И когда вдруг ударил из эпицентра воронки страшный черный свет, антисвет взрывного гравитационного коллапса, он ничего не смог поделать с Комбатом. Человек с «хай пауэром» в руке был защищен тончайшим, но сверхпрочным коконом, в который превратился вдруг слепок надмирных энергий, известный нам, невежественным смертным, как «звезда Полынь».
Глава 25. Здравствуйте, крупные суммы!
New car, caviar, four star daydream,
Think I’ll buy me a football team.
«Money», Pink Floyd
Шел дождь и рота красноармейцев…
Я решил, что если моей повести суждено иметь эпилог, то пусть он начнется именно этой дурацкой фразой. это не эпилог.
Ваш Комбат брел через Касьяновы топи, опираясь на посох, наскоро изваянный при помощи смекалки и траншейного ножа. В его ботинках хлюпала противная болотная жижа. Фосфоресцирующий радоновый туман стелился над землей. В горле у Комбата першило — будто накануне он выпил, не закусывая, литр водки.
Из-за этого чертова радона Комбату еще предстояло обколоться антидотами до потери пульса.
И все же я был счастлив. Ведь я вышел из воронки. Живым!
Подвиньтесь, великие сталкеры — Шухов, Семецкий, Хемуль! Теперь легенды сложат и обо мне! О том счастливце, которого засосала воронка, но благодаря чудесному и редчайшему артефакту тот остался жив!
Не зря фотограф Ньютон нас снимал.
Он, приближенный Хозяев Зоны, знал: будет что-то чудесное! И не зря велел он Тополю отдать мне «звезду Полынь»! Если бы не «звезда», гнить мне сейчас на том холме над Бечевкой с двумя десятками пулевых ранений…
О том, что было внутри воронки после того, как я пронаблюдал «эффект близнецов» и она меня все же втянула, я помню мало.
Помню, было темно и темнота казалась какой-то, что ли, одушевленной…
Помню покалывание на поверхности кожи, давление в подвздошье. Но это было не больно. Максимум неприятно. Словно бы скользишь во сне по наполненному тяжелой жидкостью тоннелю в направлении выхода. Ни желаний, ни страхов, ничего.
Зато когда воронка меня выплюнула (да-да, как бутылка шампанского пробку!) и я обнаружил себя на твердой земле, стоящим на четвереньках, мои ощущения вдруг зашкалили за максимум.
Я начал чувствовать боль: заныло ушибленное колено, адски заболела голова, раскаленной печкой запылала рваная рана на плече от касательного пулевого ранения…
Я сидел на корточках посреди Касьяновых топей и озирался. Дело шло к закату. Над топями поднимался туман.
Моего верного «хай пауэра» при мне больше не было — как видно, странствуя по гравитационному тоннелю, я выпустил его из рук.
ПДА — тоже сорвало, похоже, лопнул потертый ремешок…
Фляга, подарок старого друга Кнопки, — даже она потерялась на дорогах судьбы…
Ну а «звезда Полынь» — та просто аннигилировала, пожертвовав мне свое иномирное свечение. Впрочем, если бы «звезда» осталась цела-целехонька — это была бы совсем не научная фантастика.
Прямо передо мной устремлялась ввысь растроенным стволом-трезубцем густо обросшая лишайником береза. Справа желтел ствол мертвой ветлы.
Я знал это место!
Я находился совсем недалеко от Поляны, где мы с Тополем обычно обедаем, той самой, где я встретил Мисс-86.
«А что, если между тем днем, когда воронка меня засосала, и днем сегодняшним прошел месяц? Год? Двадцать лет? И я теперь такой же электромагнитный феномен, как Мисс-86, и обречен скитаться в чужом времени?»
Но думать об этом было страшно. А страхов, пожалуй, на ближайшее время с меня хватит.
Пора было топать домой!
Я представил себе весь маршрут через Периметр. Вспомнил месторасположение своих тайников — тут можно разжиться более-менее приличной «цивильной» одеждой взамен окровавленной рванины, там запрятана запаянная бутыль с хорошей питьевой водой. В это время суток анфоровцы обычно собираются на ужин, а на ужин у них какие-нибудь котлеты из индейки с пюрешечкой, компот из сухофруктов и ватрушки…
В это время суток выходить из Зоны — одно удовольствие. Никому ты, такой борзой, и даром не нужен.
В окошке моей избушки на бетонных ножках горел свет — это я приметил еще метров за сто.
В животе у меня начало бурчать — стоило мне отойти от Периметра на триста метров, как я вдруг осознал, что зверски оголодал (последним, что я съел, был «Завтрак туриста» — мы по-братски делили его с Ильзой, тогда еще живым Иваном и Тополем, у моего схрона в Елкином Лесу, ежась от утренней прохлады).
Однако свет…
«Интересно, кого занесло ко мне в гости?»
На самом деле вариантов ответа было много. От самых приятных (Тополь и Ильза) до нейтральных (Мариша) и самых неприятных (пацаны из «Свободы», бандосы и тэдэ).
Могли быть также варианты сумасшедшие и экзотические — например, пришли судебные исполнители. Вот, например, продал мне Хуарес этот дом. А вдруг он ему и не принадлежал совсем, а являлся священной недвижимой собственностью какого-нибудь Фернандеса или Лопеса? А Хуарес только документы подделал, чтобы нажиться? И теперь истинный хозяин дома подал на меня, оболваненного покупателя, в суд, а суд вынес решение: Комбата из чужого дома выселить! А что, не надо было клювом клацать, а надо — по ментовским базам данных покупаемую недвижимость пробивать! Да… гхм… кажется, крыша у меня все же слегка подъехала после этой воронки…
Я не верил в судебных исполнителей.
И в бандосов в общем-то тоже.
Но все же я решил не обнаруживать себя раньше времени. И оттого не пошел через калитку, как все нормальные люди. А двинул я через крохотный садик (если этим милым словом можно назвать совокупность из десяти траченных паршой смородиновых кустов, неплодоносящей вишни-шпанки и груши-дичка).
Возле кухонного окна я замер.
В щель между кружевными занавесками я заметил мужское плечо, туго обтянутое рукавом шелковой рубашки насыщенного зеленого цвета.
Есть ли у Тополя зеленая рубашка?
А хрен его знает.
Есть ли у меня в шкафу зеленая рубашка? Аналогично. Может, кто и подарил. Это кем же надо быть, чтобы все свои рубашки помнить? Девчонкой! А у меня к вещам носильным отношение такое… несколько детское, несерьезное. То есть нормальное, мужское, ну, вы поняли.
Вот в просвете мелькнула лысая башка.
Это уж точно не Тополь. И не Ильза.
Впрочем… Мужская башка или женская?
Э-э… Да ведь голова-то женская. Женская! Это Ильза! Слава Богу! Видать, шальной пулей ее черный парик сорвало. Или просто сушит его после того, как он в глинистой Бечевке искупался.
Я шморгнул носом. При виде Ильзы с голым черепом я вдруг растрогался. Бедная, бедная девочка…
