На его сообщение никто не отреагировал. Никто даже не глянул в его сторону.
Точно! Это он сам глупость сморозил. В аномальных зонах, созданных пространственно-временными разломами, не работали никакие виды электронной связи. Поэтому приходилось глупо совать свои ПДА друг другу под нос. Что Осипов и сделал, подобравшись на четвереньках к троице что-то живо обсуждающих квестеров.
Прочитав его сообщение, Брейгель сделал ряд весьма странных жестов – сначала крутанул пальцем у виска, затем беззвучно щелкнул пальцами, скривил кислую физиономию, взмахнул кистью руки и указал себе за спину, туда, где находились противники, запершие их в ложбине. Осипов решил было, что это все, но тут Брейгель надул щеки и, расставив пальцы веерами, раскинул ладони в стороны. Осипов озадаченно сдвинул брови – ему было не очень понятно, что хотел сказать этим стрелок?
Брейгель это тоже понял, а потому улыбнулся и застучал двумя пальцами по клавиатуре своего ПДА:
«Знаешь, что бы я сделал, если бы находился внизу?»
«Что?»
«Закидал бы нас гранатами. У них на автоматах есть подствольники. Хватило бы пары точных залпов, чтобы всех нас прикончить.»
«Почему они этого не делают?»
Брейгель выразительно пожал плечами и снова покрутил пальцем у виска.
«Может быть, они не собираются нас убивать», – написал Орсон.
«Ага, и поэтому палят в нас то и дело!»
«Чего же им тогда нужно?»
«Быть может, они ждут, когда мы сами проявим благоразумие?»
«В каком смысле?»
Орсон недовольно поджал губы, покачал головой и поднял руки вверх.
«Мы должны сдаться?»
Англичанин кивнул.
Камохин посмотрел на Осипова, взглядом спрашивая у ученого, что он обо всем этом думает?
«А у нас есть выбор?» – написал Осипов.
Англичанин улыбнулся и одобрительно похлопал Осипова по плечу.
На счет того, что выбора у них не было, Камохин спорить не собирался. Даже если команда, находящаяся внизу, и не станет забрасывать их гранатами, долго они здесь все равно не продержатся. Вскоре у них закончится вода и они начнут медленно поджариваться на жарком австралийском солнышке, раскинувшись на красных камнях, как на сковородке. На такой жаре без воды они больше суток никак не протянут. Но, у Камохина имелись еще и вопросы: Кем были люди, находившиеся внизу? Почему они не уходили, заполучив пакаль? Что им еще тут было нужно? Вопросы эти были далеко не праздные. Сезон Катастроф завтра не закончится. А это означало, что им снова и снова предстояло отправляться в аномальные зоны на поиски пакалей. И сколько бы опасностей не таили в себе сами зоны, опаснее всего были люди. Не местные жители, а те, кто пришли туда с какой-то своей целью: мародеры, черные квестеры, религиозные фанатики, последователи каких-то новоявленных культов, мистики, убежденные, что зона – это лучшее место для их долбанных культов. У них у всех имелось оружие и у каждого по-своему были сдвинуты мозги. Поэтому знание о том, с кем ты можешь столкнуться в зоне, с кем можно вести переговоры, а кого лучше сразу брать на прицел, было фактором выживания, причем, весьма немаловажным. Группа, которая заблокировала их в ложбине, была хорошо организована, вооружена и экипирована, работали они четко, слажено, и, видимо, точно знали, что им нужно. А, судя по количеству ящиков, которые они сюда притащили, им был нужен вовсе не пакаль. Или, не только пакаль. Может быть, они решили устроить тут маленькую войну? Только – с кем?
Пока все эти мысли крутились у него в голове, Камохин продолжал следить взглядом за тем, того происходило на дисплее планшета. Ничего особенно нового там не случилось. Разве что только пара закончила перекур и, закинув автоматы за спину, занялась переноской ящиков.
Камохин жестом велел Брейгелю немного взбодрит противников. Тот намотал шейный платок на ствол автомата и поднял его вверх. Человек с биноклем тут же дал отмашку, и троица, сидевшая на ящиках открыла огонь. Стреляли они особенно не целясь, от пояса, только чтобы обозначить свое присутствие. Человек в пробковом шлеме вскинул голову и что-то беззвучно прокричал. Видя, что на него не обращают внимание, он схватил стек, лежавший поверх бумаг, и несколько раз размашисто стукнул им по ящику. После того, как и это действие не возымело успеха, он схватил жестяную кружку и запустил ее в стрелявших. Одному из низ кружка попала в плечо. Он посмотрел на человека в шлеме и указал на верх. Человек в шлеме приложил стек к козырьку шлема и тоже поднял голову.
В этот момент лицо Криса Орсона, так же наблюдавшего за тем, что происходил на дисплее, вытянулось, а рот чуть приоткрылся. В следующую секунду из его рта полился беззвучный поток слов. Судя по выражению лица биолога, большинство из них были отборными английскими ругательствами, которые он временами приправлял отдельными, особенно близкими его сердцу русскими словечками. При этом Крис весьма эмоционально жестикулировал, то и дело тыча пальцем в дисплей.
Не понимая, с чего вдруг так завелся англичанин, Камохин на всякий случай несколько раз нажал клавишу фиксации изображения.
«В чем дело, Док?» – Брейгель первый догадался сунуть Орсону под нос свой ПДА, дабы напомнить, что они все еще в зоне тотального безмолвия.
Орсон тут же понял, в чем заключалась его ошибка. Он присел на корточки, сделал глубокий вдох и медленно, от живота, развел руки в стороны, одновременно выпуская воздух сквозь плотно сжатые губы. Сделав релаксирующее упражнение, он принялся набивать сообщение:
«Человек в пробковом шлеме!!»
Остальные квестеры непонимающе переглянулись. Осипов сделал знак рукой, означавший, что никто из них не понимает, при чем тут человек в пробковом шлеме?
Англичанин недовольно скривился и снова склонился над ПДА:
«Никого не напоминает?»
Снова обмен взглядами. После чего каждый отрицательно покачал головой.
Камохин вывел на дисплей сделанный снимок, увеличил изображение и запустил программу улучшения четкости.
«Ну!» – нетерпеливо взмахнул рукой Орсон.
«Вроде бы, кого-то напоминает», – не очень уверенно отозвался Камохин.
«Если я его где-то и встречал, то за руку точно не здоровался», – поддержал его Брейгель
Биолог с надеждой посмотрел на Осипова.
Осипов еще раз посмотрел на изображение. И вдруг как наяву почувствовал острый, чуть сладковатый, мускусный запах.
«Паук!»
«Точно!»
«О чем вы, парни?»
«Гоби. Зона 41»
«Гигантский пак?»
«Человек, провалившийся в воронку. Боливийский немец, увлекавшийся мистикой… Как его звали?»
«Тот, у которого дед в Аненербе?»
