Александр Шакилов - Мы - сталкеры. Загадки Зоны (сборник)

Мысли лопались мыльными пузырями, причем это были чужие мысли: «Велосипед не влезет», «Как делить будем», «По штуке за рыло дадут».

– Готов, – прозвучал затихающий голос Нагана.

Никто не видел Пани Яну, и никто ничего не слышал о Соколе. Арамис, расспросив всех встречных (даже бабку из соседней деревни, торговавшую на перекрестке молоком «от лучевухи помогает, бери, сыночек!»), глянул на часы: до сборов военсталов и добровольцев в «Челноке» оставалось только сорок минут. Он хотел успеть как можно раньше, чтобы не стоять в очереди и, как всегда при вербовке добровольцев, получить снарягу получше.

Арамис почти бежал, «хвост» растрепался, и волосы лезли в лицо. Пришлось остановиться и, нехорошими словами поминая имидж, поправить прическу. Яна пропала, и Сокол пропал тоже. Если на Пани Арамису было плевать с высокой колокольни, то судьба друга его волновала: напарник в Зоне – это вопрос выживания. Сработанная пара имеет шансы на выживание повыше, чем все остальные. Кроме того, что Арамис точно знал – Сокол прикроет, поможет, он доверял напарнику как самому себе, даже, учитывая собственный безалаберный характер, чуть больше.

Сокол – надежный товарищ. Сокол никогда не подведет и не мог он пропасть просто так, кинуть друга!

Раздосадованный тем, что до сих пор не нашел никакой информации, Арамис продолжил путь к «Челноку». Соваться к Лесопилке, где предположительно пропал Сокол, в одиночку – акт самоубийства. А вот в составе хорошо вооруженной команды можно и сходить, тем более за это деньги платят.

В «Челноке» было уже порядочно народу. Военсталы пока не появлялись, столик в дальнем углу, за который по традиции садились наниматели, оставался свободен, зато остальной бар был практически забит. Пиво почти никто не заказывал – нужно же быть трезвым, все пили кофе и изображали приличных людей. Арамис подсел к стойке и попросил бутербродов и чая – пока бегал, успел проголодаться.

– Кстати, – сказал бармен, ставя перед ним тарелку, – ты Пани Яну искал?

– Ну да, я.

– Так вон она, за столиком у окна.

Арамис медленно, чтобы не спугнуть удачу, обернулся.

За самым маленьким столиком и правда сидела девушка. Черные прямые волосы распущены, кулачок подпирает острый подбородок. Худая, вся в черном и делано-утонченная, будто не сталкер, а поэтесса.

Арамис сгреб со стойки тарелку с бутербродами и чашку чая, протиснулся к окну и как можно галантней поинтересовался:

– Пани Яна? Разрешите присесть.

Девушка (точнее, как рассмотрел при свете Арамис, женщина далеко за тридцать) смерила его долгим презрительным взглядом, слегка усмехнулась и величественно кивнула.

Да уж. И что в ней Сокол нашел?

– Меня зовут Арамис, и я друг Сокола, вы его знаете…

– Предположим, знаю.

Арамис даже как-то растерялся. В ответе была тонна неприкрытой враждебности. «Ну, стерва, – подумал он, – не на того напала».

– Вот и хорошо, что знаете. А не подскажете, где его найти?

– Разве я сторож другу вашему? – И снова презрительный взгляд из-под полуопущенных век. – Откуда я, – она сделала ударение на этом слове, – могу знать?

– Вы – последняя, кто его видел, и Сокол говорил…

– Ох, мужчины. Всегда вы говорите то, что хотите, а не то, что было на самом деле! – Пани Яна вздохнула и выдержала паузу.

Арамис неприкрыто любовался желтыми пигментными пятнами на ее лице.

– Не удивлюсь, если Сокол рассказывал, что спал со мной. Почему-то всех вас интересует только постель, и если не обламывается, вы начинаете распускать отвратительные слухи. Думаете, я не знаю, что говорят у меня за спиной?

Пришлось заткнуться и слушать. Не будь Арамис так заинтересован в информации – нагрубил бы и ушел. Пани Яна, похоже, понимала, что деваться ему некуда, и продолжала речь в духе «все мужики – козлы».

– Думаете, я не знаю, сколько хвастливых полудурков, распушив хвосты, похваляются тем, что затащили меня в постель? Что меня называют нимфоманкой и уверяют, что дам всякому, кто посмотрит, а кто не посмотрит – того изнасилую? Вы на это рассчитываете?

Да она озабоченная!

– Нет, – с удовольствием ответил Арамис. – Как сексуальный объект вы, Пани Яна, интересуете меня меньше всего на свете.

С этими словами он принялся за еду. Черные глаза женщины смешно округлились, даже слегка выпучились. Она, конечно, поняла, что Арамис ей нахамил, но формально возразить не могла – сама же декларировала свою неприступность.

– Так что там с Соколом? – напомнил Арамис.

– Такой же, как все. Придурок, – Пани Яна фыркнула и отвернулась, сделав вид, что происходящее за окном ее крайне интересует.

– Человек пропал, – попытался воззвать к ее совести Арамис. – Его ищут. Скажите, где вы его видели в последний раз? Он своими планами не делился?

– Планами? О, конечно, он делился планами, – завела все ту же пластинку женщина, – он рассказывал, как сказочно разбогатеет на хабаре и будет трахать меня на шелковых простынях. Впрочем, не на ту напал. Меня не проймешь россказнями, – тут Арамис чудом сдержался, не уточнил, а чем же такую неприступную можно пронять, – я против шовинизма и против дискриминации по любому признаку!

– А где он хотел добыть этот хабар?

– И тебе меня не подкупить шелковыми простынями! – взвилась женщина.

Арамис затравленно огляделся. Кажется, весь бар наслаждался диалогом. Да, бешенство матки в сочетании с врожденной стервозностью – не подарок. Мужика ей хорошего надо, этой Яне, так ведь не подпустит к себе никого. Но это – не проблемы Арамиса, а его проблема – добыть из воинствующей феминистки информацию.

И тут Арамиса осенило. Он широко улыбнулся, тряхнул гривой, состроил обомлевшей Яне глазки и проворковал:

– Никогда и в голову не пришло бы подкупать вас шелковыми простынями, Пани. Сразу видно человека, личность. С вами хочется дружить, вам хочется поклоняться, не оскорбляя не то что действиями, неосторожным взглядом. Быть вашим рыцарем, если угодно. Быть вашим другом и защитником, хотя вам не нужна защита, вы сами справитесь с врагами!

Кажется, он перегнул палку, но Пани Яна этого не заметила: зарделась, захлопала ресницами. Арамис мысленно пожал себе руку: молодец, мужик. Герой. Гений пикапа.

– Конечно, справлюсь, – без особой, впрочем, уверенности в голосе сказала она.

И Арамис, почувствовав близкую победу, принялся вдохновенно нести бред:

– Вы – сильный человек, Яна, я восхищаюсь вами! Конечно, Сокол – мужской шовинист, но, думаю, его можно переубедить. Он же не мог не полюбить вашу душу, она светится в глазах. А то, что выражал свои чувства столь грубо и неумело… поймите, не только женщин калечат воспитанием, мужчины – такие же жертвы патриархата.