— Здравствуйте, адмирал, рад приветствовать вас в наших, так сказать, охотничьих угодьях.
— С кем имею честь? — суховато спросил немец.
— Да полно вам. Впрочем, если вам нужны формальности, герр Лютцов, то я — Виктор Михайлов, командир всего этого бардака, а мой старший товарищ — Айнштейн Александр Павлович, прошу любить и жаловать.
— Ну, что у вас бардак я и сам вижу, — немец немного чопорно продемонстрировал, что чувство юмора у него тоже есть и по очереди пожал руки обоих. — Я — Генрих Лютцов, направлен к вам главой делегации на переговоры по вопросу о дальнейшей судьбе наших пленных. Верительные грамоты вручать, или поверите на слово?
— Поверим, конечно, уж вас-то мы узнаем. Как, сначала пообедаем, или сразу к делу?
— Дело — прежде всего. На каких условиях мы можем получить наших людей?
— В смысле, немцев? Да Бога ради, какие условия, забирайте. Тех, кто захочет вернуться, разумеется, а то некоторым мы тут предложили работу по специальности и они согласились. У нас, знаете ли, не хватает грамотных инженеров, механиков… Да много кого у нас не хватает, поэтому за головы и руки мы неплохо платим. Во всяком случае, лучше, чем у вас.
— А…
— А об остальных даже не просите. Янкесы, британцы и прчие французы пойдут совсем по другому обменному курсу. А с вами я просто хочу кое о чем договориться, поэтому мне и нужен был полномочный представитель Германии. Кстати, рекомендую поблагодарить Александра Павловича — именно благодаря ему ваши потери в кораблях оказались невелики, а в людях — просто ничтожны.
Немец поблагодарил, но вид у него был несколько ошарашенный. Такого быстрого и, главное, положительного результата переговоров он явно не ожидал. Все правильно, репутация Виктора была все-таки репутацией пирата, на пирата, пусть удачливого, но именно пирата и строился расчет в переговорах. А сейчас все шло хорошо, но как-то не так. Ну не бывает такого! Есть какой-то подвох, не может не быть… Видя замешательство старика, Айнштейн толкнул Виктора в бок и сунул ему в руку небольшую железную стопку с водкой. Вторую такую же взял себе, третью — вручил Лютцову.
— Ну что, за успешное начало переговоров?
Все трое накатили, закусили малосольным хариусом. Для немца такая закуска, судя по всему, была вновинку, однако понравилась — зажевал кусок с удовольствием, потянулся за добавкой. Подошел пилот с драккара, точно, Леха-самурай. Ему тоже плеснули двадцать грамм, сунули в руки тарелку с шашлыком и сказали прикинуться ветошью и не отсвечивать, пока взрослые дяди разговаривают. Пилот не обиделся — все верно, формально они пираты, но субординацию еще никто не отменял, да и меньше знаешь — крепче спишь. Испросил разрешения, вытащил из кабины своего истребителя складную удочку и спустился к речке — порыбачить. Заметив, каким взглядом проводил его немец, Виктор предложил последовать примеру молодежи, а к скучным и, в принципе, уже решенным делам вернуться попозже. Предложение было принято со сдержанным энтузиазмом и вся команда, в сопровождении путающейся под ногами Джоконды, отправилась к реке.
Особо удачной рыбалка не была — не то время, до клева еще часа два-три ждать надо было, на поймавший пару щук и нескольких окуней немец (Виктор вытащил для него из своего драккара запасной спиннинг) прямо лучился удовольствием. Похоже, мужик любил порыбачить, а вот позволить себе такое удовольствие мог не слишком часто. В принципе, приказав везти его сюда, Виктор и рассчитывал на что-то подобное. Редко какой мужчина, будь он хоть боевой адмирал, хоть обычный чиновник, равнодушен к этому развлечению, а такой вот неформальный контакт на переговорах дорогого стоит. Так и получилось — немец вполне дошел до кондиции, да и свежесваренная уха (пилот постарался) под водочку оказалась очень кстати. А переговоры начались уже чуть позже, после того, как посидели, поговорили за жизнь, обругали чиновников в министерствах (все присутствующие были совершенно искренни), нынешнюю молодежь (немец — на полном серьезе, Айнштейн — понимающе, Виктор с пилотом — едва сдерживая смех) и бешенные налоги (тут уж русские только похмыкали понимающе — им налоги точно не грозили). Прошлись попутно по американцам, втравившим мир в авантюру из которой теперь никто не знает, как выпутываться, по евреям, которые вроде не участвовали, но наверняка что-нибудь с этого да поимели (похоже, немецкий адмирал евреев не любил) и по прочим союзничкам, которые только массовку и смогли в том походе создать. Виктор лишь улыбнулся на последнее высказывание, но спорить не стал. И лишь когда обед был закончен, а пилота вновь отослали к драккару, Виктор наконец выдал коронную фразу всех авантюрных романов:
— Герр адмирал, у меня есть к вам предложение, от которого вы не сможете отказаться…
А я уважаю пирата!
А я уважаю кота…
(из м/ф «Голубой щенок»)
— Герр адмирал, у меня есть к вам предложение, от которого вы не сможете отказаться. Точнее, можете, но это ничего не изменит, просто займет больше времени, а вам этого отказа соотечественники не простят. Просто не поймут.
Лютцов выпрямился. Как-то в один миг из пожилого рыбака, азартно разговаривающего о рыбалке, охоте и женщинах он преобразился в того, кем был всю жизнь — в боевого адмирала, наводившего ужас как на пиратов, так и на собственных кабинетных флотоводцев. Спина ровная, взгляд по-немецки спокойный, внимательный — собранный, готовый к действию человек. И ни капли хмельного в глазах.
— Прежде всего, я рад, что прислали именно вас. Честно говоря, я даже не рассчитывал на такую удачу — встретиться с лучшим флотоводцем современности. И не надо возражать, — Виктор протестующе поднял руки. — Если вы вспомните, даже тот прием, благодаря которому я разогнал вашу сборную солянку… Я имею в виду ту пародию на флот, которую пригнали, чтобы нас замирять… Так вот, этот прием предложили вы, сорок лет назад. Маскировка кораблей в верхних слоях атмосферы планеты-гиганта — это ведь ваша идея, я читал вашу статью тех лет.
— Тогда на эту статью никто не обратил внимания, — печально вздохнул немец.
— Ну и правильно, в принципе. Во-первых, тогдашние ваши, да и наши двигатели просто не обеспечили бы возможность быстрого старта и превратили бы корабли в мишени, какая уж тут внезапность. А во-вторых, стереотип «лейтенанты адмиралов не учат» срабатывает в любой нормальной армии. Это у нас тут… Бардак. Но вот забывать о таких разработках глупо, за сорок лет технологии ушли далеко вперед, и в области двигателей тоже. Вот я и воспользовался чужой идеей. Впрочем, все это лирика. Важнее другое. Вы — боевой офицер и здравомыслящий человек, умеющий все взвешивать и принимать решения. Не крыса штабная. Готовы вы меня выслушать и гарантировать, что все сказанное здесь останется в нашем узком кругу? Это место я выбрал еще и потому, что подслушать нас здесь практически невозможно. Ну как, обещаете?
