Долли вошла и, не обращая внимания на странную обстановку и забранное решеткой окно, опустилась в кресло. Минуты казались ей часами; она взяла со столика иллюстрированный журнал, нервно перелистала его и швырнула на прежнее место. Гробовая тишина, царившая кругом, начинала на нее действовать угнетающим образом. Она вскочила, подошла к двери, нажала на круглую медную ручку, но дверь не поддавалась ее усилиям. Все еще не подозревая западни, Долли сильно постучала в дверь кулаком. Что-то щелкнуло, в середине двери образовалось круглое отверстие в четверть аршина в диаметре, и в нем тускло засияли круглые стекла очков.
— Успокойтесь, мисс, — послышался пискливый голос толстяка-доктора, — вам не сделают никакого зла. Через неделю вы вернетесь домой, клянусь честью. А пока не волнуйтесь; все будет хорошо…
— Что это значит! — с негодованием вскричала Долли, — где Том Грей?
— Успокойтесь, он в безопасности… — ответил Барлоу.
— Там на столе — журналы, пока займитесь ими. Через час вам дадут обед.
Снова послышалось щелканье, и круглое отверстие в двери закрылось. Долли бросилась к окну, убедилась, что оно забрано крепкой решеткой, и бессильно упала в кресло.
Только теперь она поняла, что сделалась жертвой какой-то темной махинации. Она достала письмо, тщательно взглянула в его черные строки и вздохнула: почерк был похож на почерк Тома, но от белого листка исходил легкий запах дорогих духов, которых никогда не употреблял Грей. Долли закрыла руками побледневшее лицо и задумалась.
Высокий парень с сухим, бритым лицом, одетый в серый пиджак, из рукавов которого вываливались сильные, заскорузлые кисти рук, в серых потертых брюках и смятой серой кепке подошел к подъезду дома профессора Монгомери и остановился, не сводя с двери смелых серых глаз. Он простоял с минуту неподвижно, потом решительно нажал кнопку звонка.
— Кто там? Что угодно? — послышался сердитый голос тетушки Джен; дверь распахнулась, и на пороге показалась массивная фигура домоправительницы, загораживая вход.
— Вы — тетушка Джен? — быстро заговорил незнакомец, — Долли много о вас рассказывала; обо мне, вероятно, вы тоже слышали. Я — Том Грей.
Суровое выражение лица тетушки Джен смягчилось, и она слезливо забормотала:
— Ах, боже мой! Том Грей! Ах, мистер Грей, какое несчастье! Ведь мисс Долли пропала! Исчезла из дому ровно пять дней тому назад, — и с тех пор о ней ни слуху, ни духу! Ее похитили!
— Как! — вскричал Грей, в волнении отступая от тетушки Джен, — как похитили? Не может быть! Каким образом?
— Я не могу вам этого сказать, мистер Грей, — слезливо ответила домоправительница. — Откровенно говоря, мистер Монгомери был уверен, что она уехала к вам в Блек-виль, и страшно рассердился. Поэтому он ничего не сообщил полиции. Но я, конечно, знала, что вы тут не причем. Долли со мной вполне откровенна и не скрыла б от меня, если бы она собралась уехать. Пять дней тому назад она пошла на почту и не вернулась.
— Это было ночью? — быстро спросил Грей.
— Днем, мистер Грей. В три часа дня.
— Странно! — пробормотал задумчиво Грей, — похищение среди белого дня! Тут что - то не так!
— Не знаю, ничего не знаю… Ничего больше не могу вам сообщить… Бедная Долли! — всхлипнула тетушка Джен, смахивая белым фартуком слезу, дрожавшую на кончике ее клювообразного носа.
— Я хотел бы видеть профессора! — помолчав, заявил Грей.
— Не советую! — отозвалась тетушка Джен, — могут выйти большие неприятности и для меня и для вас. Профессор находится в возбужденном состоянии и страшно нервничает. Это понятно, мистер Грей. Долли — единственная дочь, любимое дитя. Вас же он терпеть не может. Вы меня извините, но я вам это должна сказать. Он убежден, что вы кое-что знаете о ее исчезновении.
— Ваш профессор — старый осел! — сердито перебил ее Том Грей и, повернувшись на каблуках, быстро зашагал к воротам. Он шел по улице, опустив голову, и терялся в догадках.
Куда же могла исчезнуть Долли? Обычно она бывала только у подруг, и профессор имел возможность в любой момент справиться о ней по телефону. Ловкий в обращении с машинами и привычный к тяжелому труду Том Грей совершенно не умел разбираться в сложных интригах и не обладал способностями сыщика. Перед ним стояла гранитная, непроницаемая стена, за которой крылась тайна исчезновения Долли, но, тем не менее, он решил сейчас же приступить к розыскам, хотя и не знал, с чего начать. Тревога за любимую девушку не убила в нем энергии; непроницаемая завеса, скрывавшая тайну, не смущала его; и с самонадеянностью молодости он почему-то был уверен в успехе. Не может быть, чтобы дочь известного профессора, сильная, энергичная девушка, пропала в городе, как иголка в сене. Лишь одно обстоятельство смущало Тома Грея: он должен был завтра во что бы то ни стало вернуться в Блеквиль.
Сильный удар по плечу прервал нить его размышлений и заставил поднять голову: перед ним стоял смуглолицый парень в кожаной куртке и весело скалил белые зубы.
— Черт возьми! — радостно вскричал Грей. — Бен Смок! Старый дружище!
— Он самый, Том! — весело отозвался человек в кожаной куртке, стискивая его руку в своей заскорузлой руке.
— Сижу на моем «такси», зеваю по сторонам; вдруг взглянул на одного проходящего джентльмена — и глазам не верю! Сам Том Грей бредет, опустив голову, как перед казнью. Что с тобой, старина?
— Об этом после поговорим, дружище! — отозвался Том, — лучше расскажи, как ты поживаешь?
— Живу помаленьку! Да вот что, Том! Там стоит мой «такси»: поедем в кафе, выпьем по стаканчику и вспомним доброе старое время, когда мы вместе с тобой болтались в Нью-Йорке. Там поболтаем, как следует. Черт побери! Года три мы с тобой не видались.
Они направились к стоявшему на углу «такси».
Бен Смок уселся на руль, Грей поместился рядом с ним, и автомобиль с ревом сорвался с места, вклиниваясь в общий бешено мчащийся поток моторов.
По случайно найденному следу
Бен Смок и Грей молчали, обменивались взглядами, в которых сквозила затаенная нежность старых друзей, встретившихся случайно после длительной разлуки. «Такси» остановился у подъезда маленького кафе; друзья соскочили на мостовую, вошли и уселись за столик. Кафе пустовало. За высокой стойкой меланхолически клевал носом толстяк хозяин; в углу сидели два бритых официанта в синих фраках и тихо перешептывались; серая паутина дремотной тишины обволакивала маленький зал с рядом мраморных столиков.
— Два грога! — гаркнул Бен Смок.
