– Вот так, – сказал Лукаш и добил Тома выстрелом в голову. – Таким вот образом…
Наклонился и вытащил из руки Смита пистолет. По-быстрому обыскал, достал отключенный мобильник, нашел в другом кармане аккумулятор. Смит не хотел, чтобы его засекли по телефону. Это он прав. Система распознавания голоса плюс определение положения здорово снижают шансы сохранить инкогнито.
Лукаш поставил аккумулятор в телефон, прижал палец Смита, все еще пребывавшего в отключке, к сенсорной панели. Сигнала здесь не было. Бункер надежный. Как там сказал Смит? Умели раньше делать, не то что сейчас…
И как прикажете теперь поступать?
Сколько будем здесь сидеть?
Лукаш оглянулся по сторонам – можно было, конечно, поискать стул в одной из комнат, но это означало оставить Смита без надзора минут на пять… на целых пять минут. Мало ли что дедушке может прийти в голову за такую прорву времени. Лучше посидим здесь, подождем…
А кто-то сейчас сидит у входа в подвал и ждет, когда мыши полезут из норы. Возвращаться, наверное, нельзя… там ведь еще и заминировано все, если верить Смиту… Пить хочется. Без дураков – очень хочется пить. Может, тут и краны работают, в этом чуде инженерной мысли?
Смит застонал.
– А я думал, ты подохнешь, – сказал Лукаш. – А тебя и оглоблей не убьешь…
– Ты… – прошептал Смит.
– Говори громче, у меня в ушах звенит после стрельбы… – Лукаш оглянулся и увидел, что ручеек крови Тома подбирается к подошве его кроссовок. Лукаш убрал ногу в сторону.
– Справился… – прошептал Смит. – Кто бы подумал…
– Если захочешь жить – не такое сможешь, – Лукаш взял пистолет Смита и запустил его по полу коридора. Пистолет уткнулся в бок Рика и остановился. – Они, значит, не очень хотели…
– И Колоухина, значит, ты случайно убил… – с осуждением в голосе проронил Смит.
Нос ему Лукаш, похоже, сломал, из ноздрей текла кровь, две алые струйки сбегали мимо уголков рта и каплями падали с подбородка Смита.
– Убил, – не стал спорить Лукаш. – Не случайно. А что?
– Вы его допросили? – спросил Смит.
– Нет. Он сам все рассказал… ну, что успел за пять минут перед смертью. Тащить его с собой я не мог… Отправлять за ним команду – мы тоже не могли, кто-то наверху у нас, похоже, торгует информацией. Вот так и порешили… во всех смыслах…
«…– возьми накопитель, сказал Колоухин. Они поимели меня, а ты… ты поимеешь их… если хватит ума и везения… только имей в виду – накопитель будут искать… многие будут его искать… и ты просто подохнешь… нет, не просто, а будешь подыхать очень непросто… с муками подыхать будешь… если отдашь накопитель – тебя убьют, если не отдашь… сволочь ты, журналист… своими руками тебя бы порвал… а так… так ты побегаешь… и не исключено, что еще и мне позавидуешь… ты ведь меня быстро убьешь, да?..» И было столько надежды в голосе генерала, что Лукаш кивнул. Выстрелил себе в руку и сразу же – генералу в голову, под нижнюю челюсть…
– Как будем выбираться? – спросил Лукаш. – Сзади, боюсь, нас ждут. А что там впереди – я не знаю… Я даже кодов на замках не знаю.
– А зачем я буду тебе все это рассказывать? – Смит поднял руку к лицу, дотронулся до подбородка и посмотрел на свои пальцы. – Да ты и кровь мне пустил…
– Это я еще не старался, – сообщил Лукаш скучным голосом. – Совсем не старался, уж ты поверь…
– Да ну?! И почему я должен тебе помогать? Мы тут закрыты, ты хочешь выбраться – давай торговаться… Тут есть несколько выходов… – Смит потрогал свой нос и поморщился. – Давай торговаться…
Лукаш молча протянул руку и нажал пальцем Смиту на шею.
Смит захрипел, задергался, засучил ногами, его тело выгнулось в напрасной попытке вдохнуть воздуха.
– И это я тоже еще не старался, – сказал Лукаш, борясь с тошнотой, подступившей к горлу. – Тут же, наверное, есть вода… Так что недели три я протяну даже без еды. В крайнем случае начну есть человечину… Ты мне веришь? Мне так кажется, что ты тут все-таки сделал запасы. Новые запасы еды и питья, так что… Мне даже скучно не будет, я стану заниматься тобой… Вот так…
Лукаш снова нажал на нервный узел, и Смит снова захрипел.
– Я доступно объясняю, коллега? Ты ведь веришь, что я это умею? Я не буду тебе рассказывать о методике, ты сам все это знаешь, я буду демонстрировать тебе нашу школу быстрого дознавания… – Лукаш протянул руку, Смит вздрогнул, дернулся и попытался отодвинуться. – Вот, ты мне веришь. Значит, ты говоришь мне коды, указываешь запасной выход, а я… Я даже убивать тебя не стану. Тебя увезут в Гуантанамо, там допросят… и твоя дальнейшая судьба будет зависеть только от тебя самого… Думай, соображай…
Запасной выход из бункера выводил к реке. Трансформаторная будка была настоящей, один из трансформаторов сдвигался в сторону рычагом, открывая люк. Выбравшись, Лукаш оглянулся – снаружи и не заметишь. Умели раньше строить. Дверь будки открывалась и изнутри тоже, Лукаш провернул ключ в замке и вышел наружу.
Снаружи, оказывается, дул ветер. И еще как дул!
Несло бумаги, листья, ветки, пластиковые бутылки. И тучи по небу неслись, словно улепетывали от чего-то неимоверно страшного.
Пахло гарью.
Издалека донеслись звуки выстрелов. Стреляли очередями. Над городом поднималось несколько дымных столбов. Лукаш посмотрел вправо, на мемориальный мост Франсиса Кейса. Машин на нем не было. Лодки и катера, во множестве пришвартованные к берегу и причалам, бились друг о друга, хрустело и лязгало, но никто не бежал их растаскивать. Больших яхт не было, те, у кого имелись большие яхты, давно уже уплыли на них туда, где нет угрозы гражданской войны.
Волны с яростью бились о берег, словно были морскими, да еще во время урагана…
– Весело, – сказал Лукаш. – А мне ведь хотелось просто мелкого дождика. Мелкого прохладного…
Дерево неподалеку вдруг дернулось и с протяжным хрустом легло на землю, вывернув наружу свои корни.
Лукаш достал из кармана телефон. Не Смита, мало ли, на что завешен у хитрого старика аппарат, может, выйдя в сеть, он сразу подаст сигнал тревоги? У безвременно погибшего Тома оказался вполне приличный одноразовый телефон. Он его не выключал именно потому, что никто не мог отследить номер одноразового аппарата.
Молодец, Том, просто молодец! Лукаш набрал номер Петровича и отошел за трансформаторную будку.
Не бегать же ему, в конце концов, до самой смерти, как предлагал Колоухин.
– Да, – сказал Петрович в трубке.
– Это я, – сказал Лукаш и сел на пороге трансформаторной будки.
– О как… – удивился Петрович. – Живой?
– А то…
– А мы тут с Николашей поспорили… Я сказал, что тебя грохнут, а он… он сказал, что тебя и рельсом не убьешь… Снова повезло?
