Состав присяжных был рассажен по местам непременным членом Трибунала по имени Меридит Эмбридж. Я не знал ее официального звания. Годом раньше вызов Меридит в качестве эксперта, возможно, был бы правильным, но Трибунал за это время уже успел претерпеть значительные изменения. Большинство его членов, встречавшихся в наши дни, были чрезвычайно чувствительны в отношении своих мистических титулов, которых они прежде так настойчиво добивались. Впрочем, как бы Эмбридж ни величалась, она казалась беспристрастно настроенной в ходе всех слушаний. Заседание она открыла нажав на кнопку, встроенную в панель стола. Из скрытых громкоговорителей раздался звук гонга.
— Да предстанет перед присяжными представитель Волчьих Драгун, — объявила она.
Полковник Джеймс Вульф встал со своего места. Если он и чувствовал робость перед высокопоставленными особами и торжественно-мрачным настроением Меридит Эмбридж, то внешне ничем этого не показал. Он молодцевато направился к столу Трибунала и спокойно остановился там с видом благосклонного внимания. Возраст никоим образом не повлиял на его воинскую выправку. И действительно, стоило ему взглянуть в сторону присяжных, как стало казаться, что это они здесь подсудимые. Даже член Трибунала вздрогнула, когда Волк посмотрел на нее.
— Полковник Вульф, — нерешительно заявила она, — мы не ожидали увидеть вас. Рассматриваемая жалоба имеет отношение только к полку «Гамма».
— Все, что имеет отношение хотя бы к одному из Драгун, мадам, имеет отношение и ко мне.
— Эти слова мы слышим уже много лет, — съехидничал Вако.
Волк проигнорировал его замечание. И так он делал уже много лет.
Эмбридж откашлялась и начала. Говорила она запинаясь, нервно.
— В таком случае, мы должны предположить, что перед Трибуналом для оглашения приговора предстал старший командир Волчьих Драгун. Командир подразделения со стороны ответчика подписал документ, согласившись ожидать решения комиссии Трибунала. Представ перед присяжными, вы тем самым принимаете это обязательство на себя.
— Совершенно верно.
— Хоть вы и изъявили желание принять ответственность на себя, она лежит и на всей своре ваших убийц. — Вако Роджерс сейчас походил на кота, готового вцепиться в добычу. Будь у него хвост, он им размахивал бы сейчас в разные стороны.
— Полковник Вако, вы нарушаете порядок ведения дела, — предупредил барон Донахью. Вид у старого толстяка дипломата был донельзя возмущенный. — Приговор имеет отношение только к привлеченному к ответственности подразделению и его непосредственному командиру.
Фрайхер Бьярнессон с Вако тут же принялись было горячо обсуждать сказанное, но Эмбридж нажала на спасительную кнопку, и звук гонга поглотил их слова. В наступившей тишине она объявила:
— Невзирая на неуместный в данном случае тон уважаемого полковника Вако, он отчасти прав. Полковник Вульф, вы отдаете себе отчет, что рекомендованные санкции относятся только к привлеченному к ответственности подразделению и его командиру? И выступив в суде вместо майора Кантова, вы примете любые постановления по отношению к Волчьим Драгунам в целом?
— Приму.
— Не надо бы вам делать этого, полковник, — сказала она. — Майор Кантов — старший офицер. Согласно иску, он отвечает за действия своего подразделения.
Как раз за моей спиной сидел Кантов. До меня доносился запах пота, трусливого пота, который буквально прошиб беднягу, и он беспокойно ерзал, сидя в кресле, как на скамье подсудимых. А там, в центре общего внимания, выставленный под прицелы многочисленных глаз, стоял Волк, не дрогнув ни единым мускулом.
— Он Драгун и поэтому является моим подчиненным, — таков был его ответ.
Эмбридж чувствовала себя явно не в своей тарелке. И не имея генов ученого, можно было догадаться, что приговор будет вынесен отнюдь не в пользу Волчьих Драгун. Это даже Кантов чувствовал своей трусливой шкурой.
— Ну что ж, очень хорошо, — выдавила наконец Эмбридж.
— Один момент, мадам председатель суда, — спокойно произнес барон Донахью. Эмбридж повернула к нему лицо, при этом брови ее удивленно приподнялись.
— Я бы хотел задать полковнику Вульфу один вопрос. Без занесения в протокол, разумеется.
Эмбридж согласно кивнула, и барон обратился к Вульфу.
— Полковник, я приветствую вашу верность своим войскам, но смею надеяться, вы все-таки перемените свое решение.
— Это не вопрос, — тут же вмешался Вако. — Не пытайтесь отговорить его. Он сам сделал свой выбор.
Барон развернулся в своем кресле, словно желая продемонстрировать, что не имеет ничего общего с Вако.
— Приношу свои извинения комиссии. Реплика полковника справедлива: я не сформулировал вопроса. Сейчас я это сделаю. Полковник Вульф, не предоставите ли вы майору Кантову право самому выступить перед судом и отвечать за собственные проступки, а затем получить справедливый приговор?
Кантов по соседству со мной стал просто-таки извиваться.
— Это подразделение носит имя и цвета Волчьих Драгун, — отвечал Джеймс Вульф.
Барон искренне не понимал, почему Вульф поступает так, но что-то в его лице показывало, что он воспринял ответ Волка как отрицательный. Меня ничуть не удивило замешательство барона. Ведь он был политиком, а не воином. А политики иногда просто не понимают, как можно принять ответственность на себя.
Эмбридж дождалась утвердительного кивка барона перед тем, как снова постучать по кнопке.
— Комиссией Трибунала обнаружено, что подразделение наемников, известное как батальон Кантова полка «Гамма» Волчьих Драгун, виновно в нарушении контракта. Предъявлены и побочные обвинения: в несоблюдении субординации, неоправданном использовании ресурсов населения, мародерстве, малодушии перед лицом противника, что также получило подтверждение. В отношении нарушителей герцогиня Киала Замбулос и Дом Марика действуют в соответствии с принятой практикой.
В самом начале суда обе стороны согласились ограничиться решением, которое примет Трибунал. Трибунал определил соответствующее возмещение ущерба. Пусть в протоколе будет отмечено, что в качестве командира обвиняемого подразделения перед судом предстал полковник Джеймс Вульф. Вы по-прежнему согласны принять решение Трибунала, полковник Вульф?
— Во имя Волчьих Драгун, согласен.
Кантов испустил тяжкий вздох облегчения. Вид у него был такой, словно он только что сорвался с крючка. Его реакция на прозвучавшие слова судьи была замечена большинством присяжных, только на полковника Вако это не произвело никакого впечатления. Заметно было, что Эмбридж пришлось собрать все свои силы и хладнокровие, прежде чем она смогла продолжить заседание.
