Утром пятого наверху зазвучали выстрелы и взрывы. Не зная, что происходит, Саманта села, крепко обняв детей. Но, когда двери бункера открылись и появившийся на пороге военный в шлеме и бронежилете сказал: «Спокойно, дамы. Вы освобождены войсками Империи», женщина несколько успокоилась. И совсем не удивилась, когда имперский офицер (со знаками различия капитана на нарукавных погонах) приказал Саманте Дрейк выйти.
Они прошли в тот кабинет, где ее раньше обыскивали (задавать вопрос о судьбе прежнего владельца этого кабинета Саманта сочла излишним). Офицер указал на корзину с комм-браслетами и сказал: — Выберете ваш и позвоните мужу. Скажите, что вас освободили. Только говорите коротко и имейте в виду: его могут слышать мятежники.
Разговор супругов был коротким. Затем началась суета: спецназовцы без особых церемоний загнали освобожденных заложников в два автобуса. Было объявлено, что имперцы доставят заложников «в безопасное место» и освободят только после падения Александрии. Отыскав своих детей и усевшись вместе с ними на заднее сиденье автобуса, Саманта тут же отключилась: усталость и нервное перенапряжение дали о себе знать.
Их разместили в заброшенном доме отдыха «Солнечный круг» южнее Цезаря. Саманта с детьми заняла четырехместную палату. Накормили какой-то кашей с мясом, после чего заложники (в основном женщины и дети) отправились отдыхать.
— Ложитесь, уже поздно, — сказала Саманта. В этот момент из ближайшего леса донеслись взрывы и сухой стук гауссовых пулеметов.
Солдаты Альянса атаковали спецназовцев.
Минут двадцать Дрейки слушали приближающуюся перестрелку.
— Собери вещи, — сказала Саманта дочери. — Больше я этим ублюдкам не дамся. Будем уходить в лес.
Последние слова женщины потонули в реве моторов.
— Не придется, — сказала Элис. — Вот и кавалерия.
Эскадрилья десантных шаттлов снижалась над лесом. Вспыхнули огненные хвосты ракет и земля задрожала от взрывов. Затем шаттлы опустились на площадку перед санаторием; на землю Александрии посыпались вооруженные солдаты.
— Имперская пехота, — сказала Элис и зевнула. — Теперь можно спать спокойно.
16 декабря 2768 г. Планета Александрия, окрестности города Цезарь.
Серый гравимобиль остановился у ограды дома отдыха. Марк Дрейк подал свою идентификационную карточку капралу в будке, и неторопливо подъехал ко входу в жилой корпус. Саманта, Элис и Элайдж спустились с крыльца.
Выйдя из машины, Марк обнял жену. Он все еще был в серой форме ВКС Альянса, правда, со споротыми нашивками.
— Ты в порядке? — спросил он.
— В порядке, — ответила Саманта. — Домой хочется.
— Сейчас поедем, — улыбнулся Марк. — Наш город уже взяли, проехать там можно. Документ у меня в порядке.
— А дома ты уже был? — спросила Элис.
— Нет, не был. Я из космодрома сразу поехал сюда. Садитесь. Мы скоро будем дома, и посмотрим, как там дела.
Гравимобиль поехал по лесной дороге. Лучи белого солнца Александрии (было утро светлой фазы) пробивались сквозь листву и пылинки играли в световых столбах. Три раза машину останавливали на КПП, но, проверив документы, отпускали. По встречной полосе двигались военные машины, вскоре и гравимобиль Дрейков пристроился в хвост колонне бронетехники.
— В районе «Солнечного круга» высадилась целая дивизия имперцев, — заметила Саманта. — Оттуда они повели наступление на Цезарь. Шуму было — ужас. Зато о мятежниках — она усмехнулась, произнеся последнее слово — можно не беспокоиться. Кстати, почему ты в форме Альянса?
— Не во что было переодеться, — ответил Марк, не отрывая взгляд от дороги. — Теперь я, кстати, числюсь чиновником Минобороны Империи. Точнее — старшим советником и директором Александрийской космоверфи.
В земных вооруженных силах сотрудники, которых не действовали непосредственно на поле боя или в космосе, считались не военнослужащими, а военными чиновниками. Так что Марк Дрейк, хотя и числился гражданским специалистом, подчинялся командованию Имперского Звездного флота.
— Ну, наконец-то тебя оценили по достоинству, папа, — улыбнулась Элис. — Давно пора!
Имперские танки свернули с шоссе на окраине Цезаря. Дрейки, миновав еще один блокпост, въехали в город.
Цезарь пострадал довольно сильно; частные дома вдоль проспекта были разрушены или выгорели. Впереди чернели обгоревшие скелеты небоскребов; несколько раз Марку приходилось объезжать завалы или сгоревшую технику. И лишь когда машина свернула в переулок, ведущий к дому, Элис вздохнула спокойно: их квартал не пострадал. Бои за город велись вдоль основных городски магистралей, от которых дом Дрейков был удален.
Гравимобиль въехал во двор через открытые ворота. Выбитая дверь валялась в прихожей. Окна дома также были распахнуты.
— Да, — сказала Саманта, войдя в дом. — Наверно, после сумчатого солдата здесь еще побывали мародеры. Ой!
Радостно вереща, флипер Филипп пролетел мимо Саманты и приземлился на грудь Элис, вцепившись коготками в его куртку. Девушка обняла зверька и, смеясь, закружилась по дому.
Вкатившись в гостиную, Элис остановилась и осмотрелась. Как и следовало ожидать, бытовая техника исчезла; вещи, не заинтересовавшие мародеров, были разбросаны по комнате. И — удивительное дело — валявшийся на полу кактус в горшке был обглодан до корня.
— Бедный мой Филя, — вздохнула Элис. — Небось искололся весь, когда ел этот противный кактус. Не кормили тебя, несчастненького.
— Какой умный зверь этот твой Филя, — заметила Саманта. — Когда солдаты его отпустили, он долетел домой и еду себе нашел.
Оглядевшись, женщина добавила: — Ладно, присядем на минутку и за дело. Пора навести здесь порядок.
14 января 2771 г. Орбита планеты Александрия.
— Стыковка со станцией Александрия состоится через пятнадцать минут. Пассажирам приготовиться к высадке.
— Да знаем, знаем, — проворчал светловолосый юноша в черной флотской форме с погонами гардемарина.
— Что ты все время ворчишь, Дик, — заметил его сослуживец, низкорослый и широкоплечий, как гном. — Положено объявить о стыковке, нам и объявляют. Люди просто делают свою работу. А, вот и станция.
Действительно, сквозь окно смотровой палубы на фоне зелено-голубой планеты Александрия уже было видно нечто вроде металлической плитки шоколада.
— Причуда мистера Дрейка, — усмехнулся «гном», взлохматив темные волосы. — А, вот и девчата.
Действительно, к стоящим у выпуклого окна смотровой палубы парням подошли две девушки-гардемарина. Одна из них — русоволосая длинноногая красавица, которая намного уместнее смотрелась бы на подиуме, а не на борту военного транспорта — с улыбкой кивнула товарищам.
