подлила ей вина.
– Моя главная проблема – мелкие боссы, что под Джадом Инероли. Их просто слишком много. Они как упыри. Лезут к нам и требуют долю со всего, что мы делаем. Не платить невозможно. Ведь упертый старик держится за старые традиции и слышать ничего не хочет о взаимовыгодном сотрудничестве. Сам не занимается наркобизнесом.
– Трогать его нельзя?
– Нельзя. Этот Джад достался нам по наследству, как крыша. Пока он жив, мои позиции под условной защитой. Я пока не готова воевать со всеми.
– Наши планы не должны тормозиться из-за такой мелочи. Скоро наступит решающая фаза. Инероли я возьму на себя. Твоим делом будет объяснить прочим группировкам несколько нехитрых истин. Первое – тот, кто не с нами, тот против нас. Это значит, что предателей и стукачей будем валить без каких-либо оправданий. Второе: мы не монополисты и готовы делиться. Наша цена всегда будет ниже за килограмм, кто бы им сколько ни предложил. И наконец, наши предложения для будущих партнеров: доля в игорном бизнесе и сквозном наркотрафике ровно пять процентов. От проституции и микрозаймов под сверхпроцент мы гарантируем им двенадцать процентов. Скупка краденого, рэкет, оборот оружия и нелегального софта – не больше двадцати процентов. Совместное владение предприятиями, точками общепита и развлекательными комплексами – до пятидесяти. Букмекеры, профсоюзы и местный рынок сбыта наркотиков полностью отдаются на откуп нашим партнерам, за исключением транзитного космопорта…
– А как ты решишь вопрос со стариком?
– Предложу ему стать боссом боссов. Правда… немного оригинальным способом. От такого не отказываются. Регалии, признание, почет – все достанется ему. Вот только его влияние будет скорее номинальным. Когда он это поймет, станет поздно. Превратится в третейского судью. Уважаемого и слегка беспомощного.
– Его приближенные воспротивятся такому сценарию. – Элис напряженно анализировала идею Ингрид.
– Я позабочусь об этом. Все эти мелкие боссы еще просто не понимают, что пришло новое время… – Ингрид произнесла это очень буднично, словно сейчас не она вынесла приговор доброму десятку весьма опасных личностей.
– Может, не надо всех? Достаточно парочки самых упертых. На виду у всех. Показательная акция!
– Подумаю. Есть еще один неприятный момент. Вероятность мала, но она присутствует.
– Вероятность чего?
– Твоего ареста и, как следствие, силового допроса. Наследие отца однозначно сконцентрирует внимание на тебе, когда ты начнешь легализацию посерьезному. – Ингрид попутно сканировала моторику мимики лица своей подопечной, и результаты ей не нравились.
– Знаю. – Элис вскинулась и залпом осушила бокал. – Страха нет. Есть желание справедливости и ожесточенность к убийцам папы.
– Найди себе мальчика, развейся, пока время есть… – Ингрид приблизилась к девушке и провела рукой по ее обнаженной спине. – Тебе нужна разрядка.
– Пока не встретила мальчика, с которым мне было бы хорошо. – Элис замерла, показывая, что ей приятно.
– Любишь, когда глядят спинку? – Ингрид легко скользнула по точеному торсу девушки своей рукой, нажимая на одной ей известные точки. При этом из ее ногтей чуть выдвинулись лезвия когтей из легированного магния с нановолокнами карбида кремния, приятно раздражая нежную кожу.
– А кто не любит… – Элис инстинктивно чуть выгнулась. Ингрид умела массировать. От ее прикосновений тело словно вспыхивало, и жар внутри разгорался сильнее. Многофункциональный палец кинежи не шел ни в какое сравнение с пальцами обычного человека.
А коварная кибернетическая бестия второй рукой, скользнув по мясистой попке, практически неосязаемо отогнула ткань купальника, и ее пальчики провалились дальше.
– Ингрид… – Элис от неожиданности дернулась, а потом беспомощно поникла, насаживаясь еще больше. Кончики пальцев кинежи завибрировали и постоянно пребывали в движении, меня амплитуду и темп проникновения.
– Ты же любишь пальчиками… – Ингрид понизила тембр своего голоса и практически мурлыкала, усиливая возбуждающий эффект.
– Люблю. – Девушка ухнула в накатившую эйфорию и сейчас была готова на все, что угодно, только бы Ингрид не останавливалась.
– Идем. – Ингрид одной рукой как пушинку подхватила Элис, второй продолжая безостановочное движение. Это подавляло всякую волю человека к сопротивлению.
Оказавшись на кровати, Ингрид обратила внимание на напрягшиеся соски девушки. Заняв доминирующее положение, кинежь приступила к методичному исследованию тела Элис, чередуя поцелуи и ласки. Следующие минуты были виртуозным балетом, поскольку Элис просто растворилась в постели.
Руки Ингрид заставляли девушку танцевать горизонтальный танец страсти и желаний, доставляя ей удовольствие снова и снова. Сколько это длилось, Элис даже не пыталась понять.
У девушки не было не единого шанса вырваться из рук хитроумной фурии. Кинежь с легкостью воплотила свой дьявольский план по сексуальной разрядке в действие. А Элис билась, брыкалась, выгибалась дугой и временами лежала как парализованная, поглощая нарастающее наслаждение…
Когда девушка пришла в себя, Ингрид рядом уже не было. На ее былое присутствие указывала лишь записка губной помадой от руки на зеркале: «Соберись, у нас нет права на ошибку. И подумай про мальчика. Меня рядом уже не будет».
«Вот ведь неугомонная!» – Элис криво усмехнулась и ладонью размазала надпись. В чем-то Ингрид была права. У нее действительно не было права на ошибку.
Тем временем целеустремленная кинежь успела добраться до станции метрополитена, намереваясь без помех добраться до орбитального лифта, где ее ждал скоростной военный курьер, замаскированный под роскошный звездолет богатой старлетки. Там она планировала взять соответствующее снаряжение, разжиться необходимой информацией и решить возникший вопрос.
Она успешно влилась в сплошной поток людей, спешащих к пересадочному хабу. Здесь в час пик было шумно. Над гомонящей толпой, сверкая неоновыми огнями, носились тысячи безжалостных рекламных ссылок-паразитов, выискивающих откровенно слабо защищенные коммуникаторы, в готовности в любой миг атаковать их набором спам-предложений.
Многочисленные камеры цепко мониторили проходящих к эскалаторам людей, и Ингрид предусмотрительно окуталась голомаской, целиком изменившей ее фигуру и облик.
На центральных планетах такой фокус вряд ли прошел бы. А здесь, на Клемороне, власти банально экономили на безопасности, и вместо привлечения на постоянной основе продвинутого искина, отвечавшего за безопасность всей планеты, в обычном режиме использовалась старенькая и проверенная нейронная сеть, вот только бессильная перед такой маскировкой. Был у Ингрид, правда, еще один маленький секрет на случай включения более продвинутых систем слежения, и поэтому кинежь чувствовала себя сейчас очень уверенно.
Неторопливые патрульные в своей силовой броне, словно ледоколы, двигались сквозь переполненные людские потоки. Все были слишком близко друг к другу. Кинежь невольно подметила – люди не улыбаются. Не смотрят друг на друга, головы опущены. В такой обстановке оставалось только плыть по течению. Решив не терять времени даром, Ингрид начала терзать галасеть своими многочисленными запросами, бросив на решение текущих тактических задач половину своих ресурсов.
Через семнадцать минут сплошного поиска у нее появилась первая зацепка. Некий Фрэнки Буракун. В
