Колючий снег ворвался внутрь, ветер донес его даже до приводного колеса. Проема полуметровой ширины оказалось достаточно, чтобы впустить Алексея. Теперь можно было рассмотреть его вживую, не строя догадок о том, справится ли он с ответственностью, которую планирует возложить на него Привратник… Для этого дела понадобились бы десять посредственностей или один одаренный засранец. Первые водились в бункере в нужном количестве, но использовать их Главный опасался. Если уж даже личный помощник решился на шантаж, то и другим это могло прийти в голову. К тому же большое количество вовлеченных людей ослабит контроль над ситуацией. Решение было принято – всю работу сделает один. Если его как следует мотивировать.
Алексей вытер мокрое лицо и взглянул на Привратника. Старик не изменился ничуть – тот же острый взгляд и пигментные пятна на носу. Личная встреча могла означать только одно: информация конфиденциальна. Потому что глядеть друг на друга им незачем, узоров ни на ком не появилось и цветы не выросли, а Грицких хоть и женоненавистник, но не до таких же крайностей, чтобы мужиков рассматривать, просто всегда опасался дамской непредсказуемости. Главный решил обойтись без церемоний, сразу перейдя к делу.
– Теперь я уже могу разъяснить вам суть вашей задачи. Требуется устроить диверсию на территории соседей. Это не так просто.
– Юрий Борисович, у вас в глазах не троится? Я ведь вам не Таманская дивизия! – пришлось тоже пренебречь вежливостью, конкретные вещи лучше конкретно и обсуждать. Как и положено двум конкретным пацанам.
– Так ведь и там не настоящая военная база и даже не особо охраняемый объект. Такие же люди, как и вы. Такие же непрофессионалы. Так что шансы равны.
– И я вообще-то не агент ноль ноль семь, поэтому не могу ничего обещать. Единственное, что точно мог выполнить, – это наблюдение, сбор информации о противнике. Но вот самому лезть внутрь… У вас специально обученных людей нет?
– Алексей, вы прекрасно знаете, что их нет! И вы справитесь не хуже любого другого, может быть, даже лучше. Я рассчитываю на вас.
Потому что никого другого в этом деле не использовать… А Колмогоров – он и так покойник, какой с него спрос? Если что, уйти в несознанку: это его собственная инициатива, знать не знаю, почему он еще жив. Алексею не нужно было слышать эти слова, на месте Главного он произнес бы их сам.
– Выглядите вы неплохо, форму не потеряли… – Грицких решил снизить градус беседы, к тому же добавить Алексею уверенности в себе. – Не считая шрамов, вам пошло на пользу сменить обстановку. Насколько я понял, личная жизнь у вас не изменилась, Елена…
– Да, Лена свой выбор сделала. Вероятно, я для нее слишком уж немолод, ровесник оказался привлекательнее.
«И если мои тридцать три – глубокая старость, то тебе, плесень, давно на том свете прогулы ставят!» Алексей готов был высказаться еще резче, не стоило Привратнику напоминать о Лене, едва сдержался. Любое слово о ней причиняло боль, а тут снова соль на рану сыплют. Свежую, между прочим, рану.
– Очень жаль. – Главный помолчал, не зная, что добавить. – И все-таки о деле… Вам нужно отследить, как охранники перемещаются внутри, есть ли система.
– Если бы я знал более предметно, что мне предстоит сделать, то вел бы конкретное наблюдение. Я уже всё соседнее поселение стал узнавать по мордам противогаза! Три раза в сутки – обход вдоль заграждения. И несколько стратегических объектов всегда под контролем: вентиляция, надстройка над артезианской скважиной и, естественно, электростанция. Три вышки, обзор территории не полный, но они следят только за турбинами. В жилом секторе отдельная система безопасности.
– Вы уже нашли слабые места? Где можно попасть внутрь? – многочасовые скучные наблюдения располагают к мыслям не по теме, а уж у Алексея тем более.
– Я не получал такого задания. Но, естественно, нашел.
– Так я и думал.
– И я думал, что именно в этом и состоит задача. Просто почему-то вы не хотели ее до сих пор конкретизировать.
– Теперь всё будет предельно конкретно. Мне нужно, чтобы в жилом секторе произошел взрыв, по возможности разрушительный. И чтобы он произошел в определенное время. Думаю, технически вы не увидите тут ничего невозможного.
– А не технически? – Алексей удивленно поднял брови и даже не мог сразу найти слов. Довести его до такой растерянности было непросто, но Главному Привратнику удалось.
– Вот только про мораль сейчас не надо!
– Продолжайте, Юрий Борисович, нравоучений не будет – не мне их вам читать. Совесть в анабиозе, но мозг ждет информации.
– Начну с самого начала… Совет теряет силу, и этому снова поспособствовали вы, Алексей. Без Нестерова и Никитина осталось всего трое, и Лапин сейчас выведен из строя. С задачами такой триумвират справлялся, но моя новая политика вызвала у некоторых недовольство.
– Я немного отстал от жизни, какая новая политика?
– Пришлось уже не ограничиваться простой повинностью охраны отбывать дежурства на посту и следить за порядком: сделать эту службу регулярной. Теперь охранники бункера, можно сказать, занимаются этим профессионально.
– Внутренние войска? – не сдержался Алексей. Всё давно шло к тому, и Нестеров стоял на пути не только у него. Ищи, кому выгодно… Старик думает, что нашел союзника, по меньшей мере человека, способного понять такие цели. И средства тоже.
– Да, именно, внутренние войска… При этом мы имеем единственную силу, способную им противостоять, – сталкеров во главе с их командиром отряда Серяковым.
– Я еще не понимаю, как взрыв капонира может устранить командира отряда сталкеров.
– Это прекрасно, потому что никто и не должен этого понять. Но думаю, что через пару ходов и вы разберетесь. Итак, взрыв на территории соседнего поселения… В этот момент я должен присутствовать там. И я буду.
– Теперь понятно, каким краем этот взрыв зацепит и наш бункер, – Алексей уже ясно видел классический прием «внешний враг», но не видел самого врага. Старик достал что-то из кармана.
– А вот это должно остаться на месте теракта.
Кованый нож лесного поселенца был Алексею не знаком, но предположить не трудно.
– А это направит обвинения по ложному следу.
– И направите вы…
– Да. Решить проблему я отправлю командира отряда сталкеров. Оттуда он уже не вернется.
– Юрий Борисович… А чрезмерная сложность еще не признак маразма? Не тяжела артиллерия против политической оппозиции?
– Теряете хватку, Алексей. Не в командире Серякове дело… Он не мешает мне жить, но может помешать в перспективе.
– И ее вы сейчас создаете?
– Да. Нужно объединить людей.
