словно она его всасывала. Я попытался встать, но лишь почувствовал, как погружаюсь ещё глубже, барахтаясь, будто тонущий ребёнок.
И тем не менее я отчаянно заработал руками и ногами, сопротивляясь потоку, который сносил меня к существу, когда… в груди сжалось.
Ощущение было такое, будто мне на грудную клетку положили многотонную наковальню. Сердце отчаянно затрепыхалось в груди и глазах начало темнеть. Я пытался отдышаться, но всё равно чувствовал, как задыхаюсь. Всё уплывало так быстро, что казалось, я просто сейчас отключусь.
Я знал, что это — усталость, а моём случае ещё и смертельная; нечто подобное, если помножить на десять, я испытывал в качалке, когда плохо ел и много качался.
До крови прокусив губу и пытаясь удержаться в сознании, я вновь заработал руками, сопротивляясь потоку, который утянул меня уже по пояс и продолжал уносить к стволу грибной медузы. Что-то мне подсказывало, что если я её коснусь, всё будет кончено.
Но бороться с песчаным потоком сил не было вообще и в этот момент я не чувствовал ни страх, ни злость, а скорее какое-то безразличие, будто действительно собрался умереть в ближайшее время. Будь я полно сил, без проблем бы выскочил из западни, но сейчас чем больше я сопротивлялся, тем больше чувствовал, что вот-вот помру, так как в глазах темнело всё сильнее и сильнее…
И в этот момент холодные ручонки схватились за моё сердце, на мгновение выдернув меня из полумрака отключки.
— Зу-Зу! — раздался пронзительный визг Люнь. — Помоги ему! Зу-Зу! Быстрее!!!
Перед темнеющими глазами появился пушистый мех моего бармалея и ползти стало легче — Зу-Зу, подхватив зубами переноску, что до сих пор висела у меня на груди и со всех сил понёсся наверх. Таща меня против потока, он что было сил грёб всеми четырьмя лапками, вытаскивая мою несчастную тушку, и я по мере сил пытался помочь ему руками и ногами, пока мы не добрались до вершины и…
Перевалились через гребень, покатившись по склону вниз.
Кажется, в этот момент я отключился пару раз, так как не помнил, как оказался вниз, придя в себя, когда Зу-Зу уже тащил меня, пыхтя, по песку на следующий гребень, пока Люнь пыталась привести меня в чувства.
— Юнксу!!! Быстрее!!! — она хватала меня за сердце, пытаясь хоть как-то вернуть меня в сознание, но получалось не очень. Сердце и так трепыхалось на пределе сил, а в груди и вовсе будто вакуум образовался.
И тем не менее я пусть и с трудом, но поднялся на ноги, шаг за шагом продвигаясь выше по бархану. Я старался отбросить мысль о том, что от твари я уже не убегу, если не смог убежать в прошлый раз, а рука опять скользнула в сумку за ядрами.
— Юнксу… — начала было Люнь, но я лишь отмахнулся.
— Или я сдохну потом, или на этом можно заканчиваться наше путешествие, — пробормотал я, проглатывая ещё два вдогонку тем, что уже были съедены.
Демонические ядра подействовали ободряюще, словно энергетик. Вопрос со слабостью они не решили, однако теперь хотя бы ноги стало переставлять полегче, и я вновь мог хоть как-то бороться за свою жизнь.
Но жаль, что недолго.
Едва мы забрались на следующи бархан, тварь вновь выросла за нашими спинами.
Теперь грибовидная медуза не пыталась прятаться, подняв свою огромную шляпку над землёй. Разбрасывая перед собой песок, она, будто волнорез, медленно двигалась в нашу сторону, только-только преодолев гребень бархана позади нас и уже протягивая щупальца к нам.
Началась гонка на выживание.
Я бы как нехрен-нахрен убежал от неё несколькими часами ранее, но сейчас наши скорости были равны. Я с трудом переставлял ноги, отчаянно борясь за свою жизнь не без помощи Зу-Зу, который меня тащил, а грибовидная медуза неумолимо нас преследовала, то уходя в песок едва ли не по самую шляпку, то вырастая и пугая своими размерами.
Но в этой гонке побеждала, к сожалению, грибовидная тварь. Уже на гребне третьего бархана, она едва не коснулась меня жалом, которое я успел срубить в последний момент, прежде чем скатиться кубарем по склону вниз и отключиться.
А очухаться от боли, когда её щупальце попыталось обвиться вокруг моей ноги, пока Зу-Зу тащил меня на следующий склон. Взмах меча и на ещё одно щупальце у твари стало меньше, а боль в ноге помогла мне очнуться и вновь попытаться побороться за свою жизнь. Но сколько мне осталось жить с таким количеством яда в организме…
Но очень скоро этот вопрос ушёл на второй план, так как вслед за наковальней пришёл и молот, который не боялся яда твари.
В тот момент, когда мы едва успел уйти от тянущихся к нам щупалец, земля под ногами вздрогнула, и по правую руку от нас в метрах двухстах взорвался песок, знаменующий прибытие второго участника этого безумия.
К нам приближалась жутка помесь сколопендры и какой-то ящерицы хищника.
Первой моей мыслью, когда я увидел это, было «господи, пусть она не по мою несчастную душу сюда несётся», так как вид твари вызывал праведный ужас. Я даже не сразу понял, что передо мной, так как тварь была до ужаса похожа на сколопендру.
Она вынырнула в метрах двухстах от нас и замерла на мгновение, будто прицеливаясь поточнее, после чего вновь нырнула обратно в песок. Её приближение ознаменовывала дрожь земли, настолько сильная, что осыпались гребни барханов, и песок, который разлетался в разные стороны, будто к нам летел на всех порах локомотив, расчищающий снег.
Ей потребовалось всего несколько секунд, чтобы оказаться рядом с нами, после чего огромное чудовище выскочило из песка и, даже не обратив на меня внимания, на полной скорости прыгнуло на медузу-гриб.
Это была схватка двух титанов.
Сколопендроподобное чудовище со всей дури врезалось в свою добычу, попытавшись сразу повалить, и тут же обхватило её десятками лапок. Огромная пасть, которая была по образу и подобию пасти хищника, раскрылась, как парашют, и вцепилась клыками в шляпку медузы-гриба.
Медуза от такого нападения накренилась, но удержалась и не упала. Она облепила противника жгутиками, по телу сколопендрообразной твари забили множество щупалец, пытаясь отравить её, но не смогли пробиться через чешую, как у змей, которая не оставляла шансов медузе-грибу достать противника.
Это было завораживающее зрелище, битва двух монстров, мастодонтов, который возвышались над тобой как боги, словно ты был лишь игрушкой. В порыве битвы чудовищная сколопендроподобная тварь извивалась, из-за чего
