— Не понимаю.
— Да, полагаю, что не понимаешь. — Фохт неуверенно улыбнулся и протянул руку Виктору. — Позволь представиться, принц Виктор Штайнер-Дэвион. — Я твой двоюродный брат, если убрать два поколения. Мое имя — Фредерик Штайнер.
У Виктора отвисла челюсть, он откинулся назад и тяжело оперся на стену.
— Это… этого не может быть. Ты погиб в Синдикате Дракона на Дромини-IV. Ты был героем, хотя тебя и послали с Десятым Лиранским Гвардейским на самоубийственное задание за то, что строил предательский заговор с Олдо Лестрейдом. Ты подставил Содружество под удар Синдиката… Нет, ты не можешь быть Фредериком.
— Заверяю тебя, что это я и есть, Виктор, и проверка ДНК это быстро подтвердила бы. Мы с тобой кровно связаны только по женской линии, через нашу прапрабабку, и наши митохондриальные ДНК окажутся идентичны. Можешь сам взять у меня кровь и проследить за выполнением тестов, если хочешь доказательства.
Виктор покачал головой, отлично зная точность тестов ДНК. Именно сравнение ДНК показало, что Томас Марик — самозванец. Он поглядел на Фелана.
— Кажется, тебя не удивило его заявление? Волк покачал головой:
— Одним из заданий, которые я выполнял для Ильхана, было раскрыть секрет личности Прецентора. Хотел бы я, чтобы это было так просто, как взять пробу крови.
— Кто еще знает?
Фохт пожал плечами:
— Теодор Курита, Примас Комстара Мори, может быть, еще несколько человек. Я давно уже не считаю себя той, прежней личностью. Свое новое имя я выбрал потому, что его можно приблизительно перевести как «воин возрожденный», и именно таковым я себя считаю. Свои таланты я посвятил охране безопасности Внутренней Сферы. Я влез в политику, и потому оказался там, где я есть, — вне власти, оторванный от семьи и традиций. Я сумел приспособиться к этой жизни, но, Виктор, не думаю, что ты тоже смог бы сделать это.
Виктор вспомнил свои мысли о том, что можно бы бросить все за право жить на свободе с Оми, и потому покачал головой.
— Ты здесь не прав, как, думаю я, не прав и насчет родовых черт Штайнеров.
— Да?
Фелан улыбнулся и уселся в кресле поудобнее.
— Это интересно.
Виктор оттолкнулся от стены и встал прямо, вытянувшись, насколько мог.
— Ты не более был расположен от рождения быть великим воином, чем моя сестра — стервой и убийцей. Это не наследственные черты, это усвоенное поведение. А умение усваивать — это мы получаем в наследство. Твое искусство воина, твоя способность адаптироваться к новой жизни в Комстаре, твое умение найти путь к победе над Кланами — всему этому ты научился, а учиться — это я тоже умею хорошо.
И вот что я хорошо выучил: я не могу предать доверие тех, кто от меня зависит. А Морган и его люди будут зависеть от меня. Катарине будет что делать с Сунь-Цзы Ляо и Томасом Мариком, так что черт с ней и с ее интригами. Мы выполнили нашу половину операции против Кланов, и теперь есть возможность помочь друзьям закончить со своей половиной работы. Это я и собираюсь сделать. Фохт кивнул:
— Слова воина.
Виктор медленно улыбнулся.
— Катарина, я полагаю, доставит нам неприятности, если ей будет нечего делать: На тот маловероятный случай, если Томас и Сунь-Цзы не дадут ей занятия, я организовал пару мелочей, над которыми ей придется крупно задуматься. Может быть, я скроюсь из ее глаз, но никак не из ее мыслей.
Прецентор рискнул улыбнуться:
— Слова Дэвиона.
— Так и должно быть, потому что моей штайнеров-ской половине необходимо за ближайшие девять месяцев узнать все, что можно, о том, как обучать войска коалиции, чтобы привести Кланы к покорности. — Виктор сощурил глаза. — Нам придется организовать учения, снабжение, ремонт, график доставки, безопасность, отношения с прессой…
Фелан негромко засмеялся.
— Этим я предоставлю заниматься тебе, Виктор. А мне ты скажи только, когда выступать.
Виктор опустил взгляд на ботинки, потом посмотрел в зеленые глаза Фелана.
— Фелан, ты и твои люди должны остаться.
— Что? — поднялся с кресла Фелан. — Я говорил, что мы не поведем тебя на Охотницу или Страну Мечты, но не говорил, что не будем тебя сопровождать.
— Я знаю, и я хотел бы, чтобы вы могли быть с нами. — Виктор угрюмо нахмурился. — Смыслом этой операции было показать Кланам, что Внутренняя Сфера вышвырнет их прочь. Ваше участие было жизненно необходимым, поскольку вы теперь — народ Внутренней Сферы. Кошки Новой Звезды, влившиеся в Силы Обороны Звездной Лиги, тоже принадлежат Внутренней Сфере, но я не буду брать их с собой. И не буду брать связанных из Дымчатых Ягуаров. То, что мы должны сделать в космосе Кланов, должно быть сделано войсками Внутренней Сферы. Можно сражаться их оружием, но надо сражаться, не используя результаты их генетических программ. Только так мы можем доказать, что их превосходство иллюзорно, и будущее, созданное совместно, лучше, чем сформированное враждой. — Виктор заговорил тише: — Есть и еще одна причина, более важная: мне нужно, чтобы ты остался в тылу. Вопреки тому, что я сказал Прецентору, я знаю, что Катарина не устоит перед искушением напакостить, пока меня не будет. Если ты будешь здесь с войсками, предназначенными для очистки планет от остатков Дымчатых Ягуаров, будет сила, которая помешает ей пуститься в слишком опасные авантюры. Мне нужен кто-то, к кому может обратиться Ивонна, если не будет справляться. Не знаю, кто лучше тебя может ее защитить.
— Черт тебя побери, Виктор Дэвион! — Фелан с размаху ударил кулаком по ладони. — Я готов был спорить со всеми твоими доводами, а ты просишь меня остаться и поберечь Ивонну. Черт бы тебя побрал. Ты знаешь, наверное, что из всей вашей породы я лучше всего отношусь к ней.
— Да, мне твоя сестра Кэтилин тоже всегда нравилась больше, чем ты. — Виктор и Фелан пристально поглядели друг другу в глаза, затем оба расхохотались. — Ты мой якорь здесь, Фелан. Сохрани мир до нашего возвращения.
— Ты только постарайся вернуться побыстрее. — Фелан погрозил принцу и Прецентору пальцем. — Если вы двое задумаете удрать, как Керенский, и никогда не вернуться, это вам с рук не сойдет. Я вас найду и притащу обратно в этот бедлам, чтобы вы сами разобрались с его пациентами, которых на меня бросаете.
Королевский дворец
Триады
Таркард
Округ Донегала
Лиранский Альянс
1 сентября 3059 года
Катрина Штайнер сама бесконечно поражалась сроей сдержанности, которая была подобна поднятию рекламного щита с прославлением собственного унижения. Она вполне могла бы дать выход эмоциям и разнести вдребезги свой кабинет. Еще ее очень подмывало дать приказ разбомбить горный замок, где жил Виктор во время Учредительной Конференции.
