Танцуйте, выпивайте, позволяйте трогать вас руками до крайнего предела… Тихо, не спорь, за нами пристально смотрят. Вариантов я без твоей помощи (нашёл моментик припомнить), насчитал четыре. Первый — бандиты. Грабёж или выкуп. Второй — великосветские альфонсы — самый для вас лучший. Либо они вас продинамят, либо вы окажетесь хитрее. Третий — загранразведки. Четвёртый — люди Катранджи. Пятый… пятый на потом оставим.
— Нет, скажи, — шепнула Настя, незаметно со стороны сжав его ладонь.
— Пятый — это твои любовники меня так решили из расклада вывести…
— Иди отсюда, дурак, хам! — Анастасия отбросила его руку с талии, отскочила на два шага сразу.
— Что и требовалось, подпоручик Вельяминова, что и требовалось, — свистящим шёпотом успел добавить вслед Уваров. — Работай по первому варианту. Злее будешь…
Едва заметно покачиваясь, вполне нормально для часа ночи и десятка выпитых рюмок, Валерий зашёл в туалетную комнату. Шикарно, ничего не скажешь. Мандариновые деревья в бочках, усыпанные плодами. Зеркала от пола до потолка, изысканнейшие дезодоранты витают вокруг отнесённых к самой дальней стене кабинок.
Главное — тихо здесь. Не разрывают больше барабанные перепонки старания вертящих туда-сюда ручки усилителей звукооператоров, и не надрываются саксофонисты и трубачи «живой музыки». Ужас какой-то, а не наслаждение чистым искусством. Как в том анекдоте: «Да повбывав бы усих!»[81]
Подполковник достал пачку сигарет. Он не успел спросить у Насти — есть ли при них оружие? Скорее всего — нет. Платьица слишком тонкие, объятия предполагаются раскованные, и не на задание девчонки сюда шли. Не слишком страшно — затейся что-нибудь — оружия в клубе навалом. Бутылки, бронзовые подсвечники, стальные стойки микрофонов, стулья, наконец. А у него под пиджаком настоящий пистолет, и три обоймы в карманах. Всем хватит!
Сигарета только коснулась фильтром губы Валерия, как белая дверь открылась, пропуская человека. Если б не предварительная подготовка — граф непременно бы рассмеялся. Ну, как по-написанному! В туалет вошёл именно тот, кто его интересовал больше всех. Контролёр-диспетчер.
Неплох, совсем неплох. Рядом с ним Уваров, если со стороны — выглядел слабовато. Только что высокий, а в остальном — хиловат. Как написано в военном билете: «Рост пятый, размер сорок восьмой. Обувь — сорок два».
Вошедший мужчина был намного внушительнее. При одинаковом росте килограммов на двадцать тяжелее, и вся его стать демонстрировала упругую силу и умную мощь. Не какой-нибудь там заводской грузчик или бессмысленный посетитель тренажёрного зала, накачивающий мышцы, чтобы летом на пляжах красоваться. Специалист, боец.
Низкий тёмный ёжик волос, недобрые глаза из-под сросшихся бровей. Тонкие губы, резко очерченный подбородок с глубокой ямкой посередине. Самое интересное — без всякого повода и причины немотивированная злость источалась его личностью и отчётливо воспринималась с десятка шагов. Будь на месте Уварова кто попроще — ив обморок мог свалиться. Тем интереснее.
Инфантильному на вид графу непременно следовало бы как минимум испугаться. Пока что просто так, неизвестно чего. Лица вошедшего и непредсказуемости его действий. Мужик наверняка привык именно к такой реакции — сначала он, безусловно, подавляет волю намеченного объекта, дальше начинается разговор.
Сигарета у Валерия висела на нижней губе, прилипнув фильтром, и он не мог сообразить, как её вставить на место. Руки не знали, куда двинуться, зажигалка не слушалась…
Мужчина улыбнулся, как мог бы улыбнуться бронетранспортёр, щёлкнул своим «Ронсоном», поднеся воняющий бензином язык огня к лицу Уварова. Нет, просто к сигарете. Решив, что сыграно достаточно, Валерий благодарно кивнул, прикурил, затянулся, несколько нервно, впрочем.
— Как отдыхается? — спросил координатор.
— Да ничего, нормально. Здесь всегда так?
— Приблизительно. — Собеседник тоже закурил, тонкую чёрную сигариллу. — А вы что — в первый раз?
— Да вот так получилось, — словно бы сам себе изумился Уваров. — На Дальнем Востоке совсем другими делами занимался, вчера приехал — товарищ пригласил в этом кабаке встретиться, да всё нет и нет… Я теперь и не знаю.
— А к девушкам цепляться умеешь? — Вопрос прозвучал двусмысленно.
— Умею, чего ж тут? Они, какие по клубам ходят, что во Владике, что в Хабаровске — все одинаковые. Ноль проблем.
— Тогда слушай внимательно: к той, с кем ты сейчас обниматься пробовал — больше не подходи. Других навалом.
— Это ты про какую? Я сегодня штук пять обнимал. С тремя договорился. К утру ещё будут…
— Заткнись, хватит. — Очень плохо было у мужика с нервами. С большим трудом сдерживаемая агрессия так и пёрла наружу.
Учить надо. Таких — учить. Ничего лучше, чем прикладом в зубы, за время своей службы Уваров так и не придумал.
Валерий медленно вдохнул табачный дым, глубоко, очень глубоко. Если бы не это — страшно представить, как бы он засветил именно в эту ямочку на подбородке! В увлекательных фильмах любят показывать, как персонажи дубасят друг друга стальными ломами и шуфельными лопатами без видимых последствий Для текущей жизнедеятельности и даже внешнего облика. А если по правде — удар раскрытой рукой, в последний момент собранной в кулак (без боксёрской перчатки, само собой), выбьет в чистый нокаут хоть кого, хоть Джо Луиса, хоть великого чемпиона двадцать первого века в супертяжёлом весе Михаила Бубенного! А если с кастетом или просто намотанным на руку резиновым бинтом?
— Я тебе про ту, последнюю, говорю, в сиреневом платье, что ты обнять попробовал…
— Какие вопросы? — удивился Уваров. — Она меня, извиняюсь, послала. Другого принца ждёт… Не тебя ли? Но рожа у тебя на капитана Грея уж сильно не похожа…
Со всей возможной степенью язвительности это подполковник сказал, но — мягко. Чётко в то же время отслеживая любую мимическую гримасу на лице противника, а главное — состояние его зрачков.
Не понравились кадровому убийце (а что он именно из них, у Валерия не было уже никаких сомнений), странные переходы парня в смокинге от демонстративного страха к демонстративной же наглости.
Лучшим выходом из положения мужик счёл хлёсткую пощёчину наглецу. Без всякого членовредительства. Получит фраерок своё, утрётся и уйдёт.
Никакого смысла в подобной выходке не было. Хочешь убить — попробуй. Нет — держись в рамках. Кто таких идиотов на службу нанимает — представить невозможно!
Тут Валерий и позволил себе! Правую руку, размашисто идущую к его лицу, он отразил фехтовальным батманом левой, правой показал направление на переносицу, а ударил в печень. Так, что та, наверное, прилипла к позвоночнику. Если осталась целой, что едва ли.
