– И чего в этом нового? Напомнить тебе, в чем главная проблема Фронтира?
– Гравитационные аномалии немного другое. А там все куда масштабнее. Чуть ли не нажатием кнопки можно схлопнуть в точку целую звездную систему.
– Создать «черную дыру»? Ты, Олег, как хочешь, но, по-моему, это откровенный бред. Даже для меня, махрового гуманитария, это очевидно. Понятно теперь, почему ты Тарасову это рассказывать не хочешь.
– Не знаю, короче! – разозлился Егерь. – Объясняю как могу. Скорее всего, тот биолог несколько преувеличивал, мягко говоря. Но даже если отбросить совсем уж фантастические допущения, факт остается фактом – в обществе Первых существовала целая прослойка Регуляторов, которые занимались именно что регулированием социумов. И не только социумов, решали и более мелкие проблемы – например, с терраформированием планет. Конечно, это называлось по-другому, но суть ты уловил. Могущественная каста, обладающая почти абсолютной властью. Автор дневника, похоже, именно к их числу и принадлежал, хоть и был одним из рядовых исполнителей.
– Тогда получается, что Регуляторы – служба типа наших контрразведчиков. Или Охотников. А вовсе не сословие или там каста.
– Вполне может быть, – не стал спорить Денисов. Он уже заметно успокоился, поэтому продолжил без агрессии, скорее задумчиво: – Регуляторы, управляющие Ковчегами, имеющие какую-то – не будем уточнять, какую именно – власть над окружающим миром. Как ты думаешь, достаточно подходящий инструмент, чтобы оставить… хм… «след в истории»?
– Если это хотя бы на четверть правда, то более чем, – согласился я. – Но ты это к чему?
– Сам не знаю… Просто… Пьер, он вообще какой?
– Обычный. Жесткий, целеустремленный. Решительный. Умный. Предусмотрительный. Может идти к цели напролом, если нужно – сломает кого угодно…
– Хорош, хорош! – сдался мой собеседник. – Обычный, говоришь?! Ну-ну. Что-то не нравится мне сочетание всех перечисленных свойств с мощным инструментом воздействия на реальность.
– Ты к чему это клонишь? Думаешь, он ищет Ковчег, чтобы изменить человечество? Пойти, так сказать, по стопам Первых?
– Ты сам это сказал.
Некоторое время в закутке царила тишина, нарушаемая лишь дыханием и шорохом матов, – мы сосредоточенно обдумывали гипотезу.
– Не, фигня это! – наконец высказался я. – Пьер – романтик.
– Вот это как раз и пугает, – вздохнул Денисов. – Все самые жуткие злодейства всегда совершаются из самых лучших побуждений. Вот придет ему блажь всех людей облагодетельствовать, и что?..
– Бред. Патрон, конечно, романтик, но не до такой степени. Все, чего он хочет добиться, – славы и денег.
– А для чего?
– Ну… хм…
– Славы и денег обычно хотят, чтобы обрести власть, – окончательно добил меня Олег. – Как показывает опыт, сын ошибок трудных.
– И это ты мне про панику говорил? – отбрехался я, впрочем, не совсем уверенно. – Пьер, в конце концов, один. А нас вон сколько. Думаешь, не справимся?
– Массой задавим, ага.
– Оптимист ты, Денисов.
– Уж какой есть. Короче, я тебя предупредил. Каким бы бредом мои речи ни казались. Так что давай дружить.
– Против Пьера?
– Против него, родимого.
– А если я не хочу?
– Тогда я очень сильно ошибся в Саныче, – ухмыльнулся Олег и одним слитным движением поднялся на ноги.
Я проводил Егеря задумчивым взглядом, однако сам вставать с уютных матов не спешил. Хотелось подумать. Даже не так – нужно было для начала переварить новую информацию. Мифы мифами, но события последних недель уже не раз подтвердили, что зачастую даже в самой глупой и неправдоподобной легенде кроется толика истины. Далеко за примерами ходить не надо – взять тех же афалин.
В спортзале я проторчал еще почти час, обдумывая слова Олега и так и эдак. Но ни к какому конкретному выводу не пришел, решил просто совсем такую возможность не отбрасывать. А пока плыть по течению – это я очень хорошо умею, несколько лет только этим и занимался.
В каюту я все же вернулся и примостился под боком у Евгении Сергеевны, но вскоре отодвинулся на самый край кровати – сон не шел, и я непрерывно ворочался, пытаясь поудобнее пристроить тяжелую, как с похмелья, голову. Вырубился уже под утро, когда бедный Денисов, наверное, уже обыкался – учитывая, какими словами я его поминал.
Система тау Кита, планета Нереида,
космопорт Куинстон, борт фрегата «Великолепный»,
5 сентября 2541 года, утро
– Паша, у меня для тебя есть поручение. – Пьер по своему обыкновению пыхнул сигарой и добавил, дабы у меня и тени сомнения не возникло: – Важное.
– Да, патрон. – Я поерзал в гостевом кресле под его давящим взглядом и тоже добавил, чтобы из стилистики не выбиваться: – Я весь внимание.
Дражайший шеф намек понял – ухмыльнулся, пристроил дымящуюся сигару на извечный коньячный бокал и поудобнее развалился в своем кожаном монстре. Побарабанил задумчиво холеными пальцами по массивному подлокотнику, собираясь с мыслями.
– Паша, ты летишь на Босуорт-Нова.
Оп-па! А вот это весьма занятный поворот! Я с новым интересом глянул на дорогого патрона, на что тот не обратил внимания. Ладно, не будем торопить события, сейчас все равно сам все расскажет.
Надо сказать, ничто подобного развития событий не предвещало – прошедшая неделя промелькнула ярким калейдоскопом, совершенно не связанным с работой. Мы с Евгенией Сергеевной успели наведаться в парочку отелей, сменив пляжный отдых клубным, а потом опять улетели на побережье, валяться на песке и нежиться в теплых волнах. Вернулись, к слову, вчера поздно вечером, я даже отоспаться толком не успел, дражайший шеф меня прямо из койки на аудиенцию вытащил.
Позволить себе такое сибаритство мы смогли лишь ввиду того, что Виньерон про нас попросту забыл – уж не знаю, чем он там занимался все это время, но обещанного повторного «мозгового штурма» на следующий день после возвращения с Пятачка так и не последовало. Тарасов что-то непонятное мутил, да и Денисов куда-то пропал заодно с Галей, а меня никто не дергал – впервые за несколько месяцев. Я поначалу даже обрадовался, но уже к вечеру начал изнывать от безделья напополам с неизвестностью и решился о себе напомнить дражайшему шефу. И тут последовал очередной сюрприз – Пьер от меня сначала отмахнулся, как от надоедливой мухи, а потом и вовсе велел валить на все четыре стороны, пока он меня сам не вызовет. То есть минимум дней на пять. Чем я с превеликим удовольствием и воспользовался, устроив себе и Женьке внеплановый отпуск. Она, кстати, осталась весьма довольной – к концу недели все-таки обзавелась знаменитым местным загаром с едва заметным фиолетовым отливом. Впрочем, и я этой участи не избежал, что неудивительно, если учесть, сколько времени мы проторчали на пляже.
