Но…
Ещё удар.
— Влад, — теперь ядом брызгал уже сам Антон. — Я откровенно устал подбирать за тобой сопли. Пока что главный позор для семьи — это не какой-то там очкарик, который взял и поверил в себя. Пока что это ты. И никто, кроме тебя.
Влад сглотнул.
— О-он не очкарик…
Последний удар по манекену разрубил его пополам; деревянный торс с грохотом упал на пол.
— Что? — Антон гневно посмотрел брату прямо в глаза.
Повторять было не нужно. Влад ничего не ответил; просто развернулся и быстро зашагал по направлению к двери…
Как тут она снова резко распахнулась.
— Господин Кислевский, извините, это срочно! — телохранитель Кислевских подбежал к Антону, держа что-то в руке. — Там… так два парня в главном зале… раздают…
— Это ещё что за хрень⁈ — Антон вчитался в небольшой самодельный флаер, который ему протяшивал охранник. На нём было не так уж и много текста.
'Туса по поводу надранной жопы Кислевского-старшего. Приходите все! Бесплатное бухло тем, кто покажет флаер!
Завтра, в 17:00. Спортзал.
Если ссыкливый Антошка не покажется, то каждый получит ещё и по бесплатной закуске!
С уважением, Стерлинг и Пётр, комната 202′.
Сунув флаер обратно в руки растерянному телохранителю, Антон недоумённо уставился на своего младшего брата.
— Они там что… совсем е*анулись?
— Ты… уверен, что это сработает? — Петя с недоверием уставился на ряд пустых бутылок, стоящих перед ним на столе.
— Должно, — ухмыльнулся я. — Или, может, у тебя есть заначка, которой хватит, чтобы обеспечить сто с хером человек нормальным алкоголем?
В ответ парень промолчал.
— Я так и думал.
Видите ли, за свою жизнь я устраивал не одну, не две и даже не три сотни вечеринок самых разных размеров и тематик. И одно правило я усвоил очень хорошо: чем больше людей, тем менее придирчиво публика относится к качеству пойла, которым она будет заливаться.
После того, как у нас с Петей за полчаса разлетелись наскоро распечатанные на принтере флаеры с приглашениями на драку с Киселевским, я решил заняться организационными вопросами. Флаеров было всего сто штук, однако это не значило, что придет всего сто человек. Сарафанное радио всегда работает безотказно — особенно в относительно закрытых пространствах вроде этой академии.
Следовательно, чтобы книжка восприняла тусовку как удавшуюся, нужно выполнить всего два условия. Зрителям должно быть весело, следовательно, они должны быть пьяными. Студенты, как-никак. А во-вторых, зрители должны нас с Петей полюбить. С этой частью, возможно, было немного сложнее, однако у меня было примерное понимание, как дать им то шоу, которое они хотят.
Они же рассчитывают посмотреть на то, как первый мечник накажет ботанов-выскочек. Что же… люди любят неожиданные сюжетные повороты.
Всерьёз тот вариант, где Кислевский не приходит на вызов, я не рассматривал. Одно дело избить его брата ножкой стула в одинокой комнате общаги, и совсем другое — вызвать его публично. Но даже если по какой-то нелепой причине Антон не явится… что же, тогда алкоголь возьмёт на себя большую часть задачи по привлечению зрительских симпатий. План надёжный.
Чего нельзя было сказать о финансовом состоянии Стерлинга. После того, как мы закончили нашу небольшую рекламную акцию в главном зале, я проверил количество денег на счету парня. А затем расспросил Петю о средних ценах в магазинах около Академии.
Смехотворно.
Денег Стерлинга едва бы хватило на то, чтобы напиться вчетвером. И это я даже не заикаюсь о закусках! Поэтому пришлось подойти к вопросу более креативно.
— А ваши преподы умеют отмечать… начало учебного года.
Я глянул на ряды ящиков с пустыми бутылками из-под дорогого алкоголя, которые мы с Петей весь последний час таскали из подсобки на нижнем этаже к себе в комнату. Петя сказал, что недавно у преподавательского состава был какой-то праздник, а в Академии строгая политика вторичной переработки мусора… что же, всё лучше, чем таскать это добро с помойки.
— С их зарплатами-то… — фыркнул Петя. — Я бы тоже бухал через день. Готовят авангард человечества для борьбы с божественной угрозой, дело важное… — он наугад вытащил бутылку из ящика, — без вина двадцатилетней выдержки не обойдёшься.
Я приподнял бровь.
— Божественная угроза? — с неподдельным интересом переспросил я.
Петя вернул бутылку из-под вина на место и тяжело вздохнул.
— Давай ты мне составишь список вещей про которые забыл, — он поправил очки. — Очень избирательная амнезия, Стерлинг.
Я лишь развёл руками. Логику того, как работает память тела, в котором я оказался, до конца не понимал и я сам.
Впрочем, я не раз имел дело с Богами. И «угроза» — вполне неплохое описание для сборища этих самодовольных придурков.
— Ну, типа… раньше же было как. До войны, в смысле. Мы все дружно поклоняемся Богам, они сидят себе без физического воплощения, обжираются нашими молитвами, подношениями и взамен иногда отсыпают щепотку магии какому-нибудь раз в пятьсот лет появившемуся пророку, — парень облокотился об стол. — Ну, может пару чудес устроят по приколу — сиротку какого от рака исцелят, или дождь на лесной пожар отправят… чисто так, рейтинги себе поддержать.
Честно говоря, мне он это мог не рассказывать. В мои времена никто в глаза не видел никаких Богов, но все вокруг меня были свято уверены в их существовании. Я всегда был скептиком и не верил в подобные глупости… пока не начал свои поиски бессмертия, где лично убедился в том, что большая часть мифов и легенд — сущая правда.
Неловко было знакомиться с Гермесом, когда всю жизнь до этого угорал над людьми в сандалях. Уже не говоря про эти нелепые крылышки…
Как бы там ни было, ребятами они были теми еще. Либо самовлюблённые, либо узколобые, либо самовлюблённые и узколобые.
Но, кажется, я многое пропустил за время своего наказания.
Пётр продолжил:
— В общем, однажды Богам сильно насолила одна влюблённая парочка. Принц Лекс и крестьянка Нинель по всем божественным замыслам не должны были очутиться вместе, но… — парень хмыкнул, — сила любви, вся эта муть. В общем, нарушили запрет. Обычно такие истории заканчиваются просто — кровища, лягушки, потопы. Ну, всё в таком духе.
— Но?
— Но… Лекс, понимаешь, не был обычным аристократом-дурачком. Пацан был умным. И злопамятным. Боги, ясное дело, решили проблему просто, по-своему: убили Нинель. Да ещё и с особым цинизмом, чтобы
