Покрутив в голове мысли о взаимосвязи прошлого и будущего, предопределении и предназначении и прочей такой чуши, я в последний раз осмотрел степь. В пределах видимости не изменилось ничего, кроме длины теней, отбрасываемых деревьями.
– Что ж, пора идти спасать мир, лечить и мстить… или наоборот, но это неважно. Под лежачий камень и вода не течет, – вслух пробормотал я и потопал в направлении того холма, за которым мне чудился дымок.
Орки, не орки, но к разумным выбираться надо. Надеюсь, Арагорн знал, о чем говорит, когда упоминал орков. Если там, за холмом, окажется летняя дойка какого-нибудь фермерского хозяйства, то мир спасти мне точно не удастся. Скорее всего окажусь в моей же психушке. Или в каком-нибудь подобном заведении.
На мое счастье, сомнения в отношении обитателей этого отдельно взятого Иномирья разрешились довольно быстро. Стоило мне перевалить через ближайший холмик, как внизу обнаружилось нечто, напоминающее проселок. Нечто – потому что колеи в нашем, земном, понимании не было. Обычная деревенская дорога – это две параллельные выбоины, оставленные колесами тракторов и прочей техники, способной по ней проехать. Здесь же между холмов вилась широкая, как двухполосное шоссе, тропа. Именно тропа. Никаких следов от колес. Только выбитая до земли трава – и ничего больше.
Порадовало меня и наличие на этой дороге парочки отдыхающих у обочины аборигенов. То есть – относительно безопасного источника информации. А то ведь боязно. К жилью выходить надо, но вдруг тут местное население страдает ксенофобией в остро-агрессивной форме? Появился в деревне чужак – ему сразу морду бьют. Или еще что похуже. Как у нас, на Земле, на рабочих окраинах.
А с парочкой на дороге я, надеюсь, в случае чего справлюсь. Или убегу. Но, с другой стороны, если они на меня сразу не набросятся, можно будет хоть что-то узнать про этот мир. По крайней мере, как соседняя деревня называется, они знать должны.
Чем ближе я подходил, тем забавнее казалось происходящее на дороге.
На самом деле аборигены не отдыхали. Точнее, один из них сидел на земле, а второй бегал вокруг, оглашая степь громким матом.
Между упоминаниями различных частей тела всевозможных животных я выцепил парочку имен, определенно принадлежащих местным божествам. Приблизившись, я начал понимать и смысл экспрессивного выступления. Дескать, тот, кто сидел на земле, – проклятие этого второго, бегающего, потому что все всегда делает не вовремя.
Но больше, чем ругань, меня поразила внешность этой парочки. Одно дело видеть отражение в крышке коробки, а другое – наблюдать такие рожи со стороны.
Это были, несомненно, орки. Такие, какими им положено быть, – зеленокожие, клыкастые, коротконогие, длиннорукие, с переразвитыми шейными мышцами, от чего их фигуры казались горбатыми. Оно и понятно – чтобы удерживать на весу тяжесть почти медвежьих челюстей, нужна недюжинная сила. Иначе шейный хондроз обеспечен с того момента, как ребенок на ноги встанет. Но все-таки прямохождение дается оркам с трудом. Это я по своей уже начинавшей побаливать спине чувствовал. Очень хотелось опуститься на четвереньки, хорошо хоть посох немного разгружал позвоночник. А суетливый зеленокожий вообще время от времени касался земли костяшками пальцев и прыгал совершенно по-обезьяньи.
В общем, красавцы – еще те. Конечно, теперь и я так выгляжу, но радости это не прибавляет.
Мне удалось рассмотреть матершинника во всех деталях, пока тот наконец-то заметил меня. А заметив, издал какой-то булькающий звук, упал на колени и зарыдал.
В таких идиотских ситуациях у меня начинается словесный понос. Я болтаю что попало, слабо соображая, что говорю. Чаще всего из меня начинают сыпаться фразы из старых анекдотов. Поэтому некоторые считают, что я – веселый человек. Вот и здесь я, сам того не ожидая, гаркнул:
– Рядовой Иванов, снять противогаз!
Не знаю, почему мне припомнилась именно эта фраза. Наверное, по ассоциации. Хотелось стащить с этих владеющих человеческой речью и, несомненно, более или менее разумных существ зеленые клыкастые маски. С одной стороны, это были вроде бы люди, с другой – говорящие обезьяны…
– Чего? – пискнул тот, который сидел на земле. – Зачем?
– Ага, говорит снять – снимай, – напустился на него суетливый. – И быстро!
– Что?
– Все!!!
Сидевший до этого орк тяжело поднялся и, морщась, скинул халат. Тут только до меня дошло, что это – не орк, а орчица. Или – орчиха. Не знаю, как правильно. Но это и неважно.
Важно было то, что тетка оказалась беременной, причем на самых последних сроках. И, кажется, вот-вот родит…
Дальше я уже действовал на рефлексах, вбитых в меня еще со студенчества. Нет, первой мыслью, конечно, было вызвать «Скорую». Но я сразу отмел ее как совершенно идиотскую.
К счастью, в институтские времена я сам немало покатался санитаром на «Скорой». Деньги нужны были всегда. Да и опыт – вещь полезная. Насмотрелся всякого.
Поэтому, увидев, как ходит ходуном тонкая холщовая рубаха на животе орчихи, я гаркнул на ее придурочного кавалера:
– Ты, дерьма кусок, хватай свою бабу на руки и волоки вон туда, под березы, где тень. Понял?
– Сама пойдет, – попытался было возразить орк, но я так на него зарычал, что он дисциплинированно подхватил тетку на руки и рысью поволок в направлении небольшой березовой рощицы.
Я поднял забытые аборигенами халат и довольно увесистый мешок и поспешил следом.
А что мне оставалось делать? У дороги – пыль, в которой наверняка содержатся высушенные и перемолотые в порошок экскременты тех, кто по ней ходил. А между деревьев, может быть, найдется местечко почище.
Я не ошибся – в тени трава была зеленая и сочная. Вряд ли кто-то по ней топтался с тех пор, как прошли последние дожди.
Устроив поудобнее роженицу, я сунул орку мешок с его барахлом:
– Достань котелок или что у вас там для того, чтобы воду вскипятить. Вон за тем холмом – река. Принеси воды, разведи костер и согрей воду.
– Ага суп варить будет? – поинтересовался орк.
– Бегом! – рявкнул я, не вдаваясь в объяснения того, что собираюсь делать.
Я не служил в армии. Но, наверное, из меня получился бы неплохой сержант. По крайней мере такую вот ленивую и глупую породу, которая только после окрика что-то делает, угадываю даже под орочьей личиной. С такими вежливо говорить нельзя, иначе на шею сядут. А вот отвесишь им хорошего пинка – бегают, как тараканы.
Оглянувшись, я увидел на лице зеленой тетки кривую ухмылку.
– Идиот? – спросил я, когда орк отбежал достаточно далеко.
Орчиха грустно кивнула.
