Кого-то облило раскаленным маслом, и несчастный, безумно завыв, забегал на стене, не удержался и с протяжным криком сорвался вниз. Грифоны уже неслись дальше. Около внутренней башни их встретил более плотный огонь. Один болт, выпущенный особо везучим арбалетчиком, с лету вошел в одного из грифоновых всадников. Грифон летел на огромной скорости, и потому в момент столкновения удар был особенно резок. Всадника-гвардейца вышибло из седла. Он раскинул руки и, выронив алебарду, полетел вниз.
Грифон был столь хорошо приручен, что без команды следовал в боевом строю. Последние бомбы сыпались на защитников Харлхорста, клин приближался к южной стене. Там находились люди Гхондра, и многие из них были превосходными стрелками. Еще в одного грифона вонзилось сразу несколько стрел. Спустя мгновение пущенный с западной башни баллистный дрот сбил со спины раненого зверя его седока. Грифон рухнул вниз, усыпая двор пухом и перьями. Даже упав, зверь был еще жив, и набросившиеся на него со всех сторон солдаты Рейнхарда быстро избавили его от страданий.
Головной грифон сбросил последнюю бомбу, разнеся подъем на южную стену. Ударная волна обрушила леса у ремонтируемой каменной лестницы. Пламя охватило дворовые постройки. В ногу погонщика попал арбалетный болт, в грифона — несколько стрел. Но он смог пересечь коварную южную стену и уже начал снижаться, как сзади, над стеной, раздался громкий хлопок. Старший наездник обернулся и вскрикнул от ужаса.
Какой-то грифон не смог сбросить последний заряд, и всадник, оторвавшись от строя, решил еще раз пройти стену на бреющем полете. В этот момент его накрыл рой зажженных стрел, одна из них попала в прикрепленный под брюхом зверя бочонок с огненным песком. Сильнейший взрыв, и кровавое облако накрыло пораженных своей удачей воинов. Шесть грифонов, в том числе и оставшийся без седока, благополучно приземлились в стане южного полка.
Кристиан услышал сигнал и быстрым взмахом меча отдал команду. Его поразило зрелище атаки Трифоновой гвардии. Она была совсем не такой, как ее описывали древние летописи. Это были не учения, а настоящий жестокий бой.
Там, за стеной, еще слышался грохот разрывов, с небес лился боевой грифоний клекот, а к катапультам уже бежали стрелки и наводчики. Королевские лучники строились в линию позади канавы, заполненной тонким слоем земляного масла. Гвардейцы встали колоннами перед катапультами, вокруг них — стрелки-авлийцы. Они нацеливались на ворота, и тетивы их луков горели желтым магическим огнем. Вдруг все замерли, ошеломленные, увидев взрыв над южной стеной. Разорванное взрывом тело грифона разлеталось в разные стороны, и чем дольше наблюдали пехотинцы за отчаянной атакой грифоновых всадников, тем больше росла их ненависть к защитникам Харлхорста, хотя всего несколько месяцев назад они служили в одной армии и одному государю.
И вот эта ненависть, заключенная в стрелах и ядрах катапульт, вырвалась наружу. Громко зазвучал рог, и трое гвардейцев с факелами побежали вдоль канавы. Масло полыхнуло чадящим жаром. Раздалась команда на эльфийском, и в самом центре наступающего западного полка заиграл на солнце ярчайший ромб авлийских лучников.
Раздался резкий свистящий звук, и ядро из первой катапульты, оставляя за собой яркий огненный след, понеслось вверх и угодило чуть ниже крыши юго-западной башни. Раздался взрыв, посыпались обломки, но деревянная крыша и перекрытия башни не загорелись.
Одна за другой двадцать огненных стрел взметнулись вверх и ударили в западные ворота, состоявшие из двух створок, каждая толщиной в локоть, окованных сталью толщиной в четверть дюйма. Однако уже после второго залпа эльфов стальные нашлепки начали спадать и таять, как воск в горящей свече. Гарнизон крепости отчаянно сопротивлялся. Навстречу защитникам летели ядра катапульт, стрелы людей и эльфов. Но королевские стрелки все же смогли поджечь юго-западную и северо-западную башни.
Через полчаса ожесточенной перестрелки, когда у восточной стены уже несколько раз появлялся и испуганно отлетал эльфийский дракон, левая створка западных ворот не выдержала и, распавшись на обломки, рухнула внутрь. К Кристиану подъехал какой-то рыцарь и предложил отправить небольшой отряд на разведку, чтобы узнать, можно ли закрепиться внутри воротного прохода. Принц одобрительно кивнул, и уже через несколько минут отряд из двух десятков алебардщиков под страшным огнем прорвался внутрь воротной арки, при подходе потеряв всего трех человек. Щиты воинов были утыканы стрелами, но они оказались внутри замка.
Дымились остывающий металл и горящие обломки воротных створок. Вдруг под аркой раздался звук разматываемых цепей. Перед отрядом гвардейцев в конце ворот и сразу позади них, у самых исковерканных створок, опустились толстые деревянные решетки. В пространстве внутреннего двора между первым и вторым уровнем стен замка показались посланные комендантом арбалетчики.
Генри Нагиль знал, что на восточной стене, несмотря на многократные налеты дракона, преодолеть канал и прорваться к воротам королевским отрядам не удалось, а вот западные уже пробиты. Алебардщики оказались в ловушке. Бойцы пытались закрыться щитами, но те были маленькими и круглыми и не могли спасти от пускаемых почти в упор арбалетных болтов. Первый же залп солдат Рейнхарда скосил половину алебардщиков, через минуту все было кончено. В живых остались лишь несколько человек. Тратить драгоценные снаряды на добивание раненых арбалетчики не решились.
Кристиан как на ладони видел трагическую гибель своего разведывательного отряда. Принц понял, что если не прорваться сейчас, то бунтовщики смогут забаррикадировать выход из воротной арки, тогда штурм мог захлебнуться. Он поскакал к командиру эльфийского отряда и поинтересовался, могут ли те подойти вплотную к воротам, чтобы пробить образовавшиеся завалы? Гордый эльф заверил, что они не будут отсиживаться за спинами людей, и дерзко упрекнул принца за его сомнения.
— Все вперед! За честь Эрафии! За короля! — призвал Кристиан своих людей, и с угрожающим ревом западный полк ринулся в решающую атаку.
Взрыв, взрыв, взрыв, потом еще и еще. Нагилю казалось, что его уши сейчас не выдержат и лопнут, предав своего хозяина в самый ответственный момент. Западная стена сплошь покрылась выбоинами и недосчитывалась каждого второго зубца, каждой второй бойницы. Кругом лежали убитые и раненые, крупные камни и остов догоравшей баллисты. Сам Генри только что наблюдал страшную картину. У него на глазах погибли двое братьев из хорошей семьи, славной рыцарскими традициями.
Первый подталкивал к краю стены котел со смолой и, поднатужившись, столкнул его вниз. Раскаленные черные струи поразили нескольких солдат из западного отряда, широким валом ринувшегося к воротам. Рыцарь привстал, и тут же ему в бок одна за другой вошли две стрелы. Лучники Кристиана не отставали от ринувшихся вперед эльфов и прикрывали своих плотным огнем. Рыцарь громко вскрикнул, шагнул назад, еще, дернул руками, будто хватаясь за невидимую опору. Откуда-то выбежал его брат-близнец. Он хотел подхватить раненого, но не успел. Рыцарь в пробитых латах сорвался вниз и, раскинув руки, упал во внутренний двор. Оставшийся на линии огня его брат вскипел от затуманившей разум ярости. Нечеловеческим усилием он схватил гигантский камень, отвалившийся от стены при налете грифонов. Весь в поту, скрипя зубами, он замахнулся, намереваясь бросить глыбу в толчею нападающих у самых ворот. Казалось, все вокруг замерло, замер и спускавшийся вниз Нагиль. Только что метким арбалетным выстрелом комендант снял зазевавшегося королевского лучника. Пораженный силой своего воина, Генри не заметил, как место убитого стрелка заняли другие. Одна за другой взметнулись вверх стрелы, и самая меткая, преодолев огромное расстояние, попала рыцарю прямо в горло, выйдя из шеи с другой стороны. Глаза воина сразу остекленели. Его ноги подкосились под тяжестью неподъемной ноши, и рыцарь бесшумно сорвался вниз. Так и закончилась жизнь братьев. Оба они лежали под стеной, которую поклялись защищать до последней капли крови. Один внутри, другой снаружи. Но даже подобное отчаянное мужество уже не могло спасти их запертого в замке сюзерена.
