Так что путешествия происходили весело и весьма приятственно. Портило удовольствие только одно наблюдение — вдоль всего их маршрута постоянно попадались «прохожие», старательно делающие вид, что они тут «просто гуляют». И если первые два десятка малых циклов такое отношение можно было объяснить опасением что «личинки вкусные», то дальнейшее непрекращающееся наблюдение начало волновать отсутствием понимания логики происходящего.
Так что однажды Хранитель, за счет небольшого сокращения маршрута, выкроил время на разговор. Личинки, правда, в ходе форсирования горной речушки по скрытым под водой камням чуть не попадали в воду от восторга. А самый азартный и вовсе сиганул вниз, увидев мелькнувшую в воде тень, и был пойман за «левую заднюю» щупальцем над самой поверхностью, но при этом добычу не выпустил и часть пути на спине происходил процесс дележки с переходом в дружное чавканье.
Для «выяснения вопроса» был выбран пожилой самец, старательно делающий вид, что занят какими-то приборами, установленными на высоком пригорке, а так же, что весящая на ремне через плечо дура «для стрельбы по низколетящим танкам» ему совсем не мешает, так — повесил на плечо утром, да и забыл снять.
Выбор был не случаен, просто в «носимой части» этого оружия пятидесяти двух миллиметровый ствол служил скорее для самоуспокоения стрелка, самой же серьезной частью была систем наведения, сопряженная с мобильным комплексом ПКО. Расположившаяся где-то на высотке эта мелкокалиберная пушка позволяла оператору положить летящий со скоростью в несколько сотен километров в микроцикл снаряд, в весящее на дереве яблоко, или летящую ворону, или в верхний левый глазок неспешно бегущего на скорости четыреста метров за микроцикл фермика — без разницы. Дальность стрельбы этой связки звучала как «в прямой видимости», что с любого бугра составляет десятки километров, и это позволяло предположить, что все происходящее в округе контролируется именно этой особью.
При приближении «вероятного противника» идалту не стал направлять оружие в его сторону, а наоборот ткнул пальцем под стволом, отключая систему наведения, и забросил стрелялку за спину. Весьма миролюбивый жест, если не принимать во внимание что тем самым он передал комплекс под управление другого оператора, не находящегося в непосредственной близости от вероятной цели.
— Привет. Может все же объяснишь, чем обязана столь плотным вниманием? — Не зная с чего начать, Хранитель решил не разводить политесов.
Собеседник видимо попытался почесать в затылке, но потом просто махнул лапой и ответил так же прямо.
— Да просто все — ты что делать будешь если на тебя, скажем гварх выскочит? Пусть их в окрестностях уже лет пятьдесят никто не видел, но все же может ведь и забрести какой.
Вопрос поставил, честно говоря, в тупик. Ругая себя на все корки — такие вещи надо просчитывать заранее, а не тогда когда могут понадобиться мгновенные действия, Хранитель судорожно пытался найти решение возникшей ситуации и с ужасом понимал — в схватке с противником не уступающим ему ни в массе, ни в реакции, он рисковал оказаться полностью беспомощным из-за необходимости защищать пассажиров. Впрочем, подхлестнутый «боевым» течением времени и подключением к задаче Защитника, мозг все же сформулировал решение, пусть и за непозволительно большой срок — почти двадцатая часть микроцикла. Однако замешательства собеседник не заметил, такие задержки у мягкотелых вполне в пределах физиологической скорости реакций.
— Плюну. — Судя по выпученным глазам, такого варианта развития событий от нее никто не ожидал. Струя содержимого желудков по воздействию мало чем отличалось от залпа от огнемета, и вполне могла остановить кого угодно.
— Эээ, так ведь такое вроде только воины могут?
— Возможности тела совсем не есть данность, определяемая при Кладке. Точнее тогда она действительно закладывается, но если особь требуется Улью на другом месте — тело вполне может перестроиться под новые обязанности самостоятельно или с помощью Докторов.
Так, судя по вставшим торчком ушам, кто-то только что выболтал немалую военную тайну.
— Это «во-первых». А во-вторых — я ведь не зря таскаю каждый раз на своей шее эту хмурую убийцу.
При этих словах, девчушка лет десяти, действительно обычно очень серьезная от осознания собственной взрослости и, между прочим, действительно с пристегнутой к правой лапе «силовой кобурой», так развеселилась, что от падения ее удержали только другие «захребетники».
— Оружие у нее очень уж характерное, явно в «свободных кланах» выросла, а это значит что всю обойму на двадцать зарядов она расстреляет меньше чем за десятую часть микроцикла, и именно в цель. Что-то в итоге попадет или мой плевок, или ее выстрел, и то и другое вполне в состоянии остановить кого угодно даже в середине броска.
— Ну а дальше?
— А что дальше? — встану на задние лапы и рвану вперед с ускорением. Детишки попадают, в этом случае и клещу не удержатся, и между ними и опасностью окажусь я, пусть гварх меня и тяжелее вдвое, зато разгоняюсь на коротком участке намного быстрее, так что опрокинуть при столкновении меня у него не выйдет.
— И какие шансы у тебя при таком столкновении?
Хранитель переступил с лапы на лапу и помахал в задумчивости хвостом. Но ответил честно.
— Не очень, голова может сильно пострадать, но я его и без башки на кусочки разберу, — и, заметив непонимание в глазах, добавил:
— Понимаешь, это сейчас я варианты прикидываю и сомневаюсь, в случае же реальной угрозы — на первую линию выйдет Защитник, а он к сомнениям не приучен, и понятий не то, что о страхе, даже об инстинкте самосохранения не имеет. Действовать при защите Личинок будет наверняка, с максимальной эффективностью, без оглядки на собственные повреждения.
Так, судя по отвалившейся челюсти — количество раскрытых тайн за один сегодняшний разговор, превышает все добытое разведкой за последние три сотни циклов. Надо закругляться.
— Но вообще-то, озаботиться оружием действительно стоит. А то я тут как на прогулке, можешь попросить за меня главу клана об аудиенции по прибытии? Надо урегулировать этот вопрос…
Собеседник вышел из ступора, и кивнул с отсутствующим взглядом, уверив, что, дескать — «по прибытии проводят», а Хранитель рванул по маршруту — надо было нагонять график.
После «разгрузки», которая заключалась в том, что пассажиров по очереди забрасывали на дерево возле учебного корпуса, с веток которого они перебирались в класс через окно самостоятельно, ее действительно сопроводили в святая святых — «сердце клана» в том виде как это принято у этого мягкотелых.
