сияющий желтым портал.
Один шаг, и я окажусь очень и очень далеко отсюда. В мире, откуда нас забрали четыре с половиной месяца назад.
Цел ли он? Есть ли там кто? А вдруг Земля вообще существует только в нашей ложной памяти.
Пора это выяснить. Я глубоко вздохнул и шагнул в портал.
Портал закрылся за моей спиной. Я стоял рядом с выходом из метро «Выхино» и ошарашенно смотрел по сторонам.
Начало декабря, и все занесено снегом. Сзади платформы с остановившимися составами. В нескольких сотнях метрах впереди начинаются знакомые панельные девятиэтажки, а прямо передо мной опустевшая северо-восточная хорда.
Помню, как местные бились с муниципальными властями, пытаясь помешать ее строительству и вырубке ради нее части «Кусковского» парка. Разумеется, безрезультатно. Сейчас все это казалось таким далеким.
Вокруг ни души, но...
Чем дольше, не двигаясь с места, я осматривался, тем больше в глубоких сугробах замечал следов. Как присыпанных снегом, так и совсем свежих. И больших и, очевидно, детских. Хм, как минимум тридцать человек (или гуманоидов в похожей обуви) за последние дни здесь проходили.
Вот кого-нибудь из них неплохо бы встретить и подробно расспросить.
Не убирая копье и щит, и заранее выбирая места, которые можно использовать как укрытие, я двинулся по направлению к своему дому.
Очень странные ощущения — будто попал в фильм-катастрофу. Мозг подсказывает, что здесь должно быть шумно из-за постоянно проезжающих машин, автобусов и поездов. Должны спешить по своим делам люди. Но ничего этого нет... Что это?
Пораженный, я замер, присматриваясь.
Точно не показалось!
Как минимум в трех из сотен окон ближайших домов горел электрический свет. Аккумуляторы? Может быть. Интересно...
Запоздало я вспомнил о системе и открыл меню — все по-прежнему: инвентарь, статы, навыки особенности. Даже Фурфур здесь...
Что значит — «даже», переэльф!?
«Да я так. Хочешь выходи, прогуляйся».
Я лучше отсюда посмотрю.
Снегоступы тоже работают, и я спокойно иду по поверхности снега, не оставляя следов... Как, впрочем, могли делать и мои враги, если были бы здесь.
Паранойя набирала обороты, и я стал еще активнее осматриваться. Пару раз мне казалось, что в окнах мелькали лица, но стоило поднять глаза, как они тут же исчезали.
Ладно, если что, мои защитные способности заблокируют первые атаки, а дальше спрячусь и сьюзаю кожу. Можно вычислить окна со светом и зайти в гости, но это не к спеху. Может все-таки встречу на улице кого-нибудь.
Большая детская площадка. Арка в доме. Еще одна площадка. Потом начался длинный ряд магазинов. Двери у всех нараспашку, но следов рядом нет. Неудивительно — их должны были разграбить еще в первые недели, а за месяц оставить только голые стены.
По мере углубления в жилой район следов становилось все меньше.
Ряды магазинов закончились, зная, что дальше дорога поворачивает направо, я пошел по поверхности нетронутого снега. Голые деревья. Коробка, где обычно играли футбол, и впереди дом, где жила бабушка, а еще через один мой.
Я поймал себя на том, что иду совсем медленно, и дело было не в осторожности, по всему выходило, что нападать на меня не собираются. Просто это места моего детства, да и вообще жизни. Вон за тем домом школа, а сразу за ней сад. Здесь ребенком я оббегал все окрестности, и по этим улицам провожал первую девушку до дома, а потом по ним же спешил до метро и ехал в универ.
А вот и третий подъезд. На автомате я поднял взгляд на окна бабушкиной квартиры и, пораженный, замер. Во всем корпусе девятиэтажки свет горел именно в них.
Шторы не задернуты, но внутри никого не видно.
Я медленно достал маленький нож и, задрав рубашку и куртку, вонзил лезвие в живот — статы выросли. Пригнувшись, не сводя взгляда со ставших вдруг чужими окон, я медленно пошел к открытому настежь подъезду.
Полумрак. Но кнопка лифта горит. Неужели реально есть электричество? Проверять не буду.
Максимальная скрытность гасила шаги, а «Ухан» работал на полную, донося до меня — тишину.
Третий этаж. Четвертый. А вот и нужный пятый. Черная решетка, отделяющая две квартиры от лестничной клетки, открыта.
Снова замираю. Запах! Жаренная на подсолнечном масле картошка с чесноком.
Хочу рвануть внутрь, но месяцы, проведенные в «мире испытаний», удерживают. Закрываю глаза и врубаю «Ухан» по максимуму.
Скворчащая сковородка... И больше ничего. Жду... Раздается глубокий вздох, потом скрип табуретки и шаркающие шаги.
Одним прыжком перескакиваю последние пять ступеней, но останавливаюсь перед самой дверью — появление бородатого вооруженного человека на пороге доведет до инфаркта любого.
Убираю копье, щит, и тихо стучу в дверной косяк. Раздается металлический лязг — сковородка падает на плиту.
— Кто там? — шепчет испуганный голос.
— Бабуль, это я, Саша!
После рек слез и долгих объятий (минут пять бабушка не хотела разжимать рук и постоянно тайком щипала, видно проверяя — реален ли я) на пороге, мы прошли на шестиметровую кухню.
Старая, еще советских времен белая табуретка, стол из того же гарнитура и на нем тарелка с нарисованными героями какого-то старого мультика. Этой тарелке лет больше, чем мне. По сути, она детская, и, когда я ел из нее уже взрослым, все время приходилось просить добавки. Более того, весь сервант в большой комнате забит подаренными кем-то наборами посуды, но доставать их оттуда почему-то было нельзя, а со временем то, что я должен есть именно из этой тарелки, стало традицией.
Только сейчас, когда бабушка поставила ее передо мной, пришло окончательное осознание, что все происходящее мне не снится.
— Ты всегда будто чувствовал и приходил тогда, когда я готовила, — с так хорошо знакомой и родной улыбкой, вытирая ладонью все еще текущие слезы, сказала бабушка.
— Ты просто всегда заранее знала, что я приду.
Она сняла с крюка на стене прихватку, выключила газ и взяла сковородку.
— Помочь?
— Да уж справлюсь.
И она справилась — совсем скоро перед нами стояли две тарелки, наполненные ароматной дымящейся картошкой. Потом открыла навесную полку и достала оттуда целлофановый пакет с мелко нарезанными сухарями и две консервные банки с кукурузой и скумбрией.
— Давай, это съешь, а потом я макарон отварю с тушенкой...
— Бабуль, не открывай пока.
Я отставил в сторону консервы и вывалил принесенные из системных миров припасы. Не все конечно, они бы просто не поместились на маленький стол, но достаточно,
