Когда мы достигли ступеней, за нами вслед катила невысокая асфальтовая волна. Она ударилась в бетон крыльца, расползлась по нему потеками-щупальцами, которые, ничего заманчивого для себя не найдя, утянулись обратно. На несколько секунд все замерло, а потом волна опять поднялась и лениво поползла к толпе преследовавших нас Жмуров. Жмуры остановились, потоптались на месте, а затем, развернувшись, неуклюже пустились наутек. Волна, похоже, была им знакома, и связываться с ней они не имели никакого желания.
Мы нырнули в дверной проем. Я захлопнул тяжелую дверь, которая помимо замка оказалась оборудована еще и прочным засовом, которым я не замедлил воспользоваться. Профессор хрипло дышал, перегнувшись пополам, и никак не мог отдышаться. Ольга тоже изрядно запыхалась.
— Что это было? — с трудом произнесла она.
— Помните Хищную Грязь? — выдавил их себя Профессор. — В асфальте тоже полно органических соединений. Думаю, это что-то наподобие.
— Странно, что только в этом месте, — сказал я.
— Может, и не только. Рефлексы у этого… у этой… медленные, не как у Грязи. Пока оно нас учуяло, пока определило местоположение. Мы ведь бежали. И вообще, не исключено, оно в первую очередь среагировало на большое скопление Жмуров. Они ему, кажется, тоже небезынтересны. По одному оно их, возможно, не чует и не трогает. А тут, в честь нашего визита, они столпились.
— А отчего же волна погналась за нами? — вставила Ольга. — Нас-то всего трое.
— Понятия не имею. Может быть, наши гастрономические качества привлекательнее. — Профессор заметно приходил в себя.
— Хватит болтать, — сказал я. — Идти надо.
Мы пересекли полутемную, с заросшими грязью окнами, проходную. Вторая дверь тоже стояла распахнутой. От нее на землю вела короткая металлическая лестница. Я испытал облегчение: территория завода была не заасфальтирована, а вымощена бетонными плитами. Впрочем, за плиты тоже ручаться не стоило. Ладно хоть органики в них нет наверняка.
Перед проходной торчали какие-то служебные постройки, а дальше располагались цеха. В давние времена завод производил бомбы и прочую боевую, взрывоопасную продукцию, поэтому цеха были подземными, только прямоугольники их крыш метра на два возвышались над поверхностью. Уцелела лишь часть этих прямоугольников, разбросанных по довольно обширной территории, посреди которой зияла огромная воронка. Ее вздыбленные края и развороченные окрестности усеивали обломки бетона, там и сям торчала причудливо искореженная арматура. Воронка свидетельствовала о мощном взрыве. Хорошо, что еще задолго до Чумы завод почти бездействовал, большую часть его изделий и сырья вывезли. Иначе могло сдетонировать и шарахнуть так, что поселок просто сдуло бы с лица земли.
Чтобы получше осмотреться, мы с Ольгой по пожарной лесенке вскарабкались на крышу заводоуправления. Ольга присвистнула. Отсюда разрушения были как на ладони, и они впечатляли.
— Цех рвануло, — предположил я. — Бардак ведь, кто тут технику безопасности соблюдал?
— Нет, — сказала Ольга уверенно, — не цех.
Похоже, она это знала точно. Я присмотрелся. Цеха здесь специально глубоко врыты в землю, а вокруг крыш мощные насыпи. Как раз на случай взрыва. Если шарахнет, цеховое помещение сработает как труба, как пушечный ствол. Выбросит всю мощь взрыва вверх. Даже близлежащая территория при этом не слишком пострадает. Так задумано, просчитано и построено.
— Что-то упало с неба, — сказала Ольга. — Взрыва не было, просто удар.
Ничего себе ударчик. Что же могло так ударить и с какой высоты падать, чтобы вырыть такую солидную яму?
— Самое время тебе меня просветить, — сказал я Ольге. — Что это был за космический объект? Наш или американский?
Она помолчала.
— Ни то ни другое.
— Тогда чей? Соседей, из-за реки?
— Он не наш… Вообще не наш.
— То есть ты хочешь сказать, что он внеземного происхождения?
— Боже! — Ольга вдруг скривилась. — Хватит ломать комедию! Можно подумать, ты такой дурак, что сам давно не догадался. А если и не догадался, то Профессор твой — непременно, он мне сам говорил. А с тобой что, не поделился?
— Ладно, — сказал я. — Не будем ломать комедию. Только Жмурам не ясно, что сюда что-то сверзилось из космоса. Потому что у них мозгов нет. Хотелось бы поподробней.
Ольга опять умолкла. Информировать меня ей наверняка не велели до последнего, только если окончательно припрет. Но за время нашего путешествия многое изменилось. Изменилась она сама — после всего пережитого. Изменилось ее отношение ко мне (если верить ей на слово, а делать этого не стоило.) Наверняка ощутимо усох и трепет перед «патронами», пославшими ее. В Зоне вообще быстро утрачиваешь трепет перед кем или чем-либо, кроме самой Зоны.
— Четыре года назад, — сказала Ольга наконец, — радары — и наши, и чужие — засекли при подходе к земной атмосфере неизвестное тело. Засекли поздно из-за малых размеров, не больше самолета. Но это был точно не метеорит. Тело вошло в атмосферу, и его сбили ракетой. Сбили, но не уничтожили. И оно упало сюда. А потом, почти сразу, началась Чума.
Она умолкла.
— И все?
— Почти.
— Мы теперь полезем в воронку обломки искать? Или почти?…
— В воронку мы не полезем. Там ничего нет. С орбиты отследили: тело полностью распалось. Без следа. Но кое-что все-таки осталось. Сам же понимаешь, по такому случаю задействовали самую продвинутую технику, и не только мы. И в одном из уцелевших цехов обнаружили нечто постороннее. Такое, чего там быть никак не должно.
— Что?
— Установить не удалось.
— Это машина?
— Если б оно лежало на поверхности, можно было бы что-то определить. Но оно под многометровым слоем земли и бетона.
— Что-то я не догоняю, — сказал я, — как оно там очутилось, если космическое тело разбилось, а остатки испарились? Или ты что-то недоговариваешь?
Ольга взглянула мне в глаза.
— Я и сама многого не знаю. Думаешь, меня во все посвятили? Не та фигура. Такое впечатление, что содержимое от удара не пострадало. Каким-то образом переместилось в один из уцелевших цехов, а потом спустилось в подземные коммуникации. Есть под цехами такие. Тоннели автономного энерго- и водоснабжения; стоки для производственных отходов, ведущие к очистным сооружениям; запасные секретные путепроводы. Завод-то военный, когда-то был сверхсекретный оборонный объект. Там столько всего понатыкано и понарыто. Вот там оно и сидит. И Чума, и все прочие чудеса Зоны, пошли не от воронки, а от него. По-другому просто быть не может.
— Тебе известно, где оно там, в этом андеграунде?
