обещал, докажет принципиальную возможность создания алмазов… Нет, ну бред же!!!
А то, что этот мальчишка спас ее в Италии, это не бред? А его помощь в Меллинге?.. Нет, положительно, этот ребенок сведет ее с ума!
Хельга поморщилась. Слово «ребенок» в применении к Кириллу настолько диссонировало с его поступками и делами, что… в общем, в одном предложении слова «Кирилл» и «ребенок» не звучали совершенно. Дьяволенок, безумец, гений… наглец и пошляк, но уж никак не ребенок. Интересно, а отец видит это несоответствие?
Так и не придя к какому-то мнению относительно Кирилла, Хельга открыла глаза и, мазнув взглядом по циферблату часов, поднялась из-за стола. Время-то обеденное.
И только устроившись за столом в небольшом ресторанчике на углу, девушка вспомнила, что за всеми своими размышлениями и работой совершенно забыла об одной вещи… точнее, вопросе, от ответа на который Кирилл сегодня утром сбежал в окно.
— Хельга, не возражаешь, если я составлю тебе компанию? — Оказавшийся рядом с ней Белоцерковский привлек внимание помощницы.
— Всегда пожалуйста, Борис Сергеевич, — улыбнулась девушка. А когда подошедший к ним официант принял заказ и удалился, спросила у вольготно расположившегося за ее столом командира: — Скажите, для чего может понадобиться маленький, очень хорошо защищенный и очень быстрый дирижабль? Частный, разумеется…
— Маленький, защищенный, быстрый, да? — Ничуть не удивившись вопросу девушки, Белоцерковский задумчиво почесал подбородок и ответил: — Для контрабанды — самое то.
Глава 3
Ни дня без приключений
И что я сделал не так на этот раз? Точнее, какая вожжа попала Хельге под хвост сегодня? Весь вечер смотрела на меня так, словно я ее любимого Гюрятинича убил и прикопал у нас во дворе. О, легка на помине!
— Кирилл, нам нужно поговорить, — на миг застыв в дверях моей комнаты, произнесла сестрица и удалилась. Ну наконец-то. Может быть, хоть сейчас объяснит, что ей опять не так.
Отложив в сторону учебник по начерталке, спускаюсь в гостиную.
— Я внимаю тебе, о суровая! — В ответ сидящая в кресле у камина Хельга смерила меня таким взглядом… — Ладно, я понял. Не время для шуток. Итак, чего ты от меня хотела?
— Сегодня утром ты так и не ответил на один мой вопрос, — проговорила сестрица.
Хм… не помню.
— Какой?
— Зачем тебе нужен этот дирижабль? — нахмурившись, спросила Хельга.
— Странный вопрос… Хм, чтобы летать? — Я улыбнулся.
— Кирилл! — Сестрица аж по подлокотнику кресла кулаком влепила от избытка чувств. О как! — Я серьезно спрашиваю!
— А я что, шучу, по-твоему? — возмутился я. — Какой вопрос, такой ответ!
— Так, молодежь, что за крики после ужина? — В гостиную ввалился дядька Мирон, обозрел нашу маленькую компанию и, усевшись в любимое кресло, кивнул. — Итак, я жду ответа.
— Кирилл решил заняться контрабандой! — выпалила Хельга, и у нас с опекуном дружно отвисли челюсти.
— Прости, дочь, кажется, я плохо понял. Повтори, — справившись с удивлением, произнес дядька Мирон.
— А зачем еще ему мог понадобиться такой дирижабль?! — чуть помявшись и уже гораздо тише произнесла Хельга. Опекун повернулся ко мне и вопросительно приподнял бровь.
— Ну, вообще-то логика понятная… для «китовода», — пожал я плечами. — Если исходить из характеристик моего проекта, то для контрабанды он действительно подходит как нельзя лучше. Да только скорость и защита ему нужны не для того, чтобы удирать от патрульных, а чтобы не попасться на зуб пиратским «акулам».
— Логично. Но одно другого не исключает, — потерев подбородок, задумчиво проговорил дядька Мирон.
— Пф. Я еще не совершил ничего противозаконного, а вам не следует забывать о презумпции невиновности, — ответил я.
Завидич фыркнул.
— И где же ты таких слов нахватался, а? — поинтересовался он.
— Общий курс правоведения штурманского училища при Ладожском университете. У меня по этому предмету экзамен через неделю, — буркнул я.
— Поня-атно, — протянул дядька Мирон и, взглянув на Хельгу, развел руками: — Извини, Хельга, но Кирилл прав. У него еще и дирижабля нет, а ты уже упрекаешь его в нарушении законов.
— Но… но… а зачем ему ТАКОЙ дирижабль?! Что, обычную «селедку» построить не судьба? — вспыхнула сестрица.
— Обычная, как ты выразилась, «селедка», то есть средний каботажник, обладает малой автономностью, требует большого экипажа и окупается только на постоянных челночных рейсах либо на каперстве. А я не собираюсь десять лет работать на одной и той же линии, таская в трюме всякий дешевый хлам, — откликнулся я.
— И на какой же груз ты рассчитываешь? — спросил опекун.
— Мелкий, срочный, дорогой.
— Уверен, что кто-то доверит неизвестному перевозчику нечто действительно ценное?
— Жителю Китежа со знаком пилота и собственным дирижаблем? — переспросил я. — Пять-шесть выполненных в сжатые сроки заказов — и думаю, вопрос с клиентурой можно будет считать решенным.
— Ну-ну… — Дядька Мирон неопределенно покачал головой. — Ладно. Дело твое. В конце концов, я еще не слышал, чтобы владельцы дирижаблей не смогли заработать хоть копейку на своих корытах.
— Ха! — Я довольно кивнул. — Ну, раз мы разобрались с моими гипотетическими преступлениями, я, пожалуй, пойду в свою комнату. Хочу хорошо выспаться перед экзаменом.
А утром, перед тем как сбежать на тренировку, я все-таки немного отомстил Хельге, оставив записку с советом попробовать расспросить ее возлюбленного о причинах, по которым на «Фениксе» обосновался личный шлюп Ветрова, в каждом рейсе обязательно уходящий в свободный полет незадолго до очередного визита патрульных или таможенников…
Гюрятинич не идиот, объяснит будущей супруге, что почем, заодно и прочистит мозги от излишней щепетильности. Все мне меньше хлопот.
Да, контрабанда. Но уж это ремесло всяко достойнее пиратства. И я не врал. Я действительно не собираюсь делать перевозки незаконных грузов основной статьей дохода. Но если мой дирижабль привезет в Русскую конфедерацию пару тонн высококачественных и высокоточных приборов германского образца, да по вменяемым ценам, кому от этого будет хуже?
Точно не мне и не конфедерации. А уж покупатели еще и спасибо скажут. Так что да… контрабанда входит в круг моих интересов, как, впрочем, и честный найм.
И кое-какие шаги в отношении будущего дела я уже предпринял. В частности, вступил в переписку с Клаусом, с предосторожностями, разумеется. Помня шустрого сыночка торговца Шульца в Меллинге, думаю, через пару-тройку лет у нас с ним найдутся темы для обстоятельной и плодотворной беседы, хех…
— Не отвлекайся. — Удар трости по лопатке моментально избавил меня от «лишних» мыслей. Мастер Цао, как всегда, видит нас насквозь.
Встряхнувшись, я вернул свое внимание к противнику. Мишка недовольно нахмурился. Ну, извини, приятель, я не нарочно.
Учитель Горского, ставя меня в спарринг со своим учеником, настаивал на запрете использования рунных цепей, а я, задумавшись, нарушил это условие. Учитывая,
