Русский расправлялся со второй миской лукового супа и, хотя ел он аккуратно, чувствовалось отсутствие светского лоска, который проявляется хоть за столом, а хоть и в обычной дружеской пьянке. Ложка была зажата в кулаке Полубоя, будто он собирался по меньшей мере рыть ею окоп, а не есть суп. И брови он поднимал всякий раз, поднося ложку ко рту, словно удивлялся ее содержимому.
Сюзи тихонько вздохнула. Дик искоса посмотрел на нее. Секретарша млела. Сандерс залпом допил мартини, пожевал маслину и выплюнул ее в бокал. Обычно он проглатывал косточку — говорят, что косточки маслин хорошо влияют на потенцию, но сегодня он был слишком раздражен. Да и какая к черту потенция, если в ближайший месяц, а то и полтора, о пикантных приключениях можно забыть. Во-первых — на Хлайбе времени на любовь просто не будет, а во-вторых, если бы время и нашлось, Сандерс слишком дорожил своим здоровьем, чтобы рискнуть подцепить неизвестную болезнь. В том, что на Хлайбе все болезни неизвестны официальной науке, Дик был уверен стопроцентно — репутация космической помойки, которой обладал Хлайб, закрепилась за ним давно и прочно.
Принесли заказ Сандерса и русского. Полубой настругал бифштексы крупными ломтями, залил кетчупом и принялся сосредоточенно пережевывать.
Дик отрезал ломтик стэйка.
— Как вам здешняя кухня? — поинтересовался он.
Полубой поднял от тарелки тяжелый взгляд, между его густых бровей залегла глубокая складка. Можно было подумать, что вопрос Сандреса заставил его серьезно задуматься. Подождав ответа, Дик чуть заметно пожал плечами и отправил в рот кусочек мяса. Одно из двух: либо русский — редкостный тугодум, либо просто невоспитанный человек.
Полубой проглотил прожеванный кусок бифштекса. Вели судить по времени, которое он затратил на его обработку зубами, кусок должен был превратиться в молекулярную субстанцию. Кадык дернулся на его мощной шее. Дик представил, как пища, сопровождаемая спазмами пищевода падает в желудок и внутренне содрогнулся.
— У нас есть поговорка, мистер Сандерс, — сказал Полубой, уставясь Дику в переносицу, — когда я ем — я глух и нем. Подцепив на вилку очередной кусок, мичман отправил его в рот. И снова его челюсти принялись методично крушить волокна говядины.
— Какая прелесть! — воскликнула Сюзи. — Я теперь тоже буду молчать за едой.
— Слава богу, что в ближайшее время наши совместные ленчи отменяются, — пробормотал Сандерс.
— Что?
— Прекрасная поговорка, говорю. — Дик вытер губы салфеткой и отхлебнул минеральной.
Черт знает что! Даже аппетит пропал.
Конечно, он еще при первом взгляде на русского понял, что ужиться с ним будет трудно. Когда он исчез за дверью кабинета шефа и они остались вдвоем с Вилкинсоном, Дик попытался высказать свои сомнения в целесообразности работы с русским, да еще на Хлайбе, но шеф только пожал плечами.
— Я все прекрасно понимаю, старина. — Иногда он позволял себе держаться с агентами запанибрата. Правда, панибратство было односторонним. — Однако вопрос согласован там, — шеф поднял палец к потолку, — и тебе придется потерпеть его общество. Виски?
— Со льдом, если можно.
— Не переживай, Дик, надеюсь, долго это не продлится. — Вилкинсон подал ему бокал, на два пальца наполненный «Чивас ригал».
Сандерс вздохнул, поболтал кубики льда в бокале и поднес его ко рту.
— И чем таким мы должны заняться в этой клоаке?
— Захватить или уничтожить Агламбу Керрора.
Поперхнувшись, Сандерс вылил половину виски на подбородок и рубашку.
— Спокойно, мой мальчик, спокойно.
— Шеф, — сказал Сандерс, откашлявшись, — как вы себе представляете нашу работу на Хлайбе? В паре с русским, который говорит на языке, который вышел из употребления полвека назад, с манерами землекопа, и с внешним видом только что вылезшего из берлоги медведя? При взгляде на его костюм…
— Костюмы на Хлайбе не в ходу, — улыбнулся Вилкинсон, — там все больше носят такие отрепья, что смотреть противно. А внешний вид… ну что ж, если местная шпана из уличных банд хотя бы раз поостережется липнуть к вам при виде мистера Полубоя, то это компенсирует его недостатки. К тому же информация о том, что Керрор находится на Хлайбе, пришла именно от русских. И наверху оценили то, что они не полезли на Хлайб самостоятельно, а вполне корректно обратились к нам.
Сандерс понимающе кивнул. Хлайб действительно чисто формально принадлежала к американскому сектору. Свои делишки там проворачивали все кому не лень. Поэтому если бы русские затеяли там свою операцию и если бы в ней было задействовано два-три авианосных соединения, то Президент, скорее всего, ограничился бы парочкой дипломатических нот по поводу недопустимости нарушения суверенитета территории Содружества, ну и выторговал бы под это дело у Императора какие-нибудь еще торговые привилегии. На этом бы все и кончилось. Но вместо этого русские предпочли официальный путь. И высоколобые политиканы отвесили ответный реверанс, отдуваться за который придется Бюро и лично Сандерсу. Ричард вздохнул, покатал головой, допил оставшийся виски и отставил бокал, давая понять, что готов к инструктажу.
— Прежде всего — легенда, — начал шеф, — историю освоения Хлайба помнишь?
— В общих чертах.
— Не беда, — отмахнулся Вилкинсон, — освежишь вечером. Материалы тебе уже подобрали. Итак, по легенде вы — археологи…
Дик, кивая в нужных местах, слушал шефа. Собственно, никакого другого прикрытия, кроме археологии, на Хлайбе быть не могло. Нет, конечно, был вариант: два любителя острых ощущений решили потратить деньги на поиск экзотического способа самоубийства, но финансирование такого проекта обошлось бы «конторе» на порядок дороже. А так как все знали, что археология повсеместно финансируется весьма скупо, можно было обойтись минимумом инвестиций в такое сомнительное дело, как поиски Керрора. Сандерс уже понял по намекам шефа, что от него не ждут, что он будет рвать последнюю рубаху, помогая русским. Хотя это и так было понятно. Поймать Керрора на вроде как американской территории, по наводке русских, да еще и совместно с ними… Бюро потом долго придется отплевываться от ехидных статей в прессе и саркастически сформулированных запросов оппозиции в Конгрессе.
Сандерс отвлекся от своих размышлений и вновь сосредоточился на том, что говорил шеф. Итак, археологи… После открытия Хлайба ООН собиралась объявить его историческим заповедником — уже при первичном осмотре развалин мегаполиса были обнаружены следы нескольких цивилизаций, наслоившиеся один на другой. Строительство города велось слоями: причем ни один не был похож на другой, и идентифицировать принадлежность хотя бы к одной известной цивилизации ученые так и не смогли. Вся беда заключалась в том, что Хлайб располагался хоть и на окраине, но в секторе, находящемся под протекторатом Содружества. Пока высоколобые мужи потирали руки в предвкушении исторических открытий, на планету хлынули частные компании, предприниматели, авантюристы и сопутствующие им отбросы демократического общества. А что делать? Как говорили в старину: у нас свободная страна. Когда ООН опомнилась, объявлять Хлайб заповедником было уже поздно — двести тысяч поселенцев были готовы отстаивать свое право на освоение свободных территорий с оружием в руках. Так было еще в эпоху освоения Дикого Запада на старушке Земле, так осталось и в век заселения внеземных колоний. Единственно, что смогли сделать Объединенные Нации, его добиться запрета на свободное ношение оружия на Хлайбе. Впрочем, и на этот раз, как обычно, Объединенные Нации просто проштамповали сложившийся порядок вещей, поскольку в том, что этот запрет ДЕЙСТВИТЕЛЬНО выполнялся, заслуг этого громоздкого сонмища надувшихся от собственной значимости бюрократов не было никакого. Просто в единственном на Хлайбе городе, в силу до сих пор необъясненного феномена использование любого вида порохового или энергетического оружия вызывало необъяснимые катаклизмы: так называемое схлопывание пространства. В зоне, от нескольких ярдов до нескольких десятков ярдов от эпицентра происходили необратимые изменения любого вещества на молекулярном уровне и все, находившееся в зоне катаклизма, превращалось в пыль. Зоны схлопывания кочевали по всему мегаполису, и даже самая отпетая шпана, не говоря уже о серьезных мафиозных кланах, контролирующих весь бизнес на Хлайбе, придерживалась мнения, что лучше выяснить отношения кулаками или холодным оружием, чем вывернуться наизнанку и осесть на пол первичной материей.
