Зажав агентов в овраге, оперативники начали сближение. Вместо короткой сшибки вышел открытый бой, где обороняющиеся имели важное преимущество — они убивали врагов, а те хотели взять их живыми.
На вызов примчалась маневренная группа, создав второе кольцо окружения. Агенты уже поняли, что им не уйти, и решили продать жизни подороже. Все они были тренированными, опытными бойцами, оружием владели отменно. Против них тоже работали профессионалы. Но скованные приказом и необходимостью щадить врага.
Двадцатиминутная перестрелка закончилась победой оперативников, что и следовало ожидать. Но за победу они заплатили дорого. Погибли старший лейтенант Гаврилов, лейтенант Попов и оперативник из группы Ярцева. Еще четыре человека были ранены.
Из агентов в живых остались двое, причем один — радист — был тяжело ранен. Старший группы и второй радист погибли.
Капитан Ярцев, взявший командование на себя, по горячим следам допросил пленного и дал шифровку Вадису. В ней он сообщил самое главное на тот момент — вражеская агентурная группа «Марек» уничтожена. Живыми взяты радист и еще один агент. А также рация, шифровальные документы, бумаги, удостоверения, бланки и — что особо важно — карта!
Главная задача была выполнена, группа «Марек» нейтрализована. А то, что операция пошла наперекосяк и контрразведчики понесли тяжелые потери, — уже вторично.
…Приказ свернуть подготовку засад Титов получил в половине десятого. В короткой шифровке из управления было сказано, что конечная цель операции достигнута.
Отдельно указывалось, что группа старшего лейтенанта Базулева должна немедленно отбыть на прежнее место и продолжить работу. А маневренной группе НКВД предписано выехать к штабу войск по охране тыла.
Титов мимолетно порадовался за Пашку Гаврилова. Первый серьезный результат в должности старшего группы. Как раз капитанство свое обмоет вместе с наградой. За орденом дело не станет, Вадис и Самохин в таких делах щепетильны.
Передав приказ Базулеву и командиру маневренной группы, Титов вернулся к своим. Оперативники уже перебрались из кустов, где сидели в засаде, в домик егеря. Кроме него, здесь больше целых зданий не было. Лесопилка, установленная под большим навесом, сгорела, склад на ладан дышит и протекает, сарай еще стоит, но одной стены нет и крыша снесена. Второй жилой дом почти до основания разнесен прямым попаданием не то авиабомбы, не то крупнокалиберного снаряда.
— Отбой, хлопцы! — скомандовал Титов, глядя на оперативников. — Я всех уже отпустил, мы выедем вслед за ними.
— Эх, подфартило Павлу! — крякнул старший лейтенант Кульков, вскакивая на ноги и подходя к окну, забранному чудом уцелевшим стеклом. — Чуяла моя душа, что не ляжет нам карта!
— Ляжет, не ляжет… Какая разница.
Майор прошел в глубь комнаты, тронул бок небольшой печки. Отряхнул пальцы и посмотрел на лейтенанта Парфенова.
— Коля, давай к Матвеичу. Пусть подгонит машину сюда.
Стоявший у окна Кульков внимательно разглядывал кроны деревьев и стену ливня, что за последние двадцать минут только усилился.
— Командир, — промолвил он, когда Парфенов подошел к двери. — А чё нам-то спешить? Дождь вот-вот закончится. Вон как громыхает на прощание! Переждем и поедем. А то пока Матвеич тент натянет в кузове! Да и все равно мокрые будем. А?
Титов глянул на Кулькова, на замершего у двери Парфенова и на сидящего у печки лейтенанта Кузнецова. В его глазах было такое нежелание выходить под ливень и трястись по ухабам в кузове полуторки, слушая раскаты грома, что майор невольно хмыкнул.
— Двадцать минут, говоришь?
— А то! Смотри, как молнии сверкают…
— Базулев, между прочим, выехал. И маневренная группа с наблюдателями убыла.
— Ну так у них приказ! Нам-то срочных дел не поручали. Двадцать минут — большая проблема!
Титову и самому не хотелось ехать в дождь. Да и полуторка проедет ли по окончательно раскисшему тракту? Сюда его группа приехала на грузовике, имея в виду, что обратно, возможно, придется везти «гостей» и их снаряжение. В «додж» все бы не влезли, а брать две машины нельзя — маскировка превыше всего.
Вот майор и смотрел в окно, прикидывая, нужен ли он так срочно Самохину и Вадису или можно выждать буквально полчаса. Кульков прав, ливень скоро пройдет. А мокнуть нет никакого желания.
— В управлении сейчас все равно суматоха, не до нас, — высказал последний довод Кульков. — Еще и ждать придется…
— Л-ладно, — как бы нехотя протянул Титов. — Полчаса отдыхаем. Вадим, скажи радисту, пусть отошлет сообщение, мол, задерживаемся на месте на полчаса, прибудем… к одиннадцати часам.
Радист, приданный группе, сидел во второй комнате. Сушил плащ-палатки, которыми была укутана рация и он сам. Впрочем, сейчас сушились все. Оттого в избе стоял устойчивый запах пота и влаги.
— Ну, коли есть время, не грех и перекусить, — сказал Кульков, глядя на командира. — А то ночью как-то было недосуг. Да и согреться надобно. Все вымокли.
Майор хмыкнул, поймав лукавый взгляд старшего лейтенанта, и кивнул. Теперь можно расслабиться.
— Ладно, доставайте продукты. Но только быстро. Через полчаса выезжаем…
Кулькова два раза просить не надо. Он мигнул лейтенантам, они быстро расстелили сохнущую плащ-палатку. Оперативники споро расставляли на ней консервные банки, завернутые в бумагу бутерброды, фляги с холодным чаем, кулек с вареной картошкой, хлеб, соль, лук…
Из соседней комнаты вышел радист — низкорослый плечистый сержант лет тридцати. На его бледноватом лице выделялись гренадерские усы, служившие предметом незлых подковырок оперативников и сослуживцев.
Увидев такое богатство на плащ-палатке, сержант растянул губы в довольной улыбке и достал из вещмешка завернутый в бумагу добрый шмат деревенского сала.
— Ого! — воскликнул Кузнецов. — Вот так стратегический запас! Как ты его сохранил-то?
— Это меня кум снабжает, — немного смущенно ответил радист, поглядывая на Титова. — Он в хозроте служит, старшиной…
— Ну понятно. У какого старшины нет заначки для родича! Сидай, сержант, поедим хоть. Эх, Матвеича еще позвать бы!..
— Матвеич ни за какие коврижки и сало не выйдет под дождь, — заметил Кульков. — Страсть как не любит воду! И все из-за машины — боится, что намокнет… да и есть у него чем перекусить…
Через пару минут импровизированный завтрак был готов. Консервы вскрыты, хлеб, сало, лук порезаны, картошка очищена. С разрешения Титова Кульков налил всем по пятьдесят грамм спирта, а воду уж добавлял каждый по вкусу. Ели не спеша, но в то же время быстро. Успевая переброситься парой слов.
