках, – уточнил Павел.
– На счет мертвяков – не знаю, – Геннадий натянуто усмехнулся. – Но людишки всякие странные ошиваются.
– А как же кордон?
– А что – кордон? Это ж тебе не Берлинская стена. В лесу ведь, как на дороге, шлагбаум не поставишь.
– И зачем сюда эти чужаки ходят?
– Кабы я знал. Была тут до вас одна команда, которая тоже на машине приехала. И тоже все искали чего-то. Да только так ничего и не нашли и вскорости обратно укатили…
– Про них нам известно.
– А после трое других пришли. Пешком из леса вышли. Эти уже на докторов совсем не были похожи. Скорее уж, на бандитов. Все при оружии. И не пистолетики, как у вас, а автоматы. У одного – «калашников», у двух других – не наши.
– А у одного – вот такой шрамище на роже, – Павел провел ногтем поперек щеки. – И взгляд, как у бешеного пса.
– И что им нужно было?
– Тоже дыру какую-то искали. Бегали тут, автоматами махали. Да только что махать-то, ежели нет тут у нас никакой дыры. Ну, если не считать колодцев, конечно.
– И долго эти, что с оружием, здесь у вас находились?
– День. Утром пришли, а к вечеру снова в лес ушли.
– Только после них тут по окрестностям и стали шариться непонятно кто…
– Вы их видели?
– Кого?
– Тех, что шарятся?
Местные ответили не сразу. А вроде как призадумались поначалу.
– Да мертвяки это, чтоб мне расшибиться! – воскликнул вдруг Павел.
– Может, и так, – не стал спорить Геннадий. Но на всякий случай добавил: – А может, и нет… Однако ж двери-окна мы теперь на ночь крепко запираем…
– Они приходят ночью?
– Бывает, что и днем. Но редко.
– Много?
Местные переглянулись. Как будто хотели посоветоваться, прежде чем отвечать.
– По-разному, – сказал Геннадий.
– Как они выглядят?
– Шутишь, да? – Геннадий усмехнулся и очки на носу поправил. – Думаешь, если мне ночью незнамо кто в дверь стучится, я выйду на крылечко с фонариком, чтобы рассмотреть получше, кто это там пришел?
– А я видел, – мрачно изрек Павел. – Страшные они…
– В каком смысле страшные?
– А в том самом… Такие страшные, что достаточно один раз увидеть, чтобы все понять…
– Что понять?
– То, что не люди это… В смысле, не живые…
– Ну, не знаю, – отвернулся в сторону Геннадий.
– И что они делают? Те, что приходят ночью?
– Ну, ходят вокруг… В двери-окна скребутся…
– Стучатся, – уточнил Павел. – Мне одну ночь так в дверь дубасили, что я думал, она с петель слетит… Сидел, вот, с ружьем в сенях напротив двери и думал, вот, как только высадят дверь, так и я садану по ним из обоих стволов… Хотя, понятное дело, в мертвяков стрелять бесполезно…
– А приходилось?
– Как-то разок попробовал… У меня на заднем дворе есть маленькое такое оконце. Не оконце даже, а, вроде как, отдушина… Как в бане… Ну, вот я это оконце приоткрыл, ружье через него на улицу выставил и, как только мертвяки появились, стрельнул по ним… Сначала картечью. Потом быстро перезарядил и пальнул двумя жаканами… А им – хоть бы хны! Только выть сильнее принялись.
– Так они еще и воют?
– Еще как!
– А я не слыхал, – сказал Геннадий.
– А не говорят?
Снова местные переглянулись и ненадолго примолкли.
– Нет, – качнул головой Павел.
– А если и говорят, то не по-нашему, – уточнил Геннадий.
Осипов, которому весь этот разговор казался запредельно странным, пытался мысленно сложить хотя бы мало-мальски правдоподобную картину того, что происходит в деревне. Ему не верилось в то, что местные врут им все напропалую. В безумном нагромождении лжи не оставалось бы уже никакого смысла. Тогда что же получается? Либо это коллективный бред, либо кто-то или что-то действительно наведывается по ночам в Косогорье?.. А что если местные хотят не напугать чужаков, а посмеяться над ними? Для того и ломают перед ними комедию?.. Осипов внимательно посмотрел на Павла. Потом – на Геннадия. Э, нет, эти ребята явно не годились на то, чтобы разыгрывать представление. Если у них и имелись какие-то замечательные способности, то актерский талант к ним точно не относился.
