В начале Эры Кризиса ключевой фигурой стала Генеральный секретарь ООН Сэй. Она считала, что пришла пора для обновления ООН, и выступала за преобразование организации, по сути, являвшейся всего лишь местом встреч мировых держав и международным форумом, в независимую политическую структуру, наделенную достаточной властью для возведения оборонных систем Земли.
Для достижения этой цели ООН требовались значительные ресурсы. Получить их, учитывая реалии международных отношений, казалось невыполнимой задачей. Проект «Наша цель – звезды» был попыткой Сэй привлечь такие ресурсы. Этот план, независимо от его результатов, свидетельствует о воображении и политической изобретательности Сэй.
Проект основывался на Договоре о космосе – межправительственном документе, принятом задолго до Кризиса[9]. Над Договором о космосе работали много лет, опираясь на принципы, заложенные в Конвенции ООН по морскому праву и Договоре об Антарктике. Но соглашение, принятое до Кризиса, действовало лишь внутри пояса Койпера. Трисолярианский кризис заставил мировые державы устремить свой взгляд значительно дальше.
Поскольку даже Марс в то время находился вне досягаемости людей, обсуждать дальний космос не имело смысла – по крайней мере, до истечения срока действия Договора о космосе, через пятьдесят лет после его принятия. Но великие державы увидели в Договоре отличную сцену для политического театра и внесли в него поправки о ресурсах за границами Солнечной системы. В поправках говорилось, что доступ к природным ресурсам, находящимся вне пояса Койпера, а также иная связанная с ними экономическая деятельность должны осуществляться под патронажем ООН. В документах скрупулезно перечислили, что имеется в виду под «природными ресурсами», но, по сути, эти слова означали любые ресурсы, не находящиеся под контролем инопланетных цивилизаций. Также Договор впервые в истории дал юридическое определение цивилизации. Впоследствии этот документ назвали «Поправками Кризиса».
Второй причиной создания проекта «Наша цель – звезды» был эскапизм. В те дни движение эскапистов только зарождалось, и никто не представлял себе возможные последствия. Многие считали эскапизм приемлемым способом разрешения кризиса. При таких условиях другие звезды, и особенно звезды с планетами, представляли ценность.
Резолюция, положившая начало проекту «Наша цель – звезды», давала ООН полномочия выставить на аукцион некоторые звезды и их планеты. Предполагалось, что покупателями станут государства, фирмы, негосударственные организации и частные лица. ООН направит выручку с аукциона на фундаментальные исследования технологий обороны Солнечной системы. Генеральный секретарь Сэй объясняла, что во Вселенной очень много звезд – более трехсот тысяч в радиусе ста световых лет; а в радиусе тысячи их больше десяти миллионов. По консервативной оценке предполагалось, что каждая десятая звезда имеет планеты. Продажа незначительной части этих звезд не окажет существенного влияния на освоение космоса в будущем.
Столь необычная резолюция ООН привлекла внимание и вызвала широкий резонанс. Постоянные члены Совета обороны планеты (СОП) подумали, посовещались, и каждый из них решил, что в обозримом будущем вреда от резолюции не будет. А с другой стороны, голос против нее в современном политическом климате обойдется дорого. Приступили к обсуждению и сошлись на компромиссном варианте: продавать только те звезды, которые находятся не ближе ста световых лет от Земли.
Проект закрылся практически сразу по элементарной причине: товар никто не покупал. Удалось продать только семнадцать звезд, да и те по начальной цене. ООН выручила всего сорок миллионов долларов.
Ни один из покупателей не пожелал разгласить свое имя. Люди гадали, зачем отдавать такие громадные деньги за бесполезную бумажку – даже если учесть, что бумажка считалась юридическим документом. Может быть, покупателям просто приятно владеть далеким миром? Но какой в том смысл, если их мир можно увидеть, но нельзя потрогать? А кое-какие из проданных звезд даже не видны без телескопа.
Сэй так и не признала проект неудачным. Она утверждала, что достигла ожидаемого результата. По большому счету программа «Наша цель – звезды» была громким политическим заявлением со стороны ООН.
О проекте быстро забыли. Он стал классическим примером беспорядочных и нестандартных действий человечества в первые годы Кризиса.
Эра Кризиса, год 4-й
Юнь Тяньмин
Решив купить Чэн Синь звезду, Юнь Тяньмин на следующий же день позвонил по номеру, указанному на китайском веб-сайте проекта «Наша цель – звезды».
Потом он набрал номер Ху Вэня, чтобы узнать подробную информацию о Чэн Синь: ее почтовый адрес, номер удостоверения личности и все остальное. Тяньмин был готов к любой реакции Вэня: сарказму, жалости, удивлению. Но после затянувшейся паузы он услышал в трубке только слабый вздох.
– Все сделаю, – ответил Вэнь. – Но, скорее всего, она сейчас за границей.
– Только не сообщай ей, что это для меня.
– Не беспокойся. Я спрошу ее не напрямую.
На следующее утро Тяньмин получил сообщение от Вэня. Там было все, что он хотел знать, кроме места работы. Вэнь написал, что никому не известно, куда Чэн Синь устроилась после окончания Аэрокосмической академии в прошлом году. Тяньмин увидел, что у нее два почтовых адреса: один в Шанхае, другой в Нью-Йорке.
В полдень Тяньмин выпросил у доктора Чжана разрешение выйти из больницы по делам. Доктор хотел отправиться вместе с Тяньмином, но тот настоял на поездке в одиночку.
Тяньмин поймал такси и добрался до офиса ЮНЕСКО в Пекине. С началом Кризиса все представительства ООН начали разрастаться, и теперь ЮНЕСКО занимала бо́льшую часть здания за четвертой кольцевой дорогой.
Тяньмин вошел в просторный офис проекта «Наша цель – звезды». С HD-экрана его приветствовала огромная звездная карта. На угольно-черном фоне горели звезды, серебристыми линиями соединенные в созвездия. Стоявший рядом компьютер позволял вести поиск в базе данных и управлять масштабом карты. Кроме секретарши в офисе никого не было.
Тяньмин представился. Секретарша побежала в глубь офиса и привела светловолосую женщину.
– Это директор офиса ЮНЕСКО в Пекине, – представила ее секретарша. – А также один из кураторов проекта «Наша цель – звезды» во всем Азиатско-Тихоокеанском регионе.
Директор явственно обрадовалась приходу Тяньмина. Она пожала ему руку и сказала на отличном китайском, что он первый китаец, заинтересовавшийся покупкой звезды. Она предпочла бы организовать большую церемонию, чтобы привлечь интерес журналистов, но уважала желание клиента остаться неизвестным. Судя по ее виду, ей и в самом деле было жаль упускать такую превосходную возможность рекламы проекта.
«Не беспокойся, – подумал Тяньмин. – Другого столь же глупого китайца не найдется».
Вошел презентабельный господин среднего возраста в очках. Директор представила его как доктора Хэ, сотрудника Пекинской обсерватории. Астроном должен помочь Тяньмину определиться с деталями покупки. Когда директор ушла, доктор Хэ предложил Тяньмину сесть и попросил секретаршу принести им чай.
– Вы хорошо себя чувствуете? – спросил он Тяньмина.
Тяньмин знал, что выглядит плохо. Но когда он отказался от химиотерапии, а она мало чем отличалась от пытки, ему стало лучше – как будто открылось второе дыхание. Не отвечая на вопрос доктора Хэ, он повторил свои слова, сказанные ранее по телефону:
– Я хочу купить звезду в подарок. Звезду следует зарегистрировать как собственность этого человека. Я не предоставлю никаких сведений о себе и хочу, чтобы она никогда не узнала имени дарителя.
– Без проблем. Вы уже решили, какую звезду будете брать?
– Поближе к Земле. С планетами. В идеальном случае с планетами земного типа, – ответил Тяньмин, разглядывая звездную карту.
Доктор Хэ покачал головой:
– Суммы, которую вы назвали, на такую звезду не хватит. Они сто́ят дорого. Вы сможете купить звезду без планет, и она будет не очень близко. Позвольте мне объяснить: вы предлагаете слишком мало даже для покупки звезды без планет. Но когда вы вчера позвонили, мы посовещались и приняли решение, что раз вы первый китаец, заинтересовавшийся нашим проектом, то мы снизим стоимость одной из звезд до предложенной вами суммы.
Астроном подвигал мышкой, выбрал участок карты и увеличил его.
– Вот эта[10]. Скажите «да», и она ваша.
– И как далеко она от нас?
– Приблизительно двести восемьдесят шесть световых лет от Земли.
– Это слишком далеко.
Доктор Хэ рассмеялся:
– Вижу, вы кое-что смыслите в астрономии. Однако подумайте сами: какая вам разница, сколько до нее – просто двести восемьдесят шесть или двести восемьдесят шесть миллиардов световых лет?
