– Черт… Умник, нам конец, он активировал систему самоуничтожения.
– То есть? Конкретнее!
– Меньше чем через десять минут все это место взлетит на воздух. И все вокруг. Следа не останется и от лаборатории, и от тех, кто внутри, и подступы будут искорежены до неузнаваемости. И нам просто не успеть уйти отсюда. До выхода на поверхность намного больше потребуется времени со всеми наборами паролей и шифров. А потом еще и ты едва двигаешься.
– Почему не успеть? – устало произнес я. – Возле трубы лежит акваланг. У тебя есть шансы на спасение. Небольшие, но если будешь плыть, а потом бежать очень быстро, под стимуляторами, то успеешь. Можешь успеть. Я же никак не дойду, Мутаген надо мной поработал, с трудом двигаюсь.
– А что дальше? Куда мне потом деваться? Я не искатель, по Мутагену и пары километров не пройду, моих знаний на все это просто не хватит. Только с проводником могу выжить. И потом мне не нравится то обстоятельство, что придется тебя бросить здесь. Ты же меня не бросал, хотя мог не раз это сделать.
– Хе, – выжал я подобие ухмылке на лице. – Вот спасибо за такую заботу. Вот только погибать двоим, когда можно одному попытаться выжить, совсем глупо. Тебе может повезти наткнуться на искателя из Простора или Грани. Да и «темные» могут нормально отнестись, к тому же если на меня сошлешься. Уговоришь провести до Острога или Песочницы, потом расплатишься.
Вот только все мои слова были не услышаны. Ирина совершенно не желала прислушиваться к голосу разума, собираясь оставаться со мною до конца. Блин, сейчас было бы так неплохо обнаружить «дырокол», с помощью которого я смог избавиться от назойливого внимания хранителей Ковчега в свою первую ночь на территории Мутагена. Желательно, чтобы он был побольше, как раз по размерам двоих, и вел, к примеру, к бару «Улыбка Мутагена». То есть чтобы все было как тогда.
Хотя… если мечтать, так мечтать. Сначала пусть направит нас на территорию стадиона, чтобы я смог забрать там свой приборчик, а потом перенес к бару. Мне так захотелось исполнения этой глупой мечты, что у меня потемнело в глазах и возникла слабость в теле.
– Умник, – послышался встревоженный голос девушки. – Что с тобою?
– Ничего, – попробовал я ее успокоить. – Все нормально. Просто немного закружилась голова – не каждому доводится пережить эксперимент хранителей по созданию «плавильного котла» за тонкими, почти жестяными стенами и выжить при этом.
– А-а… Ой, что это?! Смотри, вон в том углу что-то светится!
Когда я перевел взгляд в указанном направлении, то сначала ничего не заметил. Но, приглядевшись, сумел различить едва видимое свечение, даже не свечение, а нечто большое, аморфное, до боли знакомое. «Дырокол», о котором я только что думал? Но откуда тут может возникнуть этот мутант?
Появилась мысль насчет окончательно съехавшей крыши и возникших галлюцинациях. Но… у двоих людей одинаковых глюков в принципе не существует. Немного тревожила мысль, что «дырокол» обнаружился после моих мечтаний, но потом себя успокоил: просто ранее подсознательно его заметил, но в памяти не отложилось, так как был очень занят другими делами. В частности – своим состоянием и рассказом научницы. А мечты именно на этом подсознательном уровне и проявились. Вроде как по ассоциации.
– Так, – прикидывая размеры аномалии, произнес я. – Вот этот мутант и есть наше чудесное спасение. В любом случае хуже уже не будет. Быстро, пошли! Хватай оружие бойца! Я тоже… схвачу.
Карманов-контейнеров под морферы на комбинезоне было маловато, поэтому пришлось ограничить аппетиты. Да и неумолимо тикающее время заставляло хватать то, что было под руками. «Кожа», тройка «пиявок», два «спрута»… «Растворитель»! Его не то что с руками, со всем вместе оторвут что Маршал, что Мамонт, что любой другой торговец. И все, не фиг особо жадничать, а то взрыва дождемся. Я махнул Ирине рукою и направился в сторону мутанта.
Ирка попыталась что-то пискнуть, но я не собирался слушать. Сграбастав девушку в охапку, я прыгнул вперед, в неприятные, противные, но столь нужные сейчас «объятия» «дырокола». Поехали!
Вспышка света, головокружение, и вот наша парочка, обнявшись, стоит посередине крыши невысокого, не более двух этажей, здания.
– Где это мы? – произнесла Ирина, едва сумев прийти в себя. – Что это за место?
– Стадион… – выдохнул я, ошарашенный таким стечением обстоятельств.
Мутаген, что ли, мне помогает? Мы и в самом деле стояли на крыше того самого строения, с которого и началась эпопея искателя, получившего прозвище Умник. На бетонированных краях крыши были видны следы пуль и гранатных осколков того самого боя. Не удивлюсь, если смогу обнаружить и свои гильзы на первом этаже, и… прибор Гришки. Сердце затрепетало от чувства того, что именно сейчас могу вернуться назад. Это если Гришка держит свою аппаратуру включенной.
– Подожди меня тут, – лихорадочно произнес я. – Я на минуточку спущусь на первый этаж.
– Может быть, не стоит разделяться, да и передвигаешься ты плохо?
– Все нормально, – успокоил я ее. – Я только спущусь, огляжусь и сразу обратно.
Если бы не слабость и головокружение, я перепрыгивал бы по пять ступенек зараз, настолько был воодушевлен и радостен. Впервые за долгие месяцы своей новой жизни я оказался очень близко, почти вплотную, к мечте о возвращении домой. Только бы он держал аппаратуру включенной, только бы…
Прибор оказался на месте. Занесенный пылью, листьями, неведомо как сюда попавшими с деревьев, но целый. С трудом сумел унять бешеное сердцебиение, когда сжал его в ладони. Несколько минут стоял, расслабившись, прижавшись лбом к холодной кирпичной стене, чтобы прийти в порядок. Тихие шаги и тревожный голос Ирины только и смогли помочь прийти в чувства.
– Умник, с тобою все в порядке? – послышалось от порога. Девушка стояла в дверном проеме и встревоженно смотрела на меня.
– Да, да, – торопливо кивнул я ей и сунул незаметно для нее прибор в карман. – Все нормально.
– Извини, мне там страшно стало наверху. Словно со всех сторон на меня смотрят чужие глаза. Бр-р-р. Очень неприятное чувство.
– Ладно, успокойся, – ответил я. – Это все твое воображение, не более того. Надо думать, как нам выбираться отсюда.
– Умник, – спросила Ирина меня в баре «Улыбка Мутагена», – ты точно желаешь остаться здесь?
– Точно, – хмуро ответил я, рассматривая на свет крошечную полоску жидкости в стакане. – Договор я выполнил, и делать мне во внешнем мире нечего. Мало ли с какими вопросами пристанут соратники капитана. Станут давить – буду убивать и уходить сюда же. А давить станут, я это чувствую. Нет уж, отдохну здесь.
