— Боюсь, не успеем, — огрызнулся Ворожцов, принимаясь ритмично давить на педаль.
— А ты не бойся, — чтобы оставить последнее слово за собой, проворчал Тимур. — От страха какашки бывают жидкие.
Надутая лодка выглядела солидно, и казалось, что пузатое плавсредство готово принять на борт сразу всю группу. Но ощущение было обманчивым — грузоподъемность «Волны» ограничивалась двумя сотнями кило, поэтому садиться можно было только втроем.
Тимур собрал дюралевые весла, сунул их в уключины и столкнул лодку на воду. Придержал, чтобы не уплыла, закинул рюкзак, аккуратно забрался на переднее сиденье, не выпуская из рук обрез, и скомандовал:
— Сергуня, Наташка, запрыгивайте со шмотками. Ворожцов, ты за старшего остаешься. Скоро вернусь.
Дождавшись, когда Казарезова и блондинчик угнездятся на заднем сиденье и перестанут качать лодку, Тимур оттолкнулся от ветки осины и стал тихонько грести вдоль упавшего ствола. Но уже через несколько метров пришлось отрулить в сторону, чтобы не увязнуть в полумесяце запруженного мусора. Как только лодка отплыла от дерева, ее стало сносить на фарватер, и чем дальше, тем сложнее было справляться с течением. «Волна» рассчитывалась на двоих, и поэтому даже с учетом небольшого веса подростков корма была немного перегружена и проседала.
— Давай помогу, — проявил энтузиазм Сергуня, поглядывая на скорость убегания.
— Сиди, не рыпайся, — пропыхтел Тимур, налегая на весла. — Справлюсь.
С середины реки окружающий пейзаж выглядел совсем иначе, чем с берега. Косые солнечные лучи здесь долбили прямо в глаза, заставляя жмуриться, а подсвеченный туман напоминал молочный ковер, наброшенный на волны. В постоянном движении белесой пелены чудились призрачные силуэты: будто неведомые существа пытались вырваться из темной пучины и взмыть в воздух. Но не могли пробиться через волнистую пленку поверхности, и поэтому лишь их смутные тени кружили в бледном месиве.
— Бр-р, — поежилась Наташка, придвигаясь ближе к Сергуне. — Зябко тут.
— Пригнитесь, — сказал Тимур, загребая под нависшие ветви и ища, где бы причалить. — И хорош лодку раскачивать! Опрокинемся — сушиться негде.
В поисках пологого берега пришлось проплыть еще метров десять. За извилистыми корневищами обнаружился песчаный пятачок отмели, оборудованный когда-то под рыбацкое место.
Тимур с удивлением оглядывал гнилые рогатины, выбираясь на берег и подтаскивая лодку. Насколько он знал, вода в Припяти была заражена, и рыбы здесь не водилось. Каких же зверюг ловили неизвестные удильщики? Мутировавших ротанов?
Казарезова шагнула на берег и, зацепившись кроссовкой за борт, грохнулась на четвереньки.
— Грёбаная посудина! — возмущенно воскликнула она, лягнув ни в чем не повинную лодку. — Так и знала, что испачкаюсь с этими вашими плавучими резинками.
Сергуня, поводя пистолетом из стороны в сторону, обошел песчаный пятачок по периметру и остановился возле еле заметной тропы. В этот момент он до боли напоминал лощеного героя какого-то второсортного молодежного триллера. Именно такие ковбои обычно смело предлагают разделиться и погибают первыми.
— Я за Лесей, — сказал Тимур, отчаливая. — Ждите здесь и не горланьте на всю округу.
— В тумане не заблудись, Одиссей, — напутствовала вдогонку Наташка, отряхивая коленки.
Все-таки коза — она и в чащобе козой остается. Если б в этот момент Тимуру предложили заново набрать команду для вылазки в Зону, он бы трижды подумал насчет кандидатуры Казарезовой. Интересно, красивые ножки всегда идут в комплекте с непомерным гонором?
Вот Леся — совсем другое дело. Она не выставляет свои достоинства напоказ при первом удобном случае, хотя похвастаться есть чем — в этом Тимур убедился, когда их класс ходил в бассейн на физре.
Леся была спокойной девочкой, без особых понтов, и Тимура давно тянуло к ней. Гулять он не предлагал, но, если выпадала возможность, старался быть рядом. Однажды они остались вдвоем на уборку в классе физики, и, помогая переворачивать стулья, Тимур оказался так близко к Лесе, что не нарочно коснулся предплечьем ее груди.
В тот момент они сделали вид, что ничего не произошло, но он до сих пор помнил это мимолетное касание, обжегшее руку даже через блузку и оставившее ощущение незавершенности. Хотелось снова дотронуться до тела Леси, обнять, прижать к себе, но Тимуру не хватало смелости и умения подкатить к ней. Он до этого лишь единожды целовался с девушкой — на дискотеке в восьмом классе, но от той неумелой близости не осталось ничего, кроме дурного алкогольного послевкусия и прикушенной губы.
С Лесей все должно было произойти иначе — нежно и осторожно. Но она до вчерашнего вечера смотрела на него ровно: без признаков симпатии или неприязни. И вот появившееся в руках оружие вдруг произвело магический эффект: во взгляде Леси появился взрослый женский интерес, который волнует всех пацанов старше тринадцати.
Тимур в предвкушении, что через несколько минут останется наедине с Лесей, налегал на весла изо всех сил. Несмотря на то, что гнать лодку приходилось против течения, скорость была приличной — ведь корму теперь ничто не тяготило. Обогнув запруду, он махнул ждавшим на берегу товарищам и ухватился за ветку осины.
— Ну как? — с беспокойством спросил Ворожцов, едва он причалил.
— Каком кверху, — ответил Тимур, не глядя на него. — Нормально все.
Леся стояла в стороне и о чем-то говорила с Мазилой. Тимур нетерпеливо похлопал веслом по примятому тростнику.
— Я следующая? — обернулась она.
— Да, — слишком поспешно сказал Тимур. И тут же нарочито безразличным тоном добавил: — Можно, конечно, пацанов сначала перевезти, но одной тебе ждать будет не в кайф.
— Я могу с ней остаться, — предложил Ворожцов. — Забирай Мазилу, а потом за нами вернешься.
Тимур пристально посмотрел на него, но ботан опять выдержал взгляд.
— Леся, садись, — велел Тимур, подгребая кормой вперед. — А вам, мальчики, вдвоем веселее будет от людоедов отбиваться.
— В реке ничего подозрительного не заметил? — проигнорировав подначку, поинтересовался Ворожцов.
— Заметил, — проворчал Тимур, помогая Лесе забраться в лодку. — Титаник на дне валяется, и русалки вокруг кружат.
— Будь осторожен. Брат говорил, что в воде тоже аномалии встречаются.
Тимур с силой оттолкнулся веслом и в три гребка оплыл запруду. Серьезность ботана реально бесила. Мнит себя рассудительным, поучает, советами кормит, как старший.
«Надо будет его при случае на место поставить. Перед всеми, публично», — мелькнула подленькая мыслишка, и Тимур хищно улыбнулся ей в ответ.
Леся сидела напротив и смотрела вбок, на полупрозрачную пелену. Утренняя мгла не спешила рассеиваться, хотя уже не было так промозгло, как час назад. Туман жил здесь своей жизнью — неспешной и отстраненной. Он был стражем загадок того берега, приграничной полосой.
