– Владимир Евгеньи-и-и-ич, Владимир Евгеньи-и-и-ич…
В два прыжка настигнув жену, он толкнул ее в спину.
– Ты что? Это же тот самый академик Скворцов, которого ты искал…
– Бестолковая! А если это приманка?
Пока они спорили, академик уже преодолел половину расстояния, отделявшего его от болотных скитальцев. Его походка напоминала движения лыжника, чего не скажешь о его нескладной фигуре. И вот Владимир Евгеньевич уже перед ними, улыбается, пытаясь устоять на ногах – это Катя на радостях повисла у него на шее.
– Ладно, ладно. Сантименты потом, – Волохов обернулся в ту сторону, куда улетел «Команч», – сейчас нужно прежде всего от вертолета укрыться.
– Да, да, сейчас, – Скворцову, наконец, удалось освободиться от объятий. – А это и есть тот самый знаменитый Константин?
– Что значит, знаменитый? – Майор легко, будто перышко, подхватил жену и двинулся к клубу железнодорожников.
– Ну как же, она нам о вас столько всего рассказала.
– Ай-яй-яй. Жена офицера не должна рассказывать «столько всего», – Константин улыбнулся.
– Да вы не думайте, мне можно доверять. Я…
– Да бросьте, Владимир Евгеньевич. Шучу. Это вы мне можете доверять. Я здесь не случайно. – Они уже подошли к зданию, и, поставив Катю на землю, Волохов достал спецконтейнер. – Вот.
Майор отпустил доложившего обстановку Степанова и, сидя на ящике, рисовал замысловатые узоры на пыльном бетонном полу. Уходить нужно лесом – это понятно. Крохотная мотодрезина им вряд ли пригодится. Да и была бы вторая, все равно движущийся по железной дороге караван – шикарная мишень для вертолетов. Но идти пешком с Катей… Надо бы послать Степанова с Мамаевым в лес, чтобы срубили пару сосенок под носилки.
Только он открыл рот, чтобы позвать Николая, как тот сам кубарем скатился с лестницы, ведущей на второй этаж.
– Товарищ майор, десант с двух бортов на полседьмого и с одного на пол-одиннадцатого.
– Так, всех на первый этаж. – Волохов вскочил и, подхватив гранатомет и ящик с выстрелами к нему, подскочил к окну. Вместе с ветром в комнату ворвался шум двигателей и вращающихся лопастей трех «Апачей».
Расставив людей по периметру, майор осторожно выглянул из-за простенка. И тут же отпрянул назад, среагировав на звук пули, впившейся рядом в штукатурку стены.
Снайпер.
– Степанов, займись, – и «винторез» лейтенанта, занявшего позицию в соседней комнате, сказал несколько раз «пых». Гулко бухнула двустволка Семеныча, отказавшегося променять ее на чудо заморской техники. Несколько выстрелов из трофейных винтовок слились с трескотней их «землячек» с той стороны. Началось! Вскоре винтовочные выстрелы утонули в барабанной дроби «М-2»[46]. Били по той части здания, где находились он, Егор и Ольга, несмотря на все матюки Волохова, вцепившаяся в «М-22» и залегшая в правом крыле клуба.
Три последних двенадцатимиллиметровых «подарка» нарушили девственную белизну штукатурки позади Константина, и комната наполнилась едкой известковой пылью, перемешанной с пороховым дымом.
– Суки, – майор прицелился чуть левее пламени выстрела пулемета, вновь молотившего по правому крылу клуба, и нажал на спусковой механизм. Потом отбросил «трубу» и, взяв отобранный у Егора «калашников», принялся стрелять по то тут, то там высовывающимся салатовым каскам. Расстреляв магазин, Константин отполз в простенок. Зарядил новым выстрелом американский гранатомет.
– Сейчас еще своей «шмали» дунете, – Волохов улыбнулся. Если русские «фаготы» на американском слэнге назывались «пидарасами» (ох и часто янки получали ими взад), то Mark 195 SMAW получил меткое название «шмаль»[47].
Он снова выстрелил по мелькнувшей в ковыле башке морпеха, и тот скрылся в облачке разрыва.
За стенкой неслышно работал из своего «винтореза» Степанов. Неслышно, зато наглядно. Снайпера он уже «определил» и теперь не подпускал к мертвому же гранатометчику других морпехов. И правильно! Даже без оптики майор увидел характерные для зажигательных оранжевые головки гранат, торчащие из расколотого ящика.
Если им удастся добраться до гранатомета – жариться всем обороняющимся на быстром огне еще на этом свете.
Волохов «шмальнул» в троих особенно шустрых из партии пытающихся добраться до гранатомета и снова взялся за автомат. Все, осталось три выстрела. Если дело пойдет и дальше в таком темпе, им несдобровать.
Первая волна атаки затихла, и к майору на карачках приполз Степанов. Его девятимиллиметровые «винторезовские» кончились, и он спешил за «добавкой» к резервной эмке. Только он вернулся назад, как морпехи опять полезли, заставив израсходовать на себя еще два фугасных выстрела.
Очередная пауза подозрительно затянулась. И не зря заскребли у майора на душе домашние животные семейства кошачьих. Два вынырнувших из-за деревьев «Апача» зависли метрах в ста над землей и принялись поливать из всех своих стволов здание клуба.
Одна из ракет залетела в степановскую комнату и, ударив аккурат в перегородку, взорвалась. В ушах у Волохова зазвенела тысяча механических будильников. Обломок кирпичной стены, к своему огорчению, пролетев мимо его головы, лишь расцарапал ухо, а цементная крошка навязчиво обосновалась на зубах. Держась за голову, майор пополз к дыре приличного размера, проделанной злодейкой-ракетой в межкомнатной перегородке. Искореженная «М-22» валялась у самой пробоины, дальше из кирпичного лома под неестественным углом торчала нога в армейском ботинке, а у противоположной стены то, что осталось от ее хозяина. Волохов вернул назад, волоча за ремень автомат и отплевываясь от остатков перегородки.
«Апачи» продолжали» прессовать здание, перенеся огонь на правое крыло.
– Получи. – Последняя граната покинула трофейный гранатомет и, оставляя за собой дымный шлейф, прошла мимо вертолета.
Тем не менее пара воздушных убийц отвернула и скрылась там, откуда и появилась.
Майор метнулся в коридор. В бывшей бильярдной на полу сидел весь белый, как мумия, Егор и держался за распоротую осколком ногу. Константин достал медпакет и, похлопав его по спине, знаками показал: «Перевязывайся, мол». Парень что-то ответил ему, но не унимающийся звон в ушах не позволил услышать, что именно.
В следующей, угловой комнате горела рама одного из окон, а в простенке возле второго, на подушке от кресла сидела Ольга и курила. Она тоже что-то сказала ему. Волохов постучал по своему правому уху и помотал головой. Тогда девушка помахала у него перед носом пустым магазином от винтовки. Кивнув, он достал из разгрузки два таких же магазина и, вручив их Ольге, показал указательный палец: «Одиночными, мол». Она кивнула в ответ.
