Самое трудное оказалось "положить глаз" на "ось прицеливания". Пришлось повозиться со "щекой" на прикладе, потерев об неё щекой собственной. Я многократно приникал к резиновому наглазнику, находясь в самых разных позициях. И лёжа и стоя и с колена. И чем сильнее болели руки, тем лучше у меня получалось.
Патронов было много. Четыреста штук. По двадцать в каждой упаковке. Угрожающе-остроносых, длинных и тяжелых. Но палить во все стороны, подобно ковбоям дикого запада, я не собирался, а собирался ещё как экономить! Решил делать выстрел за десять, по возможности, конечно. Ведь обольщаться по поводу собственных талантов не стоило. Мой опыт ведения огня из снайперского оружия ровнялся абсолютному нулю. Я обладал лишь той частью знаний почерпнутых мною из одной толстой, затрепанной тетрадки Пал Палыча. На темно-синюю обложку которой была наклеена посеревшая от времени цифра "3".
Винтовка и пугала и будоражила мои чувства одновременно. И я, минут двадцать успокаивал в себе это радостное возбуждение, прежде чем начать.
Уложив длинный ствол на предварительно скрученный спальный мешок, я распластался на расстеленном втором "спальнике", снял оружие с предохранителя, немного дрожащими пальцами, оттянул на себя затвор, загоняя патрон в ствол, "насадил" перекрестие мишени на угольник прицела и надавил на курок...Громыхнуло так, что от испуга я ослабил хватку и соскользнувший с плеча приклад саданул больно по скуле, да и в кость ключицы, лягнул он меня неслабо!
Конечно же я не попал. Пуля куда-то улетела, неведомо куда и ещё летела так с километра три, как стрела царя Ивана.
...Приладился к "плётке" вторично. Надавил на курок опять, уже плавней, как положено на выдохе, плотно прижав приклад к плечу, постаравшись слиться с оружием в единое целое, я был готов и к выстрелу и к отдаче, однако ничего не произошло!
Немало удивившись и испугавшись, что винтовка сломалась, я оттянул затвор на себя и стал свидетелем вылетевшей гильзы! Блестящей и дымящейся...
Насколько я знал, СВД была автоматической...А винтовка Пал Палыча нет? Ладно, без паники: разберемся.
За полтора часа, я разобрался. Привык к грозному оружию, подкорректировал прицел под себя маховиком отвечающим за вертикальные поправки, произвел ещё пятнадцать выстрелов из которых последние пять легли в основательно продырявленную цель с минимальным разбросом.
Довольный результатами, я отложил винтовку в салон машины и на перекур. Практика была необходима, но практиковаться уже стоило на зомби. Зомби?... Да нет... Для зомби это слишком много чести! Тут и топорика достаточно!
Прежде чем ехать, я пролистал главу о ведении снайперского огня в городских условиях и установил прицел на "двойку", удовлетворённо буркнув самому себе под нос: - Всё. Точка. Теперь я мужик...
Насколько я понял из письма Пал Палыча, тётя Алла жила недалеко от места, которое я выбрал, под стрельбище. В новом поселке, где-то в трех километрах по дороге на право.
Дорога была новой, асфальтированной, гладкой и пустой.
Открыв окна, я неспешна катился в намеченном направлении. И это меня спасло. Из-за дальнего поворота послышался гул мощного двигателя. Скорее всего, принадлежавшего грузовой и основательно нагруженной машине! Мотор аж подвывал от натуги.
Не думая, я свернул влево и буквально залетел в распахнутые декоративные ворота ближайшего домика, загнал "бульку" за угол постройки и поднял стёкла почти до упора. Оглянулся и встретился взглядом с мертвяком. Вздрогнул от неожиданности. Бородатый старик, был весь изорван, в одной некогда бело-голубой полосатой пижаме. От его лица мало что осталось, выели всё до самой кости... Один глаз таращился на меня другой болтался на нерве. Мертвяк стоял как раз на углу дома! Его могли заметить и пальнуть или ещё чего... Он привлекал внимание, короче, на мой взгляд... Я было потянулся за топориком, преодолевая тошноту, но замер на полпути: грузовик остановился прямо по ту сторону дома. Скрипнули тормоза.
Мертвяк отвернулся от меня и сосредоточился на новых людях.
-Узбек, давай, бери ствол и вынеси этому деду мозги! - услышал я хриплый голос. -Учись стрелять, братан, не всё же им тыквы битой разбивать!
Мертвяк как-то дёрнулся и сделал шаг в сторону грузовика. Прогремел первый выстрел. Мимо. Второй... А затем и без того изуродованная голова деда запрокинулась назад, развалившись на части у меня на глазах.
Я икнул, люди в грузовике заржали одобрительно. - Казах, а ты млять, прям Ворошиловский стрелок! С десяти метров так, красавчик!
-Да пошли вы! - видимо ответил тот самый Казах с заметным и характерным акцентом.
Двигатель взревел и грузовик немедля поехал дальше, быстро набирая скорость.
Выждав пару минут, я тоже поспешно покинул укрытие: на шум выстрела начали сбредаться зомби. Некоторые из них практически побежали за мной, когда я рванул "бульку" по дороге дальше.
Пронесло... Выдохнув, я сбавил скорость и вновь открыл окна.
Кем бы не работала тётя Алла, домик у неё был хоть куда. Кирпичный, в два с половиной этажа, с красивым фасадом, забором и небольшим, ухоженным садиком. И закрытыми воротами. Дом был в самом начале короткой, но весьма благоустроенной улицы упиравшейся в берег искусственного озера.
Я выбрался из машины, достал топорик наизготовку, (винтовка-это крайний случай), и перемахнул через забор. Уже третий раз за день и, по-моему, раз пятый за всю осознанную жизнь.
Окна закрыты и плотно зашторены, двери заперты. Я тихонько обошёл дом, присматриваясь. Не-ет. Всё на первом и втором этажах закрыто... А вот на крыше, люк был открыт! Я бы даже сказал приветливо распахнут. И крупная, молодая, но уже крепкая берёза тянулась к небу совсем рядом. Одна из её веток практически упиралась в выложенный рыжей черепицей, откос.
И я начал подъём, кряхтя, словно старый недовольный, дед. Веса во мне достаточно, так что каждый метр к заветному люку я буквально отвоевывал, сопя и беззвучно
четырехаясь. До крыши оставалось с пару метров, когда я всё-таки решил передохнуть. И ветка удобная подвернулась под попу. Так чего ж не посидеть?
Причём как раз напротив одного из окон второго этажа. Вытерев градом текущий пот с лица, я заметил, что кремовые шторы колышутся. Сквозняк?... Додумать мысль я не успел, потому что секундой позже, зазвенело разбитое стекло и что-то основательно запутавшееся в сорванной шторе грохнулось вниз, ломая ветки, не долетев до меня каких-то метр-полтора!
