Если в подвале было просто темно, то здесь вообще безнадежная чернота. Принюхался – все тот же запах земляных червей.
Я кинулся вправо и с силой ударился головой о стену. Думал, что недостаточно твердая, оказалось – зря. Плотности земли хватило, чтобы начать превращение.
Меня перевернуло три раза, в голову ворвались звуки и запахи, недоступные для человеческих органов чувств. Секунду назад было тихо, но теперь слышно, как в двух шагах в стене копает крот, где-то скрипит мышь, а копошение червей – вообще не в счет, шелестят как фон.
Но самое главное – чую дорогу. В темноте еле заметно тянет пшеницей и лесом.
Я довольно щелкнул зубами и потрусил на четырех лапах по извилистому тоннелю. Не знаю, что имел в виду гоблин, говоря «не сворачивай», потому что не свернуть – задача на миллион золотых. Если бы не перекинулся волком, заплутал бы на первой развилке.
Когда мир вокруг яркий и сочный, удерживать мысли в человеческом русле сложно. Так и хочется взвыть и кинуться куда глаза глядят. Но в тоннеле у глаз выбор не велик.
Рубаха нелепо повисла поверх шерсти, штаны свалились. Пришлось скомкать и взять в зубы – не хочу потом голым по лесу бегать. И так пришлось отказаться от обуви, хожу в рванине, как скиталец.
Тоннель невыносимо длинный, местами с резкими поворотами, провалами и повышениями пола. Азуте надо было не фермерством заниматься, а строительством. Вот уж действительно – серьезно подошла к вопросу.
Мелькнула мысль о короле, из глотки непроизвольно вырвался рык. Как король мог так поступить с воргами? Мы сражались на его стороне, когда Ильва напала на Центральные земли. А теперь с ней в сговоре, предатель. Говорила мне мать: не доверяй никому, верь носу и зубам. Хотя к людям относилась с теплотой и пониманием, как к несмышленым детям, которые по неведению топчут палисадник с редкими цветами. Наверное, из-за нее чаще бываю человеком, чем волком или медведем. Никогда не забуду ее прощальный вой, когда уходил из стаи.
Не знаю, сколько бежал. Земля набилась в лапы и местами противно чавкает из-за грунтовых вод.
Наконец запах поверхности стал сильнее. Я перешел на быструю рысь. Галопом нельзя – слишком уж неудобный тоннель. Через несколько минут выбрался наружу и огляделся.
Еще утро, но солнце успело нагреть поле, день будет жарким. Гроза так сюда и не дошла, наверное, пролилась где-то за лесом, в Мертвой степи. В воздухе чувствуется влага, но это ненадолго. В поле вообще влажный воздух – редкость.
Ферма осталась далеко позади, но даже отсюда видно красный огонек над домом. Принюхался – ах ты черт! – не чую. Ветер с моей стороны. Надо шевелиться, гвардейцы без собак, но все равно неуютно, когда знаешь, что твой запах разносится по всему полю.
Перекидываться не стал, ухватил поудобней штаны и кинулся в глубину Изумрудного леса.
Когда удалился на приличное расстояние, решил передохнуть и собраться с мыслями. Надо, в конце концов, понять – что делать и куда идти.
Я стукнулся головой о ближайшее дерево, ствол отозвался недовольным гудением. В макушку ударилась пара желудей, не больно, но настойчиво. Будь я эльфом – извинился бы перед дубом. Но я, слава богам, не эльф.
Все снова стало обычным: деревья как деревья, трава как трава. Никаких тебе звуков за версту, ни запахов. Только шелест листвы да шорохи в кустах. Хоть на этом спасибо. Людям сложно обходиться таким скудным набором чувств, потому вечно придумывают новые способы защиты. Мечи, топоры, ятаганы. Хотя нет, ятаганы – это у гоблинов.
Я натянул штаны и подвязал вшитой веревкой. Удобное устройство, особенно если постоянно перекидываешься в кого попало. Немного посидел под деревом, вычищая грязь между пальцами.
Значит, Ильва придумала безумный план по захвату Центральных земель и, видимо, Восточного края. Чтобы обезопаситься от единственных серьезных врагов – воргов, решила превратить нас в мерзких чудовищ, которыми может руководить. Короля связала по рукам и ногам с помощью умирающей принцессы. Получила серьезное влияние на двор, но этого Ильве, естественно, мало. Алчная тварь. Но план хороший.
Действительно, лучше отсидеться в Межземье.
Внутри зашевелился червячок сомнения – а как же стая? И другие ворги, которые попадут в лапы нежити. Будут порабощены?
Я тряхнул головой, выгоняя беспокойные мысли. Из стаи ушел по всем законам. Как они теперь и что – их личное дело. Остальные ворги – на то они и ворги, чтобы уметь позаботиться о себе.
В Межземье так в Межземье. Там хоть и безвластие, зато хоть таверны нормальные.
Я поднялся и двинулся на восток, сквозь заросли крапивы.
Плотная ткань штанов не дает жгучим волоскам добраться до кожи. Хорошо, что торговец в городе убедил купить. Я еще жмотился: четыре серебряных – это не слабо. Но торгаш убеждал, что таких штанов больше нигде не найду, клялся в безусловной прочности и легкости. В общем, купил и теперь рад.
Солнце пробивается сквозь листву, лучи рассыпаются солнечными зайчиками по земле. Изумрудный лес назван так из-за того, что осенью листья на деревьях не желтеют, а начинают пылать ярким зеленым светом, похожим на цвет изумрудов из Черных рудников. Рудники не видел, но много слышал. Сейчас лес не отличается от других, если не считать, что теперь тут шатается нежить. Хотя не знаю, может, в других лесах тоже шатается.
Слева хрустнуло. Я резко обернулся, в кустах шиповника застыла вытянутая рожа с пятном серой гнили на щеке. Волосы на половине головы отсутствуют, кожа тоже, правая часть черепа белая и блестящая, как очищенное яйцо.
Глаза мертвяка немигающе уставились на меня, во взгляде безнадежность и смирение.
Я глухо зарычал и присел, изготавливаясь к атаке, губы расплылись в хищной ухмылке.
– Страшно тебе? – спросил я, вытягивая клыки. – Нежить.
В груди все заклокотало, ярость накатилась плотной волной и превратила кровь в венах в кипящую лаву. Перекидываться не стал, достаточно клыков и когтей, чтобы разорвать мертвяка на части.
А потом с наслаждением хрустеть нежными косточками.
– Молись Ильве! – проревел я и кинулся на полутруп.
В этот момент мертвяк с неожиданной прыткостью отскочил назад. Откуда-то раздались хриплые голоса:
– Руби канаты!
– Не дайте ему удариться головой!
– Осторожно, не подходите к краю!
В прыжке успел подумать: к краю чего? Ответ появился подо мной в виде глубокой ямы с широким дном и узким входом. Сверху что-то упало, я попытался перевернуться, но запутался в сетке. Через секунду стукнулся боком о дно и перекатился на спину.
Сквозь дырки в сетке увидел, как за край ямы заглядывают изъеденные гнилью лица. Когда-то были вполне себе человеческими, возможно, даже красивыми. Теперь это всего лишь живые трупы, которые сами удивлены собственной смелости. Нежить, ловящая ворга, – что-то совсем невозможное.
