Только подумал, как пришло сожаление. Ведь неплохо было, когда касался книги. Такие ощущения даже с девушкой, пожалуй… По крайней мере, не с каждой… Разве что с Настей…
Лишь вспомнил Настю, как она встала перед глазами словно живая. Тут же ощутил жгучий стыд! Как я мог? Ведь я предал ее! Я изменил Насте… Замер недоуменно. Смешно! Изменил Насте с книгой! Чего тут такого? Это же как рукоблудие! Подумаешь! Просто Насти нет рядом, вот я и…
— Нет! Это противно! Это недостойно! И это больше не повторится! — Егор сказал это и прислушался к себе. — Есть возражения? Ну! Где ты, моя развратная частица быдла, сидящая внутри. Где моя скотская половинка? Возрази мне! Я разнесу тебя в пух и прах!
Но скотская половинка молчала. Забилась в самую темную норку и сидела тихо-тихо, как мышка. То-то же! Так тебя! Егор удовлетворенно выпрямился.
«Нет, все-таки Рост — это зло! Кто я такой, чтобы поступать так с людьми? Они такие же, как и я! Ведь такие же?!»
Он еще долго спорил сам с собой, убеждал, доказывал. Наконец твердо решил начать новую, праведную жизнь.
Без Роста. Дабы подкрепить это решение делом, пошел и помирился с бабкой. Когда включил звук, та все еще причитала и ругалась по поводу испорченной цепочки. Егор вышел и заверил ее, что все сделает в лучшем виде.
Он оглядел дверь и удивился. И правда, так дернул, что привинченная двумя винтами цепочка не выдержала и отлетела. Что ж, надо брать отвертку покрепче и привинчивать выдернутые винты выше или ниже пострадавшего места.
Егор привел цепочку в порядок, задобрил бабку колбасой из своего холодильника. Та от такой щедрости прямо дар речи потеряла. Впрочем, ненадолго! Весь вечер они просидели на кухне. Бабушка болтала в упоении: когда еще сосед так расщедрится и будет слушать. Наверняка это стояние в коконе посреди прихожей на него так повлияло.
Расчувствовавшись, бабка вытащила поллитру и налила Егору стопку водки. Тот попытался отказаться, в итоге пили вместе. Когда пришел сосед, он заглянул на кухню и вытаращил глаза. Бабушка Милли, которая на дух не переносила водку и постоянно его ругала за пьянки, сидела с Егором почти в обнимку, и они вместе тянули какую-то заунывную старинную песню…
Разошлись за полночь. Егор рухнул на кровать и мгновенно уснул. Завтра он начинает жить по-новому! Он твердо это решил и не желал отступать от принятого решения!
Егор проснулся рано утром. Сколько раз точно так же возвращался после путешествия по миру сна? Сколько раз вскакивал бодро или сползал уныло с кровати, делал или не делал гимнастику, одевался, полз или летел в ванную… Сколько раз совершал этот утренний ритуал? В зависимости от настроения и жизненных реалий с тоской и унынием в глазах или с предвкушением большого счастья.
Сколько этих похожих друг на друга дней уже кануло в прошлое. Словно горошинки-близнецы, они раскатились по необъятному полю жизни. Среди них теряются золотые горошины дней, прожитых не впустую. Эти немногие дни погребены под тяжелым грузом серости и пустоты. Если их выгрести из огромного мешка жизни, наберется маленькая горсточка. Это и есть наша настоящая жизнь! По ней и стоит мерить человеческие судьбы…
Егор поморщился и отогнал слишком мудреные мысли. Утро на дворе, а он горошины жизни считает! «Плюнь! — сказал он себе. — Не думай! Кто думает, тот несчастлив!»
Егор вскочил, подбежал к окну. Шторы разлетелись, как крылья вспугнутой птицы. Солнце затопило комнату ярким светом. Егор прищурил глаза, подставил лицо ласковым, теплым лучам. Эх, хорошо!
Теперь даже в ванную можно не ходить. Это раньше глаза по утрам слипались, требовали размочить веки ледяной водой, во рту за ночь образовывалась помойка, дохни — комары на лету упадут. Сейчас совсем другое дело. Во рту чисто и свежо, словно только что почистил зубы, глаза смотрят ясно и бодро, сна не наблюдается ни в правом, ни в левом. Лицо гладкое и ровное, словно у штатовских суперменов на экране.
Егор встал, потянулся сладко, ощущая каждым нервом сильное, гибкое тело. Оделся, побрел на кухню перекусить. Чувствовал, что в новом теле и процессы пищеварения уже не те. Наверняка можно аккумулировать энергию. Поел раз, а потом неделю пользуйся! Очень удобно.
Егор открыл холодильник. На него глянул копченый окорок, банка с маринованными грибами стыдливо спряталась за бутылку острого соуса. Рядом теснились фрукты, упаковка йогуртов оседлала ведерко сгущенки. Егор сглотнул слюну.
Пожалуй, он будет консерватором. Это, конечно, очень хорошо — аккумулировать энергию, но все же лучше питаться каждый день. Тем более в деньгах нужды нет. И надо беречь фигуру, которая стала образцовой.
Благодаря Росту…
Егор нахмурился. Едва вспомнил о книге, как в голову прокрался образ Бориса. И тут же перед глазами возникла его изуродованная рука. Егора передернуло, есть разом расхотелось.
Зато захотелось увидеть книгу. Егор вернулся в комнату и остановился у окна. Что делать с Ростом? Вчера этот вопрос обошел стороной, но сегодня его обязательно нужно решить. Егор осторожно вынул черный сверток, положил на стол.
— Итак! — проговорил он, глядя на сверток. Сердце тоскливо сжалось, к глазам подступили слезы. Егор сжал зубы, но все же проговорил: — Нам придется расстаться!.. Я тебя выкину!
Сказал и угрюмо поглядел на книгу. Та молчала.
— Молчишь? Ну молчи, молчи!
Он подошел к окну, шпингалет на форточке долго не желал открываться, рама жалобно заскрипела. С улицы повеяло утренней свежестью. Егор покосился на книгу.
— Я не шучу! — заявил он. — Сейчас возьму и выкину прямо в форточку…
Цок-цок-цок-цок! С улицы донесся топот каблучков. Егор высунулся в окно. По улице шагала девушка. Серое платье до пят, длинные волосы собраны в хвост, огромные очки. Егор представил, как выкидывает книгу в форточку. Та летит через всю улицу и хлопается прямо на дорогу. Прямо под ноги девушке. Она удивленно оглядывается по сторонам, поднимает книгу…
— Черт! — воскликнул Егор и оглянулся на сверток. Тот невозмутимо лежал на столе. — Да, ее обязательно кто-нибудь подберет!
Егор задумался: «Если я выкину книгу, то кто-то ее найдет! И что тогда? Как книга поступит с тем человеком? Наверняка окрутит его точно так же, как меня! Заставит ступить на свой путь! — По спине пробежал холодок. — Этот кто-то вполне может пройти по пути Роста дальше, чем я! И тогда…»
— Ага! — закричал он и погрозил книге пальцем. — Не проведешь меня! Ты хочешь, чтобы я тебя выкинул! Тогда ты окрутишь какого-нибудь слабого человечишку, и он станет служить тебе! Он станет подниматься по лестнице Роста, и когда-нибудь… когда-нибудь он поднимется выше меня!.. И сможет…
